Свело палец на ноге что делать и не отпускает

Свело пальцы на ногах? Без паники!

Наверное, у каждого появится панический страх, когда просыпаешься посреди ночи от того, что свело пальцы на ногах. Спросонья человек не сразу и поймет, что с ним случилось, и тем более не сообразит, как от этого избавиться. А если такое малоприятное и болезненное явление повторяется с завидной регулярностью, обязательно возникнут вопросы: "Почему сводит пальцы ног? Что делать, чтобы прекратились судороги?"

Паника, хотя и понятно ее возникновение, здесь ни к чему. Следует лишь знать несколько простых приемов, повторение которых снимет судорожное напряжение мышц, а также вероятные причины этого явления, дабы предупредить развитие серьезных заболеваний.

Причины возникновения судорог пальцев ног

Итак, обо всем по порядку. Если у вас сводит пальцы ног, причины этого могут быть как безобидными, так и вполне серьезными.

1. Вполне возможно, что во сне вы приняли неудобное положение, в результате чего произошло несильное, но длительное по времени сдавление тканей. Ваши пальчики посылают своеобразный сигнал в виде судороги, чтобы вы смогли изменить положение тела. Дневные спазмы мышц ног могут быть следствием малоподвижного образа жизни или ожирения.

2. Более серьезная причина судорог пальцев ног, которые могут переходить на икроножные мышцы, - органическое нарушение кровообращения в нижних конечностях. Это может быть первым из признаков начинающегося варикоза или следствием остеохондроза позвоночника. При этом судорожные спазмы обычно проявляются регулярно.

3. Если у вас свело пальцы на ногах после длительной физической нагрузки в течении дня, не следует тут же укладываться на диван и занимать неподвижное положение. Зачастую судороги наблюдаются у людей, ведущих активный образ жизни, но в силу определенных обстоятельств временно прекративших тренировки. Хотя причины спазмов пальцев ног могут быть более прозаичными: неудобная обувь, высокий каблук и элементарное плоскостопие.

4. Немаловажную роль в возникновении судорог пальцев ног играет и рацион питания. Увлечение всяческими диетами, употребление алкоголя и недостаточное количество микроэлементов и витаминов приводят к постепенному обезвоживанию и изменению состава крови.

5. Жалоба на то, что свело пальцы на ногах, может говорить о недостатке магния, калия, кальция и витамина D. К потере этих веществ может привести употребление мочегонных и гормональных средств, инъекции инсулина при диабете, болезни почек, нарушение работы околощитовидных желез и проблемы с пищеварением. Список заболеваний, как видите, внушительный и вполне серьезный. Хотя среди них есть и одно радостное для женщин состояние: судорожные спазмы могут возникать у будущих мамочек, которые испытывают дефицит вышеуказанных микроэлементов.

Первая помощь при судорогах пальцев ног

Эти простые упражнения следует проделывать, если свело пальцы на ногах:

• Самое простое - уколоть булавкой пальцы, сведенные судорогой.

• Первым делом встаньте на холодный пол, это поможет немного успокоить боль и снять напряжение. Постойте на носочках 2-3 секунды, а затем резко опуститесь. Пяти раз вполне достаточно, чтобы пришло облегчение.

• Медленно потяните пальцы ног к себе, затем сделайте стопами вращательные движения. Как правило, в течении 3 минут судороги отступают.

• Стояние на пятках несколько секунд и дальнейшее принятие обычной позы также могут помочь в преодолении напряжения мышц ног. Делать упражнение следует 5 раз, при этом нужно стараться сохранить равновесие.

Общие рекомендации

И в завершение - рекомендации, соблюдение которых избавит вас от столь неприятной напасти:

• удобная обувь;

• адекватная физическая нагрузка;

• полноценное питание.

Уточним последний пункт рекомендаций.

1. Большое количество калия содержится в бобовых культурах (горохе, фасоли), абрикосах, морской капусте и бананах.

2. Кальцием богаты молоко и его производные, кунжут, сардины и миндаль.

3. Обогатить организм витамином D можно, употребляя рыбу и яйца.

4. Большие запасы магния - в петрушке, бобовых, шпинате, крупах, бананах и арбузах.

Однако не стоит надеяться на то, что все само собой пройдет, если у вас регулярно возникают судороги. В этом случае необходима консультация специалиста и полноценное обследование.

Что делать, если свело ногу. 3 приёма, которые спасают жизни

Что сделать с судорогой в ноге прямо сейчас

Вот три приёма экстренной помощи, которые помогут быстро справиться с судорогой любой из ножных мышц. Выбирайте любой или комбинируйте в зависимости от ситуации.

1. Нагрузите пострадавшую ногу

Встаньте ^{на неё и поперекатывайте вес с носка на пятку. Вариант — попрыгайте на одной ножке. Это поможет сокращённой мышце расслабиться.}

2. Сделайте растяжку

Иногда бывает, что нагрузить ногу нельзя. Например, вы плывёте или находитесь на неровной, крутой, неустойчивой поверхности. В этом случае растяжка ^{— наиболее безопасный вариант самопомощи.}

• Если свело икру, сядьте, положите прямые ноги перед собой и двумя руками потяните носок пострадавшей ноги на себя. Если вы плывёте, просто попробуйте без помощи рук поднять носок к голени.
• Если свело переднюю часть бедра, встаньте, обопритесь рукой на что-нибудь устойчивое, согните пострадавшую ногу в колене и потяните носок к ягодице. Во время плавания наберите в лёгкие побольше воздуха, чтобы не бояться погрузиться под воду, согните ногу в колене и уже двумя руками постарайтесь подтянуть носок к ягодице.

Вы должны почувствовать, как тянутся соответствующие мышцы. В этом случае наступит облегчение. Если же растяжку по каким-то причинам сделать сложно, переходите к третьему варианту.

3. Сделайте массаж

Активно помассируйте пострадавшую мышцу пальцами или любым подручным массажёром. Можете даже ущипнуть.

Ваша задача — обеспечить прилив крови к пострадавшему месту. Это поможет снять спазм.

На ускорение кровообращения рассчитывали и бабушки, советовавшие прикалывать к плавкам булавку и тыкать ею в мышцу при судороге в воде. Это тоже своеобразный массаж. Только, мягко скажем, негигиеничный. Ведь неизвестно, какая зараза плавает вокруг вас. Поэтому прибегать к такому способу можно лишь в крайних случаях.

Почему сводит ноги

Судороги — довольно редкое явление. Большинство людей сталкиваются с ними буквально несколько раз в жизни. Если у вас не так и мышечные спазмы приходят регулярно, важно разобраться, что их провоцирует.

1. Вы перенапряглись

Мышечное напряжение нередко связано с микротравмами — крохотными повреждениями и даже разрывами мышечных волокон. Заживление таких травм сопровождается знакомой многим крепатурой, а иногда и судорогами.

Кроме того, интенсивные нагрузки вызывают перевозбуждение ^{нервных волокон, идущих от мускулов к спинному и головному мозгу. А это приводит к непроизвольным спазмам.}

2. У вас неудобная обувь

Туфли давят, у них не подходящая вашей ступне колодка или, положим, не тот размер, из-за чего вы вынуждены «придерживать» обувь пальцами. Всё это, во-первых, ухудшает кровообращение в ногах, а во-вторых, заставляет мышцы неестественно и постоянно напрягаться. В итоге, когда «испанский сапог» наконец-то снят, мышца не верит своему счастью и не может расслабиться — её сводит судорогой.

3. Вы переохладились

Большая разница температур окружающей среды и тела вызывает спазм сосудов. А связанное с этим нарушение кровообращения может стать причиной болезненного сокращения мышц.

Такая разница температур нередко возникает во время купания. Кроме того, пловец, как правило, ещё и активничает, то есть на спазм сосудов накладывается перенапряжение.

4. Вам не хватает магния, калия и других микроэлементов

Магний, калий, натрий, кальций — важнейшие электролиты, недостаток которых ухудшает проводимость нервных сигналов в мышечных волокнах и может вызвать ^{судороги мышц.}

5. У вас варикоз

Ну или болезнь только начинает развиваться. Из-за нарушений в работе сосудов мышцы ног могут испытывать дефицит питательных веществ.

6. Вы беременны

Судороги икроножных мышц — частые спутники второго и третьего триместров беременности. Причина их возникновения в данном случае не совсем ясна^.

7. Возможно, у вас склонность к судорогам

Нередко возникновение спазмов связано с индивидуальными «настройками» нервной системы. Кто-то вообще не сталкивается с судорогами, а кого-то они преследуют после каждого интенсивного похода в спортзал или, положим, во время плавания.

Что делать, чтобы судороги в ногах не повторялись

Чтобы не сталкиваться с противным ощущением, достаточно соблюдать несложные правила.

1. Не усердствуйте с физнагрузками, знайте свою норму.
2. Выбирайте удобную обувь.
3. Следите за тем, чтобы в вашем рационе были продукты, содержащие магний, калий, кальций, натрий. Это бананы, орехи, нежирное мясо, молоко и кисломолочные продукты, цитрусовые, яблоки, груши, морковь…
4. Если у вас склонность к судорогам, постарайтесь вычислить факторы, которые провоцируют мышечные спазмы. В дальнейшем либо избегайте их, либо соблюдайте меры предосторожности. Например, при купании не заплывайте далеко от берега и не плавайте в одиночку.
5. Прежде чем делать то, что обычно заканчивается судорогой, выпейте стакан воды с имбирём и корицей. Такой напиток снизит риск возникновения спазма. Готовить питьё лучше загодя. 3 чайные ложки тёртого корня имбиря и 1 чайную ложку корицы залейте литром кипятка и дайте настояться 2–3 часа. Для вкуса можно добавить немного мёда.
6. Проконсультируйтесь с терапевтом или флебологом по поводу возможного варикоза и следуйте рекомендациям специалистов.

Когда судороги — повод сходить к врачу

Даже если вы предрасположены к судорогам, они должны возникать лишь время от времени, только в ответ на те или иные провоцирующие факторы.

Если же ноги сводит несколько раз в сутки или несколько дней подряд, это серьёзный повод обратиться к терапевту или иному наблюдающему вас врачу. Учащение может быть связано с развивающимися нарушениями в работе нервной системы и других органов.

Читайте также

Памятка о соблюдении мер безопасности и оказания первой помощи на воде

Памятка о соблюдении мер безопасности при нахождении в воде

Правила поведения на воде для детей

По статистике, утопление – вторая по распространенности причина смерти детей от несчастного случая. Больше жизней забирают только аварии на дорогах. И приводит к таким печальным последствиям неумение плавать, несоблюдение техники безопасности на воде и недосмотр взрослых.

И раз уж наступил сезон купания детей в водоемах, предлагаем вспомнить остальные правила и запреты. Цель у них всех одна: сохранить жизнь каждому, кто любит плескаться в море, в реке или в бассейне.

1. Учите детей плавать. О безопасности на море можно задуматься за год до поездки и записать ребенка в бассейн. Плавание – это полезная физическая нагрузка, закаливание, тренировка выносливости и скорости реакции.

2. Покажите ребенку, как отдыхать на воде. Жизненно необходимый навык – лежать на воде, перевернувшись на спину. Его могут освоить даже маленькие детки.

3. Объясните ребенку, как вести себя в воде. Помимо других инструкций, четко сформулируйте четыре запрета:

• - нельзя лезть в воду без разрешения родителей;
• - нельзя заплывать за буйки или покидать часть водоема, отгороженную для купания;
• - нельзя баловаться в воде – толкаться, сталкивать кого-то в воду (с бортика, с пирса, из лодки), прыгать друг на друга, топить друг друга;
• - нельзя в шутку кричать «Тону!».

4. Отдыхайте на оборудованных пляжах. Дикий пляж искушает тишиной и малолюдностью. Но кто знает, какое там дно, какие валуны или ямы скрываются под водой, какие течения подходят к берегу?

5. Обращайте внимание на запрещающие и предупреждающие знаки. Информацию, написанную на щитах, истолковать легко: нельзя купаться, нельзя нырять и т. д. Иногда об опасности предупреждают флаги на вышке спасателей. Если вы видите красный, фиолетовый или черный флаг, в воду лезть категорически не рекомендуется.

6. Готовьте ребенка к купанию. После солнечных ванн постойте немного по щиколотку в воде, затем зайдите по колено, оботрите ребенка водой. После этого можно пускаться в плавание.

7. Не пускайте ребенка в воду сразу после еды. Купание после плотного обеда может привести к тошноте, желудочным спазмам или коликам.

8. Если ребенок не умеет плавать, не отпускайте его плавать самостоятельно и заходить глубже, чем по пояс.

9. Не разрешайте нырять ребенку, который не умеет плавать. Детям, которые хорошо плавают, не разрешайте нырять в непрозрачной воде и в незнакомых местах.

10. Купите ребенку нарукавники, круг, жилет или аквапалку и научите ими пользоваться.

11. Не отпускайте ребенка плавать на надувном матрасе в одиночку. Будьте рядом, не далее чем на расстоянии вытянутой руки. Матрас может сдуться, его может перевернуть волной, унести ветром или течением.

12. Особенно осторожно относитесь к купанию детей в термальных источниках, а лучше избегайте этого.

13. Рассказывайте ребенку о поведении в экстремальной ситуации: что делать, если дно ушло из-под ног, схватила судорога, понесло от берега волной или отбойным течением.

Еще лучше пользоваться аквапалкой, или нудлом. За нее удобно держаться, ее можно сгибать в дугу или кольцо, она не сдувается, и с ней ребенок быстрее поймет, как лежать на воде и как плыть.

Основное правило безопасности в бассейне – избегать игр, в которых можно получить травму. Ребенок должен четко знать: нельзя бегать вокруг бассейна, толкать других с бортика в воду, прыгать с бортика в бассейн, толкаться в воде.

Прежде чем пускать ребенка в бассейн, нужно оценить, насколько безопасно там купаться. Три главных критерия: наличие спасательных средств рядом с бассейном, подходящая для купания ребенка глубина и возможность хорошо видеть ребенка (или быть с ним рядом, если вы отдыхаете c дошкольником).

Как распознать тонущего человека

Есть простой способ определить, все ли в порядке с ребенком, который плещется в воде. Если дети активно двигаются в воде, шумят, брызгаются, беспокоиться не о чем. Замерший в воде ребенок – повод для немедленного реагирования.

Спасатели говорят, что большинство людей тонет на оживленных пляжах, когда на берегу и в море много отдыхающих. Происходит это потому, что картина утопления выглядит не так, как ее себе представляют.

Чаще всего он будто стоит вертикально, с раскинутыми в стороны руками, ноги при этом остаются неподвижными. Времени и сил на крик у него нет, поэтому человек молчит. Такое состояние называется «инстинктивная реакция утопающего».

О том, что ситуация вышла из-под контроля, говорят и другие признаки. Нужна немедленная помощь, если находящийся в воде человек:

• - держит голову так, что рот находится над самой водой;
• - дышит часто, но неглубоко, или жадно хватает ртом воздух;
• - пытается запрокинуть голову назад или лечь на спину, но безуспешно;
• - пытается плыть, но не сдвигается с места;
• - делает движения руками и ногами, будто взбирается по веревочной лестнице;
• - теряет сфокусированность взгляда;
• - не реагирует на оклики.

В таком положении человек может продержаться от 20 до 60 секунд, прежде чем с головой уйдет под воду. За это время нужно понять, что происходит, и прийти на помощь.

Тот, кто кричит «Тону!», находится в менее отчаянном положении. Скорее всего, он еще способен держаться на воде, но из-за судорог, ухудшения самочувствия или по каким-то другим причинам впадает в панику.

Паникующему человеку можно помочь – только не забывайте при этом о собственной безопасности. 

Как помочь утопающему, не навредив себе?          

Бросаться на помощь можно в том случае, если вы хорошо плаваете, умеете захватить тонущего и отбуксировать его к берегу.

Если вы плаваете плохо, или пострадавший – крупный человек, находящийся в сознании и способный утопить вас, лучше бросить ему спасательный круг на веревке, протянуть палку или весло и громко звать на помощь.

Относительно безопасная ситуация для того, кто берет на себя роль спасателя, – несчастный случай на мелководье или в детском бассейне. В таких условиях обычно достаточно протянуть руку и спасти человека.

Первая медицинская помощь при утоплении    

Инструкция по оказанию первой помощи утопающему, возможно, будет отличаться от того, что вы знали об этом раньше.

Есть шанс спасти человека, если после утопления пройдет не больше 10 минут. Чем раньше оказана помощь, тем больше вероятность счастливого исхода.

Итак, первая помощь утопающему по пунктам. 

1. Вытащите ребенка из воды.

2. Оцените состояние пострадавшего. Дальнейшие действия зависят от того, есть ли у ребенка сердцебиение и дыхание. Все остальные факторы – возраст, тип воды, время нахождения в воде, цвет кожных покровов и т. д. – значения не имеют.

3. Если ребенок наглотался воды в бассейне, в море, в озере и находится в сознании:

·        усадите его и дайте откашляться, только не нужно стучать при этом по спине;

·        если есть рвота, наклоните/поверните голову так, чтобы ребенок не мог захлебнуться рвотными массами;

·        заверните ребенка в пляжное покрывало или во что-то теплое;

·        когда закончится кашель и рвота, напоите теплой водой, чаем, компотом;

·        как можно быстрее обратитесь к врачу.

4. Если сердце бьется, и ребенок дышит (то есть делает 12-20 вдохов в минуту), но находится без сознания:

·        уложите его в стабильное боковое положение;

·        снимите мокрую одежду;

·        укройте теплым одеялом, даже если дело происходит летом; если есть возможность, заверните в спасательное изотермическое покрывало, можно использовать грелки, фен, перенести пострадавшего к костру или в теплое помещение;

·        после того, как пострадавший придет в сознание, дайте откашляться и напоите теплым питьем.

5. Если ребенок не подает признаков жизни (нет сердцебиения, нет дыхания):

• поручите кому-то из находящихся рядом людей вызвать спасательную службу и/или «скорую помощь»;

уложите ребенка спиной на твердую поверхность, при необходимости очистите рот от инородных тел и срочно начинайте сердечно-легочную реанимацию.

Темп искусственной вентиляции легких – 2 вдоха-выдоха за 5 секунд, темп массажа сердца – 100-120 нажатий в минуту, глубина нажатия – 5 см.

Массаж сердца детям старше 10 лет выполняется двумя руками, младше 10 лет – одной рукой, детям до 2 лет – одним или двумя пальцами руки. При искусственной вентиляции легких у новорожденных деток нужно закрыть своим ртом одновременно рот и нос.

Желательно посмотреть обучающие видео о том, как правильно делать массаж сердца и искусственное дыхание, а еще лучше – пройти однодневный курс оказания доврачебной помощи и отработать алгоритм сердечно-легочной реанимации на манекене.

При оказании помощи обязательно нужно думать о собственной безопасности. Пострадавшим может быть чужой человек, о заболеваниях которого вы ничего не знаете.

А во время искусственного дыхания можно заразиться серьезными болезнями, в частности, гепатитом. Поэтому спасатели-профессионалы приступают к спасению людей, надев одноразовые перчатки, а искусственное дыхание делают через пленку-клапан.

Этот простейший набор рекомендуется иметь с собой на случай экстренных ситуаций. Пленку-клапан сейчас выпускают в виде брелка для ключей, а тонкие латексные перчатки совсем не занимают места в рюкзаке или пляжной сумке. Но если пленки-клапана нет, можно и нужно ограничиться только массажем сердца.

Как действовать при судорогах

Судороги в воде случаются у совершенно здоровых людей, и для этого не нужны особые внешние обстоятельства вроде слишком холодной воды.

Локальные судороги (свело ногу или руку) болезненны, но жизни не угрожают. Их опасность в том, что отплывший от берега ребенок, у которого свело ногу, может испугаться, запаниковать и нахлебаться воды.

Есть три фактора, которые повышают шанс возникновения судорог у ребенка:

• долгое купание в холодной воде;
• непривычно активное плавание;
• перегрев на солнце и потеря жидкости организмом.

Вывод из этого прост – на пляже нужно достаточно пить, не перегреваться и не допускать, чтобы ребенок перекупался в море. 

    
Ребенку, который хорошо плавает и не плещется у самого берега, нужно рассказать о том, что такое судорога и как нужно действовать, если сводит ногу.

Чаще всего в воде случаются судороги икроножных мышц. Чтобы справиться с этим, нужно перевернуться на спину, глубоко вдохнуть, поджать ногу к животу, ухватиться за большой палец и потянуть на себя стопу. Можно проделать то же самое, погрузившись лицом в воду.

После того, как мышца расслабится, можно немного отдохнуть лежа на спине, а потом сразу плыть к берегу.

Научите ребенка звать на помощь, если судорога не отпускает: кричать, размахивать руками и любым способом привлекать внимание людей. Боль после судороги может сохраняться до суток. Облегчает состояние массаж или грелка.

Онемение руки ниже локтя причины, диагностика забоевания, лечение онемения руки ниже локтя в Троицке

При статичном положении любая конечность начинает неметь, поскольку при этом нарушается нормальное кровообращение в результате передавливания кровеносных сосудов.

Как правило, онемения после непривычной или неудобной позы наблюдаются у большинства абсолютно здоровых людей, и поводов для беспокойства в таком случае нет. Такое онемение длится от силы 3-4 минуты, и после принятия нормального положения полностью исчезает. Хотя бывают случаи, когда без помощи врача не обойтись. Если у вас не получается соединить кисти, максимально вытянуть их вперёд при разведённых локтях и сомкнутых тыльных сторонах запястий под прямым углом, и при этом возникают болевые ощущения, это верный признак того, что необходимо нанести срочный визит невропатологу.

Может неметь рука в области ниже локтя, а могут – одни только пальцы, сопровождаясь лёгким и более интенсивным покалыванием. В случае если такие явления носят регулярный характер, следует немедленно обратиться к специалисту, поскольку такой симптом может быть следствием таких отклонений, как нарушение кровообращения, вплоть до следующих заболеваний:

• остеохондроз шейного отдела;
• невралгия плечевого сплетения;
• сахарный диабет;
• авитаминоз и дефицит микроэлементов в организме;
• синдром лестничной мышцы;
• синдром локтевого нерва;
• межпозвоночная грыжа.

Кроме того, онемение руки ниже локтя может быть вызвано травмой. Установить причину онемения может только квалифицированный специалист. Врачи клиники «Элеос» проведут визуальный осмотр и полное обследование немеющей конечности и общего состояния пациента. Если к онемению добавляется дрожь в руке, её отёк и зуд, то существует вероятность такого заболевания невротического характера, как туннельный синдром, которое сопровождается длительной болью и онемением кисти.

В зависимости от причин возникновения подобного симптома, наши специалисты назначат эффективное лечение, в результате которого дискомфорт в руке не вернётся.

Судороги у собаки, причины, лечение, первая помощь

Судороги у собаки — это не тот симптом, который можно оставлять без внимания. Неконтролируемые сокращения мышц, которые иногда сопровождаются появлением пены изо рта, почти всегда возникают по причине, обусловленной серьезной травмой или патологией. В любом случае владельцу нужно знать, как оказать первую помощь при приступе, и понимать, при каких признаках нужно посетить ветеринара не просто в ближайшем будущем — а как можно быстрее!

---

Судороги у собаки: причины патологии

С точки зрения физиологии, судороги — это непроизвольные сокращения мышц, которые могут сопровождаться потерей сознания. В зависимости от интенсивности они могут либо доставлять незначительный дискомфорт, либо причинять боль, часто очень сильную. Судороги бывают:

• Клонические — кратковременные подёргивания конечностей с последующим расслаблением.
• Тонические — сопровождаются вытягиванием лап (преимущественно задних) с длительным сохранением положения.
• Эпилептические — затрагивают все тело, причем сопровождаются обильным слюнотечением и потерей сознания.

К судорогам также относят конвульсии — короткие сокращения мышц, которые происходят, когда животное в сознании.

Причин для судорог у собак довольно много, и все они серьезные. Чаще всего этот симптом проявляется при эпилепсии — врождённой (у некоторых пород есть к ней генетическая предрасположенность) или приобретенной. Кроме того, к причинам ветеринары относят:

• Интоксикацию. При попадании в организм мышьяка или крысиного яда из-за поражения нервной системы могут возникать судороги.
• Воспалительные процессы. Могут быть следствием инфекционных и неинфекционных заболеваний. Кроме конвульсивных сокращений мышц сопровождаются повышением температуры.
• Метаболические нарушения. Чаще всего судороги развиваются при диабете, но и другие патологии обмена веществ могут приводить к появлению такого симптома.

Также судорожные мышечные сокращения наблюдаются при травмах головы и позвоночника, онкологических заболеваниях, болезнях сердца и т.д.

Первая помощь при судорогах или конвульсиях

Первое, что нужно запомнить: любой приступ судорог — это повод для визита в ветеринарную клинику. Несерьезных причин здесь не может быть по определению, потому осмотр у врача с последующим лечением обязателен.

Что же может сделать хозяин?

• Во-первых, нужно внимательно наблюдать за приступом и фиксировать симптомы (какие мышцы сокращаются, теряет ли животное сознание, идет ли изо рта пена). Эта информация поможет ветеринару быстрее диагностировать патологию.
• Во-вторых, по возможности животное нужно уложить на ровную поверхность, подложив под голову что-то мягкое (во избежание травм при ударе). Желательно укладывать собаку на правый бок — так ей будет легче дышать.
• В третьих, не суйте пальцы в пасть — язык животное, лежащее на боку, не проглотит, а вот травмировать вас может.

Во время припадка любой шум является сильным раздражителем, и может спровоцировать усиление конвульсий. Потому по возможности обеспечьте питомцу тишину и комфорт.

Приступ может повториться, потому как минимум несколько часов после него собаку не стоит кормить. А вот доступ к свежей чистой воде нужен обязательно.

Лечение в ветеринарной клинике

Неотложный визит в ветеринарную клинику при судорогах у собаки требуется:

• При потере сознания.
• При сильных и продолжительных (5-10 минут и более) сокращениях мышц.
• При повторении приступов.
• При сильном ухудшении состояния животного.

Кроме того, незамедлительно везти собаку к ветеринару нужно, если судороги начинаются на фоне болезни или ослабленного состояния организма.

Лечение назначается только после постановки диагноза. Оно может включать как специфические противосудорожные препараты, так и средства. Направленные на устранение первопричины патологии. Кроме того, с учетом риск повторения приступа ветеринар обычно инструктирует владельца собаки о том, какие лекарства (Валокордин на язык, Сульфат магния в инъекциях) можно применять для прекращения конвульсий.

Первая помощь при ударе электрическим током

Любого человека в жизни могут ожидать чрезвычайные ситуации, в которых решение надо принимать мгновенно, и от этих решений порой может зависеть жизнь других людей. Осведомлен, значит, защищен. Чтобы вас не одолела паника в экстремальной ситуации, вы должны знать основные правила спасения при поражении электрическим током. При поражении током, человека охватывают судороги и спазм голосовых связок. Под действием спазма, человек не в состоянии позвать на помощь. Симптомы поражения электрическим током - Судорожное неестественное сокращение мышц.

• Тошнота, головокружение, холодный пот.
• Помутнение рассудка и потеря сознания.
• Бледность и синева губ.
• Нарушение сердечной деятельности.
• Остановка дыхания.

Первую помощь пострадавшему следует оказывать незамедлительно, сразу же после происшествия.

МЕРЫ ПЕРВОЙ ПОМОЩИ

• Попытаться устранить источник тока. Если в помещении есть рубильник, то немедленно выключить его, выкрутить пробки или выдернуть из розетки электроприбор. - Ни в коем случае не дотрагивайтесь до пострадавшего голыми руками, пока в сети есть напряжение. Вы также можете серьезно пострадать. Для этих целей можно взять любую деревянную палку, с помощью которой откинуть шнур, или надеть резиновые перчатки и оттолкнуть пострадавшего от источника тока. - Если пострадавший в сознании уложите его и вызывайте скорую помощь. - До приезда врачей постарайтесь оценить состояние больного. Если пострадавший находится в тяжелом положении, без сознания, необходимо тщательно контролировать его текущее состояние: измерять пульс и слушать сердцебиение. Если произошла остановка сердца, немедленно приступайте к искусственному дыханию «рот в рот» и делайте непрямой массаж сердца. При этом следует согревать пострадавшего теплыми одеялами, грелками или одеждой. - На обожженные места следует наложить стерильные повязки. Если площадь поражения невелика, то можно воспользоваться бинтами, если же довольно большая, то для этих целей можно использовать чистые простыни. Нельзя мазать ожоги мазями, присыпать порошками или брызгать аэрозолями. В целом, в этом случае действуют основные правила оказания помощи при ожогах.

• Если у пострадавшего имеются переломы, то сломанную конечность следует неподвижно зафиксировать с помощью шины. - Независимо от самочувствия, пострадавшего следует доставить в больницу в состоянии лежа, на носилках, так как в любой момент может случиться сердечный приступ или остановка дыхания. Следует помнить, что последствия от удара током могут проявиться не сразу, а спустя несколько часов или даже дней. Поэтому некоторое время пострадавший должен находиться под обязательным медицинским наблюдением.

01.11.2016 Можно ли отлежать руку или ногу насовсем!

Часто бывает по утрам трудно проснутся, но что если мы уже встали а наша рука никак не хочет просыпаться. Мы крутим и трясем рукой, щиплем ее изо всех сил, но она совершенно онемела. Выглядит забавно, но нам не до смеха ведь нашу конечность как будто колит тысячи иголок, знакомое ощущение правда.

Обычно родители говорят нам, что это из- за недостатка крови, сосуды оказались пережатыми и часть тела начала отмирать, а когда кровь возвращается в руку или ногу она как бы оживает. Тоже самое происходит, когда мы долго сидим, поджав под себя ноги или на корточках. Но ведь мы знаем, что если мозг лишить притока крови он умирает всего через 5 минут.

Почему тогда мы всегда просыпаемся вовремя? Почему мы никогда не слышали о невезучих людях, которые лишились конечностей во сне или после скучной лекции?

Дело в том, что большинство тканей из чего сделаны наши руки и ноги, например мышцы и кожа, могут жить без крови гораздо дольше. Рука или нога могут прожить до 6-ти часов вовсе без притока крови и не умереть, но если подумать это не так уж удивительно. Мы знаем, что умелый хирург может пришить оторванный палец или даже целую руку, через несколько часов после аварии. Главное положить оторванный кусок на лед, низкая температура замедляет жизненные процессы в клетках, чтобы они медленнее тратили кислород.

Но есть один тип клеток, который потребляет просто огромное количество энергии и кислорода, это нервные клетки. Вот почему наш мозг так легко можно убить, каждый день наш огромный компьютер потребляет 120 грамм глюкозы или пол чашки сахара. Это почти 1/4 энергии, которую использует человек за день. А ведь нервные ткани в отличие от мышц еще и не умеют запасаться топливом.

На самом деле, когда мы отлеживаем руку или ногу, мы вовсе не рискуем ее потерять. Да если пережать сосуды приток крови замедляется, но мы же не надели на руку жгут. Кровь все равно поступает в конечность просто ее меньше и первыми страдают самые прожорливые потребители кислорода нервы.

Когда нервы начинают задыхаться они отправляют в мозг случайные сигналы, особенно шумно бьют тревогу рецепторы боли ноцицепторы. Обычно мы сразу это чувствуем и меняем позу, чтобы восстановить кровоток. Но если мы спим нервы со временем тоже засыпают и конечность немеет. вместо этого начинает срабатывать нейроны в позвоночнике и мозге, просто чтобы запомнить тишину. То есть мурашки находятся вовсе не в отсиженной ноге, а сообщение об ошибке в нашем собственном мозге. А вот когда нервы начинают просыпаться они посылают в мозг сильные всплески электричества и вот тогда мы чувствуем мучительные уколы тысячи иголок.

Так опасно это или все таки нет? Зависит от того надолго ли мы лишили нервы кислорода, если мурашки, иголки, онемения проходят за несколько секунд или минут, то нервы повреждены лишь чуть- чуть. Если бы кровоток был нарушен дольше боль была бы достаточно сильной чтобы проснуться. Но бывает, что человек не реагирует на боль. Вот почему хирурги следят, чтобы люди под наркозом не пережали себе сосуды. А иногда человек сам себя кладет под наркоз с помощью алкоголя или наркотиков, это называется Невропатия Оучевого Нерва или Сонный паралич. Если пьяница уснул в неловкой позе, например упершись подмышкой на спинку скамейки, лучевой нерв сжимается на много часов и частично отмирает, на следующий день онемение долго не проходит и может вернуться позже, а также дело может дойти до операции.

В особо тяжелых случаях например в полной отключке или если человека заставляют сохранять неудобную позу конечности могут отмереть целиком. Так стал инвалидом солдат, которого заставляли часами сидеть на корточках.

 

 

 

Врач невролог ТОГБУЗ "ГКБ №3 г. Тамбова" Бреева Е.А.

 

Цирроз печени - прогноз | Гастрология

Вопрос в редакцию

Цирроз печени - прогноз. У моей мамы цирроз печени в последней стадии, я хотел бы знать, каков риск? Умирает ли большинство больных от этого заболевания, или лечение оказывается успешным? Ее не лечили, потому что она узнала об этом только сейчас. Ответьте, пожалуйста.

Она ответила

лекарство врач Магдалена Пшибыльска-Фелусь
Клиническое отделение отделения гастроэнтерологии и гепатологии
Университетская клиника в Кракове

Цирроз печени является конечной стадией многих хронических заболеваний печени и является следствием генерализованного поражения печени, приводящего к фиброзу и нарушению архитектуры ткани печени.

До 40% больных могут быть бессимптомными или слабо выраженными, а диагноз ставится случайно или только после развития осложнений цирроза печени.

Заболевания, ведущие к циррозу печени, включают, например,

• хронический гепатит В и/или С;
• аутоиммунные заболевания (например, аутоиммунный гепатит, первичный билиарный цирроз),
• злоупотребление алкоголем,
• неалкогольная жировая болезнь печени,
• нарушения обмена веществ (болезнь Вильсона, гемохроматоз),
• болезни желчевыводящих путей, ассоциированные с хроническим холестазом,
• Иногда причину не удается найти.

Осложнения цирроза печени включают развитие портальной гипертензии, энцефалопатии, асцита, идиопатического бактериального перитонита, нарушения функции почек.

Лечение включает этиотропную терапию, полное воздержание от алкоголя и лечение осложнений цирроза печени. Основным методом лечения декомпенсированного цирроза печени является трансплантация органов печени (процедура имеет показания и противопоказания).

Диагноз цирроз печени является серьезным диагнозом, влияющим на качество и продолжительность жизни, многие породы используются прогностически с учетом симптоматики и биохимических показателей.Кроме того, реакция на лечение очень индивидуальна.

Каталожные номера:

Щеклик А. (красный): Внутренние болезни, сборник. Практическая медицина, Краков 2009

.90 000 Традиционные продукты - Маршалковское управление Люблинского воеводства в Люблине

В Перечне традиционных товаров с 24 октября 2005 года. Товар зарегистрирован в категории хлебобулочных и кондитерских изделий.

Sękacz имеет очень характерный внешний вид, обусловленный способом его приготовления. Его форма напоминает елочку, «иголки» которой похожи на стекающие сосульки. Такой конус с выступами можно получить, только специально обжигая его на раскаленном очаге.

По санитарным соображениям от использования древесины в качестве источника энергии отказались и заменили ее электрическими обогревателями. Последовательные слои теста выпекаются на горизонтальной скалке, которую вручную переворачивают на поду. Это не влияет ни на вкус, ни на внешний вид выпекаемого изделия, а лишь гарантирует надлежащие гигиенические условия. После выпечки сенкач имеет золотисто-янтарный цвет, переходящий в коричневый. Благодаря процессу выпечки в «открытой духовке» этот продукт может храниться до 10 недель при комнатной температуре без потери пищевых, вкусовых и органолептических качеств.Техника выпечки – главный фактор, придающий уникальность этому продукту. Основные ингредиенты продукта: куриные яйца, пшеничная мука, сливочное масло, сахарный песок, лимоны и ваниль.

На восточных окраинах Республики Польша ни одна свадьба не состоится без настоящего сенкача на столе. Существует несколько разновидностей этого необычного королевского теста, в зависимости от региона они бывают выше или ниже, «тоньше и толще», в состав некоторых ингредиентов входят сливки, что недопустимо в других регионах.Объединяющий их принцип – необычный вид конуса с сосульками, который был создан из большого количества яиц во время выпекания над очагом.

Традиция выпечки этих королевских лепешек восходит к временам королевы Боны, которая привезла в Польшу много фруктов, овощей и блюд. Позднее сохранились записи времен зажиточных магнатских и мещанских дворов, где эти куличи пекли, особенно к Пасхе, настоящее украшение праздничного стола.

Первая информация о выпечке сенкача в Хуще, гминаЛомазы (недалеко от Бяла-Подляска) - т. н. «Бассейн Сенкача» восходит к концу 1920-х годов. Секретный рецепт выпечки этого необычного пирога передавался от матери к дочери, от соседки к соседке. И так в скором времени вкусный запах печеного теста распространился по Хуще. Новость облетела всю округу, и таким образом сенкач стал деликатесом, украшающим праздничные столы. Важна была и техника выпечки теста, скалку с рукояткой ставили над очагом и выливали последующие порции теста.Так же и по сей день - сенкачи изготавливаются вручную и представляют собой традиционный ритуальный хлеб.

Первоначально выпечка происходила в деревянной кухне, затем из-за выделяющегося при работе тепла производство теста было перенесено на летние кухни. Устройства были очень примитивными: вал на ножках, под ним очаг. Как вы понимаете, работа во время выпечки была чрезвычайно напряженной. За один день два человека могли испечь два, три, а потом и четыре сенкача. «Сегодня в Хуще нет никого, кто не умел бы печь сенкач», - говорят старейшие жители.Эта работа стала для многих дополнительным, а иногда и единственным источником дохода. Были «последователи» и в других деревнях, таких как Копытник, Сташувка, Кошоли и Ломазы. Таким образом, традиция распространилась по всему Южному Подлясью.

Во многих описаниях разных случайных столов многолетней давности можно найти упоминания о банкетном столе в Подлясье, на котором сенкач занимал почетное место. На Ярмарке народного творчества в Бяла-Подляске 21 июня 1980 года среди скульптур, плетения, гончарного, ткацкого и ритуального искусства нашлось место для обрядового хлеба.

В публикации, посвященной выставке, представлена ​​информация о производстве Подляских сенкачей в 1930-е годы: «В межвоенный период для выпечки использовались только кухни. Вышеупомянутые приборы были размещены на варочной поверхности, кухня довольно тщательно была покрыта тканью, чтобы дым от очага, вырывающийся под крышкой, не попадал в квартиру». В настоящее время для этой цели используют летние кухни или хозяйственные постройки. Эти печи обычно сооружаются хозяевами - на 4 столбах ставится дощатый помост, на который кладется цементная плита, задняя поверхность закрывается невысокой кирпичной стенкой с небольшими боковыми стенками.Пространство между стенами предназначено для очага. Прямо у края стены стоят две железные стойки. Перед выпеканием брезентовые чехлы, пропитанные жиром, укладывают на деревянные валики разной длины (в зависимости от количества яиц, с которыми выпекается сенкач) и диаметра. Для заливки теста используют различные виды посуды, в т.ч. Сковорода. На более позднем этапе подготавливается топка. Для очага годится только древесина ольхи, сосна и ель хуже по качеству.Как правило, дрова должны быть сухими и хорошо гореть. После розжига вал насаживается на проволочную рукоятку и висит на стойках, примерно в десятке сантиметров над металлическим основанием. Дрова горят примерно в десятке сантиметров от валика, и один человек ритмично вращает рукоятку с валиком, а другой выливает тесто на вращающийся валик. Крошки, которые не прилипли к валику, падают на предусмотренный лоток. На первом этапе наливается намного больше теста. Каток поднимается на более высокие крюки на подставке.Через два-три часа сенкач выпекается. Перенесенный домой, он остывает еще 2-3 часа, стягивается с валика вместе с полотном, а затем полотно отделяется от теста.

Выпечка сенкача происходит круглый год. Лучшее время – весна, когда не слишком холодно и не слишком жарко. Через три дня торт будет самым вкусным. Пожилые жители вспоминают, что «перед Второй мировой войной сенкач, испеченный на Рождество, ели весной». Казалось бы, испечь сенкач очень просто, но это настоящее искусство, требующее терпения, стойкости к высокой температуре и многих тонких секретов, известных только лучшим, от которых зависит качество, характерный вкус и внешний вид конечного результата.

В конце, как любопытство, следует добавить, что внутрь можно вставить сенкач - место после снятия скалки - стакан медовухи или другой настойки или коньяка, чтобы после завернуть тесто снова в пергамент и фольгу , вы получите необычный аромат. По традиции, в старину сенкач подавали в домах магнатов и знати.

.

Тренировка плоского живота с амбассадором Академии Манука - волейболисткой Александрой Вахович

Плоский живот – мечта многих мужчин и женщин. К сожалению, немногие из нас могут этим похвастаться. Бытовая запущенность, вредные привычки в еде и малоподвижный образ жизни быстро приводят к тому, что появляется нежелательная «баранка», от которой потом сложно избавиться. Начало года – отличная возможность взять дело в свои руки, с гордостью продемонстрировать летом свою фигуру в купальнике.Академия Манука приглашает на тренировку с Александрой Вахович!

К сожалению, чудодейственных средств от плоского живота не существует. Только регулярные тренировки и правильное сбалансированное питание могут обеспечить окончательный успех. Последовательность и хороший план важны. Однако мы гарантируем, что удовлетворение результатом стоит любых жертв.

Упражнение для плоского живота

Плоский живот – это результат работы прямых и косых мышц живота, а также небольшой прослойки жировой ткани, а также правильной осанки и массы тела.

Каковы лучших упражнений для брюшного пресса? Оказывается, это не только популярные скручивания, но и тренировки на выносливость , во время которых эффективно сжигается жир. Мы можем выбрать бег, быструю ходьбу или езду на велосипеде .

Однако это не означает, что мы должны сосредоточиться только на кардиотренировках. Чередовать их стоит с упражнениями для мышц живота и других частей тела . На самом деле каждое упражнение может воздействовать на мышцы вокруг талии, но при его выполнении мы должны дополнительно напрягать живот и глубоко дышать.

По мнению многих, лучшими упражнениями для плоского живота являются ножницы, подъемы ног, скручивания, выпады, махи ногами, а также приседания и ползунки.

Приседания дома — отличное упражнение для плоского живота

Упражнения для живота для всех

Упражнение для плоского живота для начинающих не сложное и главное можно делать дома .Нам не нужно инвестировать в билеты в спортзал или личных тренеров.

Для разнообразия можем выбрать упражнения с хула-хупом . В настоящее время на рынке представлены модели с массажными вставками, которые дополнительно помогают моделировать фигуру.

Твистер тоже хорошее решение. Это небольшой, но очень эффективный прибор для упражнений для живота и боков. Его работа основана на поворотном столе, на котором мы стоим ногами и делаем повороты туловища.Устройство позволяет легко сузить талию, избавиться от нежелательных боков, а также укрепить мышцы живота.

Сколько вы тренируете живот?

Не забудьте настроить домашнюю тренировку пресса под свои способности. Начнем с 2-3 раз в неделю, например, 30 минут. Этого должно быть достаточно, чтобы стимулировать рост мышечных волокон, позволяя им регенерировать.

Со временем мы можем систематически увеличивать количество повторений и частоту упражнений.

Когда вы видите эффект от упражнений для брюшного пресса?

В Интернете вы найдете много замечательных рецептов плоского живота за 1 неделю. К сожалению, вынуждены вас разочаровать. Да, первые эффекты могут проявиться через неделю, но более заметное визуальное изменение мы заметим только после , примерно месяца упражнений.

Приходится отрабатывать четко выраженный «радиатор» регулярными тренировками продолжительностью в несколько месяцев.

Нам часто приходится ждать эффекта от упражнений...

Диета для плоского живота

Что есть, чтобы усилить эффект от тренировок? Прежде всего, пища должна быть легкоусвояемой . Также следует избегать продуктов, вызывающих метеоризм . В идеале они должны содержать полезных белка, полезные углеводы, растительные жиры и сезонных овощей и фруктов. Мы не должны полагаться исключительно на сырые овощи и фрукты. Их приготовление улучшает их усвояемость и помогает держать живот плоским.

Также важен достаточный запас клетчатки, так как это позволит удалить остатки пищи из кишечника. Избегайте сладостей, сахара и избытка соли. Мы можем успешно заменить сахар, например, медом. Наше предложение - Manuka Honey из Новой Зеландии. Это отличная порция полезных углеводов, которая обеспечит энергию, необходимую для регулярных тренировок.

Помните также регулярное питание и достаточное увлажнение организма .

Академия Манука - обучение с Александрой Вахович

Александра Вахович — вице-чемпионка Польши и обладательница Кубка Польши 2018 и 2019 годов по пляжному волейболу . Впервые она услышала о меде Манука в 2017 году перед поездкой в ​​Австралию и Новую Зеландию. Еще до отъезда она решила, что это подарок, который она привезет себе и своим близким.

Не долго думая, она приняла приглашение Академии Манука, которая объединяет физически активных людей, желающих заботиться о себе в течение всего года.Ее предложение простое, но эффективное и, что важно, бесплатные упражнения на пресс , которые мы можем делать дома.

Простые упражнения для живота

Упражнение 1

Подъемы таза . Ложимся на спину. Согните ноги в коленях и поставьте ступни на коврик или пол. Положите руки вдоль тела. Поднимаем бедра и ягодицы, делая из тела прямую линию. Выдерживаем 3 секунды, одновременно обхватывая ягодицы. Повторяем упражнение 10 раз.

Упражнение 2

Разминка для бедер . Мы стоим на ширине бедер. Ставим руки на бедра и вращаем бедрами по кругу. Количество повторений – 5 раз в каждую сторону.

Упражнение 3

Выпады без нагрузки . Шагнув вперед, напрягите мышцы живота, выпрямите фигуру и опуститесь вертикально вниз так, чтобы колено не выходило за пальцы ног. Делаем по 5 повторений на каждую ногу.

Упражнение 4

Комбинезон .Встаньте прямо и подпрыгните, расставив ноги и подняв руки над головой. Затем возвращаемся в исходное положение. Все повторяем 10 раз.

Если у вас есть сомнения по поводу упражнений, загляните в наш Instagram @ miodymanuka.pl. Александра Вахович покажет, как их правильно делать. Удачи!

.90 000 Лукаш Барыс | "Милош" (фрагмент романа) | Проза

отрывок из романа

Мама стала волонтером в ассоциации "Попытка" помочь инвалидам и наконец найти нормального папу. На все эти сборы она ходила по нескольку раз в неделю, потому что раньше никому не была нужна. Она вернулась с головой, полной страданий. Она сидела за столом и делала вид, что не может сказать ни слова, потому что что-то сжимало ее грудину, но ждала вопросов. Она с сожалением оглядела кухню, в которую пыталась пронести мудрость.Никто из нас не спросил маму, что случилось, потому что нам было все равно. Мы знали, что она сама начнет рассказывать эту историю, потому что она не остановится.

"Наши проблемы", - сказала она, ее взгляд был болезненным, когда она окинула взглядом грязные стены, прогнившие шкафы и пустые полки. - Это кусок торта. На встречи приходят люди, которые действительно несчастны.

Мне не нравилось, что моя мама ограничивала наше право быть несчастными, но я не протестовал громко. Я не чувствовал себя несчастным или каким-то несчастным.Я чувствовал себя чертовски несчастным, и моя печаль была совершенно непрозрачной.

Подборы проходили в общей комнате на окраине города. Чуть раньше пришли волонтеры, чтобы все подготовить, нарезать упражнения, чтения, расставить мелки или инструменты ровными рядами. Один из кавалеров печатал стихи для участников занятий, а дамы грели воду в огромном водогрейном котле.

Затем подошли бы подопечные «Процесса», психически больные жители Пабьянице и окрестных деревень, если бы их кто-то подвез.Они сели в круг и ждали слов. Мама и другие волонтеры пытались завязать разговор, но потом что-то шло или застревало.

- Неважно, идешь ты или застреваешь. Потому что для них важны наши встречи и наше время в группе. Просто прийти, посидеть, посмотреть и погрызть печенье для них большое счастье. Удача! Я не знала, что в мире столько счастья, а мне его показали - мама заволновалась.

Мы ухмылялись друг другу, потому что у нас в голове крутились разные сценарии маминого счастья, в основном те, в которых мама отдыхает под одним из волонтеров, на столе, входящем в волонтерское имущество «Испытание», и не думает о давая отсрочку инвалидам.Мы знали, из чего он состоит и из чего он распадается, и слышали об усилиях, которые приносят ожидаемые результаты. Знала даже Соня, и потому вера в наше материнское счастье не хотела уходить из головы, а оставалась в зудящих пальцах.

*

Я думала, что моя мама перестанет заниматься волонтерством через несколько месяцев, но она действительно верила в то, что можно дарить людям добро и брать счастье у душевнобольных. Она сказала мне, что мне будет легче, если я пойду с ней на одну из встреч, и я даже начал об этом думать, но в итоге не пошел.Мне было противно радушие и дружеские отношения. Кроме того, я считал, что отнимать счастье у больных было расчетливым и чисто корыстным поведением.

Весна была жаркая, а лето обещало быть солнечным, красивым, идеально подходящим для поездки с мужем и детьми на Балтийское море, т.к. риска осадков почти не было. Все началось с сухости, тишины и пыли. Города и леса горели для людей. Амазонка сгорела и было странно - быть дома, несмотря ни на что ощущая на затылке солнце, которое обжигает кому-то кусочек мира, как попкорн, но.То, что мы должны были сделать с ним, солнце взяло и не хотело сдаваться. Это повредило наши окна и наши глаза. Перед сном я думал, сколько мы сможем вытерпеть. У меня было тело, чтобы пожертвовать, потому что оно было таким потным и скользким.

Мы пытались выжить в темноте. Мы закрыли окна, и жар оседал на ставнях. Свет казался врагом, потому что в нем были частицы. Наши глаза были залиты потом, и мы часами запирались в веках.

Пыль прилипла к окнам, сухая как кашель. Он поднялся из-под автомобильных колес, потому что люди скитались по миру.Соня провела пальцем по стеклу и показала нам черный кончик пальца. Я думал, что умер и проснулся в другом мире, где правит красный апельсин, разрезанный пополам.

Я чувствовал себя вялым и не мог ни на чем сосредоточиться. Я целыми днями сидел на крыльце и смотрел на деревья, на сухие ветки. Деревья не давали тени, и птицы не садились на них, потому что птицы замерли. Иногда скворцы прилетали посмотреть, есть ли вишни, но вишен совсем не было, и скворцам приходилось улетать в заросли других вишен.Я не знал, почему я был таким легкомысленным, хотя моя голова была похожа на воздушный шар. Иногда я дотрагивался до щек и обжигал себя пару раз. Я забыл людей, имена и идеи на всю жизнь. Мне казалось, что жизнь вот-вот закончится. Потом ничего, потом короткая спокойная ночь.

В ванной я проверил плитку кожей. Я выдавливаю себе прыщи, которые любят жир и пот. Я сжимал живот и не знал, что такое жизнь после смерти. Я думал об этом, потому что апокалипсис таился в корне моих волос, а других забот у меня практически не было.Я снова выглянула в окно, мне представилось, что я навсегда заперта в туалете и так я стала принцессой, туалетной принцессой. Ветер не дул. Да, я хотел чего-то, но было еще что-то еще, и у меня не было идей изменить план.

*

Металлический лист раскалялся докрасна, и иногда с крыши можно было услышать стоны кошек и сожаление о том, что шипят ноги. Пришлось спустить бабушку вниз, чтобы она не зажарилась наверху, поэтому мы вместе, за ноги и за руки, понесли ее в кресло и включили телевизор.

Бабушка действительно умерла и действительно жила. Она говорила сумасшедшие вещи и говорила ей не беспокоить себя. Она перепутала прошлое с жизнью, но в основном все осталось в прошлом и все были мертвы. Мы знали, что он лжет, но и телевидение тоже. Дни проводили в раю за окном.

Мы просмотрели все дела, в том числе и сложные. Мы заснули и встали, подергивая ушами. После сна проснулись в нас разного рода тревоги, и огромные, пустые лестницы посреди тела, и вдобавок немного подмигивание, которое люди иногда подмигивают, иногда вниз по лестнице.

Я думал о смерти. Мы смотрели передачи огня. Видимо многие племена сгорят. Президент Бразилии заготовил говядину и дрова на зиму. Я огляделся, но. Почему то, что светом втиснуто в нашу жизнь светом, когда у нас в кресле мертвая бабушка, сложенная пополам, чахлая и сухая? Почему то, что далеко, к тому, что близко, и обратно?

Бабушка сказала, что забыла нас и то, кем мы стали. Я понял, что время идет и не останавливается, поэтому в конце концов мы умрем или умрем по-другому.Я чувствовал себя ужасно, но смешно. Да, хотелось порвать бока, может быть, даже кожу кресла и все время наслаждаться этим.

Моя мама возвращалась поздно, потому что она была активна на репетиции. После занятий она взяла велосипед и покатилась по пыльной дороге к дому, набирая на шины теплый асфальт. Он казался сухим и деревянным, и у меня было ощущение, что ногти моей матери скоро вырастут занозами. Да, иметь деревянную маму — большой вызов для нашего времени, но смогу ли я это сделать?

Она хотела, чтобы наша жизнь была полностью розовой, поэтому начала сажать цветы в землю перед домом.Земля была напрасная и поздняя, ​​в ней вообще ничего не могло затопить, но мама подошла к ней с пальцами, лопаткой и сердцем на шее, так что цветы стояли по стойке смирно. По вечерам она возвращалась к горящему небу и обдувала нас сквозняком. Она разбудила нас ото сна, и мы притворились, что ничего не было. Откуда в ней столько силы, если ее не было всю жизнь? Ходила по саду, а сад качался и чуть осыпался на опушке, цветы увяли и рассыпались, свернутые в рулетики, подгоревшие блины.

Она кричала на нас, что мы целый день лежим вместо того, чтобы поливать землю для жизни. Мы смотрели друг на друга и не знали этого все дни. Небо пылало, и брошенный мамин велосипед сверкал в форме знамения. Откуда-то доносилась веселая музыка и хотелось выйти в город попить пива и полежать на цементе. Откуда-то доносилась музыка, но не сверчки, потому что они молчали целую вечность.

Мама стояла на коленях в саду и сдерживала засуху пальцами, но земля рассказала маме, что такое хрупкость.

Хрупкость взяла нас, взяла и замесила, как тесто в тесто. Мама думала об этом и смотрела, как люди ходят по улице и бросают пыль ей в лицо.

- На что она смотрит? — спросила бабушка.

Я не понимал маму, мои мысли были запечатаны, и я полностью спрятался внутри. Внутри я жил вместе со своими мыслями, солнцем и огнем.

- Огонь, иди со мной! — воскликнула Соня в темноте.

Моя мать исчезла во тьме и только ночью повернулась обратно в постель, но в ней не пахло землей.

*

Я лежала в своих мыслях и решила проверить, нет ли котят на крыше, поэтому высунула голову от одышки. У ворот стоял неряшливый мужчина в пушистом свитере и узких джинсах. Оно наступало на все ноги и казалось отдельным. Я позвал, но мой голос оборвался, как струна, и я вышел к воротам. Трава была сухая, не ладно, но. Мужчина заметил меня, как маленькую собачку, и оборвал голос, но снова не сломал мне линию уха.У него был слегка взъерошенный рот, отвисшая губа и большая голова с крошечными глазами. Белая кожа свисала со лба, щек и подбородка. Эти щеки были сенокосными, желтыми и острыми.

- Мама дома? - Он спросил.

Он ужасно шепелявил, и наше понимание было размыто на солнце. Я пожал плечами. Мне не нравились странные мужчины на моих обоях, потому что они могли превращаться в папочек и жить в маминой спальне, но этот не был похож на кандидата в постель.

— Сейчас каникулы, — сказал я.

- Я знаю, но я кое-что принес. Она забыла на «Репетиции».

Он выхватил из кармана скомканный пакет салфеток и передал мне через щель. Мне стало жаль, что я родилась недоброй, поэтому я наконец сказала ему войти внутрь нас.

Я усадил его на пластиковый стул и спросил, могу ли я дать ему воды или чего-нибудь еще, но он не слушал. Его рот зиял на меня и на двор. Он думал о маме и обо всем нашем существовании. Я сказал, что принесу воды.

- Для чего кувшин? — спросила Соня, увидев, как я наливаю бутылки в стакан.

- Кто-то пришел, я сказал. - Я думаю, что мама вызвалась добровольцем. В смысле палата. Я имею в виду задержку. Будете ли вы хорошо

- Зачем он пришел?

- Возврат салфеток.

- Хочу посмотреть.

- Тогда давай.

Мы выбежали на улицу. Как будто мы боялись, что гость пропадет в жару и мы не успеем его увидеть. Он сидел на своем месте и даже не шевелился.Он смотрел на нас с удивлением, вписанным в тело.

Я передал ему стакан и кивнул головой, чтобы выпить. Наконец, он взял у меня стакан и наклонил яблоко так, что оно задрожало.

— У тебя что-то засохло, твои цветы, — сказал он сквозь влажное горло.

- Ну, к сожалению.

- Не поливаешь?

- Мы забыли.

Соня вообще не говорила. Она смотрела на мужчину и не собиралась проявлять никакого сочувствия. Она повернулась и снова посмотрела.Она не могла отвести взгляд, потому что его губы бежали по коридору, а капли прорезали небольшую дорожку. И это было бы так.

- Итак? — спросила Соня. - Как тебя зовут?

- Милош.

- Меня зовут Соня. А это сестра Улька.

Соня говорила обо мне с легким неуважением, от которого мне стало холодно. Она думала, что я идиот, не стоящий даже памяти? Конечно же, она думала обо мне именно так, как о наросте, который можно было бы вырезать в случае необходимости.

- А зачем ты здесь?

- В моем блоке жарко, поэтому я решил, что буду отдыхать в условиях природы.

Мы посмотрели друг на друга, на наш дом и на наш день. Он не казался нам подходящим для отдыха, потому что сделал глубокие дыры во рту и во лбу. Мужчине пришлось преодолеть море цемента, весь раскаленный мир, прежде чем добраться до нашего дома, и это было ужасно и немного странно. Он принадлежал кому-то другому, другим обрядам. Он пугал нас своей удаленностью, его кожа была белой, а свитер зудел.Он пришел в наш сад, то есть голые вишни и мертвую траву.

- Мама здесь? Когда он вернется?

- О, еще много времени осталось, - заверила Соня. - Он вернется, но сегодня вечером.

Милош забеспокоился и закатил глаза. Мы не знали, что делать с собой. Солнце коснулось моей шеи и покусало кожу. Я почувствовал зловоние и щекотку света. Я не знала, сколько терпеть и кому.

- Может, прогуляемся? — предложила Соня. - Просто иду за здоровьем и костями.Это важно, даже если удар касается волос.

Я не думал, что у меня есть такая творческая сестра, и мне это показалось странным, мне стало стыдно. Она такая светлая, такая река, но мне трудно пробить стену словом, я останавливаюсь у цемента и впадаю в кратковременное отчаяние.

Милош встал и позвонил

- Почему бы и нет!

Сепленил, действительно, и совершенно бесформенный. Что-то вроде сострадания охватило меня, и я осознала, что я моя мать.Мне было жалко Милоша и себя, потому что я узнавал в нем счастье и отчаяние в себе. Хотя, может быть, мне только так казалось, и именно в Милоше сидело отчаяние, а во мне счастье? Я не знал, что делать, поэтому чихнул, а Соня посмотрела на меня с легким недоверием, может быть, даже с презрением.

Мы пошли гулять. Я шел среди деревьев, и все деревья были срублены. Эй, лес вырубили плохие парни, он сросся с лесом до моих ног, и я ничего не могу с собой поделать, потому что путь исчез.

*

Почему человек всегда ходит в моменты пламени в голове? Мы пошли в сторону полей, солнце садилось нам на веки и тянуло нас вниз. Голову распирало от боли и мрака, хотя и светился. Луга были как спички, поля были засушливы. Они становились желтыми, обожженными, черными, оранжевыми, и все казалось частью сказки, но правдой.

- Вот где раньше были мертвецы, чтобы немного надуться, я сказал, не знаю почему, и указал на луга за рестораном, где росла карликовая горная сосна и две березки.

- Что ты говоришь? — отрезала Соня. - Ты пугаешь его.

Я послушно заткнулся и действительно решил не слишком открывать рот. Потому что мне нечего было сказать интересного. Сам себе удивлялся, что во всем слушаю Соню, а может не слушаю? У меня опять сложилось впечатление, что я ничего не значу и ничего не могу сделать, это чувство вошло в мои уши, и мне не хотелось выходить. Во мне была некая досада и я думал, что стряхну всю эту глупость, просто стряхну ее и начну размахивать руками, но глупость крепко держала меня, как липучка собачьего хвоста, и в результате я поймал несколько чертополох.

- Куда мы идем? — спросил я Соню.

- К реке. Там мы отдохнем в тени и поддержим ноги. Хорошо, мистер Милош? Ты вообще можешь это сделать, не так ли?

Мистер Милош решительно закивал головой, он напомнил мне слона, который вот-вот упадет на фарфоровый склад, а лучше - слона, сделанного исключительно из фарфора, который собирает в себе солнце и всегда может разбиться. Г-н Милош весь вспотел, волочил свои тяжелые ноги, ковырял траву и тревожил пыльцу.Он тяжело дышал, как собака, и мы не были уверены, что нам не будет больно.

- Может быть, повернём назад, - я ахнула между шагов, чтобы меня случайно не услышали, потому что знала, что Соня скривится.

Мы так устали в тени деревьев, что я удивился, когда оглянулся. Оказалось, что мы не очень далеко. Всего несколько сотен метров в длину, мы увидели наш жалкий домик на ладони, окруженный помойкой вокруг клетки Филиппа. Боже, подумал я, мы совсем забыли о Филиппе, чтобы даже дать ему воды.Что с ним будет? Я волновалась, но напоказ, потому что о собаке сразу забыла. Милош воспользовался разрешением и бросился на пучок травы с облегчением в глазах, но также и с долей безумия. Я испугалась человека из волонтера «Репетиции», потому что не знала о нем ни слова и не знала, как он поведет себя, ослепленный солнцем, но он начал кряхтеть от усталости и закрыл глаза . Я смотрел на Соню, она, должно быть, увидела во мне немного страха, потому что смеялась, выпячивая большие зубы. Она притащила нас сюда, хоть и знала о наших слабостях, мышцах и коже, она притащила нас за собой просто для развлечения.

- Ну что, идем на реку? Она спросила. - Вы отдыхали, господин Милош?

- Мы не можем…? — спросил я, но мой голос снова стал нерешительным, и горло пересохло.

- Нет, не можем. Давай, вставай! Господин Милош, поднимитесь!

Мы схватили Милоша за руки и попытались поднять его, но желеобразная туша протестующе тряслась и визжала. Милош прислонился к сосне. Я не видел ничего более жалкого в своей жизни и не знал, как поступить.Он заслонялся от нас руками, он пытался нас прогнать, потому что мы ему жужжали вместо пчел, которых совсем не стало.

— Вставай, — сказала Соня. Ее голос звенел холодным, как струна, и Милош в отчаянии поднял взгляд, но отрекся от себя и вколотил твердое масло. Нет, он растворился недостаточно, и возврат был возможен.

— Ну вот, — решительно сказала Соня. - Мы пойдем к реке и поможем нашим ногам. И пусть никто не жалуется. Если вы хотите пожаловаться, пожалуйста, оставайтесь дома.

Я не знал, почему моя сестра была так решительно настроена и чувствовала себя неуверенно. Неужели в этом ребенке должно быть столько сил и никаких чувств? Ей было холодно и, кто знает, может быть, поэтому она отдавала нам приказы, потому что жара ее не беспокоила. Она взяла жар в руки, сделала из него тесто и бросила его нам в лицо, не запачкав кончиков пальцев.

Пришлось вставать, следовать за ней. Она прыгала среди сосен, как красная шапочка, хотя блузка у нее была синяя.

*

Моя мама просыпалась в нашем возрасте, а везде была деревня, обычно лисички, помадки и поросята вместо провинциальной дороги.Летом детям было скучно, поэтому они брали тканевые полотенца и шли в поле. Папы работали на фабриках, потом должны были обрабатывать землю, так что рожь стояла тихо и не чуяла порезов. Дети пошли к реке, которая бежала между землей и землей. Он казался глубоким и полным изгибов, его называли Пабьянкой, в честь принцессы из Пабьянице, которая утопилась в подвале. Княгиня очень интересовалась детьми, она доносила до ума дыхание совсем других миров. Обычно они шли к реке одни, потому что в день матери о детях не думали, но иногда одна из истеричных белых матерей или одна из уродливых оранжевых сестер сопровождала их и садилась на одеяло, чтобы посмотреть на гибкую тела.

Я не имею в виду детей, хотя некоторые из них утонули, а иногда и собака. Бабушка рассказала нам, что Филипп, такой тупой сосед, утонул, а потом Филипп, наш лохматый пёс. Тот мальчик действительно умер и из его груди откачивали воду, но кожа совсем посинела и они прятали незнакомца, его друзья не узнали его, хотя они вместе вышли к реке. Филипп, наш пёс, он тоже умер, но вернулся через неделю, бабушка массировала ему живот, чтобы спустились воды.Ему удалось отряхнуться, и с тех пор ему не нужно было ни пить, ни есть.

Я имею в виду не детей, а реку. Потому что тогда река была широкая, стремительная и полноводная, она текла и даже не хотела останавливаться, когда что-то было кем-то похищено, мальчишеская собака, мальчишеская собака или другая, шарфы, майки, бутерброды. Река текла широко и воскресенья проводили на склоне, люди смотрели на синеву и давали промочить ноги, потому что река и ноги. Все это соединяется.

А какая сейчас связь? Может что-нибудь вообще сейчас? С годами от реки мало что осталось, она сузилась и сузилась в зрачок.Молодые люди подходили к откосу и садились разводить костры, пить пиво и кричать на луну. Мои коллеги, я видел их из своего окна, но они не пригласили меня. О нет, они не пригласили вас. Я сам не знал и что со мной вообще случилось? Я смотрел сквозь деревья. Там текла речка и палило солнце, но мне не хотелось туда идти.

- Давай. Ну давай же! Соня кричала на меня и Милоша, потому что мы оба значительно опоздали.

Мы медлили, как могли. Ну и в конце концов надо было ехать, ехать и не задерживаться.Я закрыл глаза, но солнце ранило мои веки и превратилось в раковину.

*

Я сел на берег и представил себе, что мир моей матери не исчез, потому что он мне казался лучше. Я окунул пальцы в землю и нашел стекло. Я повредил свои подушечки. У меня не было желаний. Речка пересохла и практически ничего не осталось. Корыто блестело от стекла, песка и травы. Так заканчиваются истории. Таким образом. Я стал чем-то другим, чем раньше. Я встал и пошел к Соне и Милошу.Шли рукой по дну. Я хотел окликнуть, у меня не было голоса. С другой стороны кукуруза зашуршала, как будто потрескивала, казалась совсем коричневой. Бабушка была права, конец света приближался, но сейчас? У меня было апокалиптическое настроение. Да, мы стоим в глуши, вдалеке листовым металлом блестят дома. Да, река для нас сухая, и то, что длилось во времена моей матери, не найдет во мне исходных точек. Да, иногда сталкиваешься с засухой и вместо рта у нее щепки, камыши, ничего.

Милош пошатнулся и упал на землю.Соня отпрыгнула назад и вместо того, чтобы помочь мокрому телу, посмотрела на меня.

Мы посмотрели друг другу в глаза, две сестры, и между нами не было ничего, кроме тайн. Действительно, ничего, кроме секретов между нами.

Милош долго не вставал, и я подумал, что он умер. Я подошла и прижалась к его телу, уступая место руке, как губка. Милош повернул голову в нашу сторону. Он что-то хихикнул, и ему было трудно понять, что он говорит.

Солнце? Краснело на западе и краснело, пора возвращаться во двор.Моя мать, вероятно, крутила педали настолько яростно, что поливала засохшие цветы. О, она, должно быть, только что открыла ворота, и это пропищало миру, что я вернулся, чтобы спасти тебя, миру, состоящему только из умирающих цветов, листьев, стеблей.

Милош переместился на дно реки, как огромная мертвая рыба, и собрал свет в прозрачную пленку. Толстые вены в мышцах и животе вздулись и, набухнув совсем, как бы набухли, расцвели.

---

Лукаш Барыс - автор сборника стихов Высокое солнце .

.

Ночь Хелвера. Анаэробы - Выдержки из книги

ЦИНКВЕЙС (ЦИНК БЕЛЫЙ)

ЛЮДИ: КАРЛА, МУЖЧИНА

Scena — интерьер однокомнатной, очень маленькой квартиры в многоэтажном доме в центре крупного промышленного города Европы.

В стене перед зрителями большое прямоугольное окно с закрытыми серебряными ставнями. Под окном к зрителям развернулся диван «ИКЕА», обтянутый белой тканью. В стене с левой стороны находится входная дверь, обитая изнутри белой звукопоглощающей клеенкой.В стене с правой стороны двери в кухонную нишу, перед ними вход в душ, закрытый белыми, раздвижными дверями. Стена справа вся заставлена ​​белыми полками, прямо вокруг двери в кухню и душевую кабину. Стены, белый потолок, новый белый ковер на полу.

Рядом с разложенным диваном низкий столик на трех серебряных никелированных ножках, столешница стеклянная, круглая, два низких кресла на гнутых серебряных никелированных ножках, сиденье и спинка из белой кожи.Почти весь пол заставлен стоячими белыми картонными коробками. Часть ящиков закрыта, заклеена белой лентой, часть открыта, в них лежат книги. На разложенном диване лежат несколько коробок, на столешнице стоят картонки поменьше, на сиденье одного кресла большая картонная коробка, на сиденье другого кресла маленький белый телевизор, завернутый в пузырчатую пленку и обклеенный белым скотчем. Лента. На пороге входа в кухонную нишу стоят белые ящики, на пороге входа в душевую кабину стоят сложенные друг в друга белые пластиковые миски, отличающиеся по оттенку от белого, и белые полиэтиленовые пакеты со средствами для уборки в миске.Магнитола и два динамика завернуты в пузырчатую пленку под полками. На полу, на диване, лист белой оберточной бумаги, несколько рулонов белого скотча. Белое свадебное платье висит на левой стене, ровно по центру. Это очень элегантное свадебное платье, купленное в самом дорогом магазине этого города. Под свисающим платьем пара туфель на очень высоком каблуке. На картонной коробке, лежащей на сиденье кресла, небольшая стопка белого белья, свежевынутого из пакетов. На полке, перед входной дверью, в стеклянном сосуде букет белых цветов, украшенный серебряными лентами.Длинный прямоугольный белый картон упирается в полки.

Утро. Ранняя весна. Сквозь щели закрытых жалюзи светит острое весеннее солнце, а через приоткрытое окно слышен тихий воскресный ропот города. Начало осветления сцены параллельно началу резкой, живой мелодии - раздражающего коротким, повторяющимся мотивом сигнала сотового телефона.Между белыми картонными коробками, на разложенном диване, сидит очень хорошенькая, очень стройная девушка лет двадцати с чем-то в пушистом белом халате. Наклонившись, она стрижет ногти на ногах серебряными кусачками. По гудку мобильного телефона он выпрямляется и начинает спешить на поиски телефона, продолжая играть свою навязчивую мелодию.

Девушка ищет телефон среди листов оберточной бумаги на диване, вокруг картонных коробок и, наконец, находит белый телефон с серебряными бирками, лежащий на одном из открытых ящиков, набитых книгами, стоящих рядом с диваном.Она берет телефон, откидывает назад свои длинные темные волосы, становится на колени на диване и садится на каблуки.

КАРЛА (ласково-ласково, поправляя волосы снова и снова) Ты глупая?...Опять?...Ты звонишь каждые полминуты...(смеется) Ты не можешь этого сделать, потому что я иду ходить голышом.... (посмеиваясь) Я не доживу... Ублюдок один...

Притворяется серьезным.

Мне нужно еще полчаса.... Полчаса на сборы... Да... Оденься и... Да... Выгляди самой красивой на свете... Да... Самой красивой на свете только для тебя.. (громко смеется) Прекрати! (притворяется решительным) Не смей сюда приходить! (смеется, переворачивается и пинается) Свинки! Грабли! Грабли! (делает вид, что испугался) Ерг, я еще совсем в порошке... Спущусь, но ровно через двадцать минут... Пожалуйста... Что ты шепчешь?... Считаешь секунды? (посмеиваясь) Сколько ты вытащил? Тысяча двести секунд? Ну давай же?

Вскакивает на ноги.

Джерг, не смей приходить сюда... Потому что... Потому что это приносит несчастье... Я действительно упакован... Все готово, чтобы его забрали... Я знаю, что мы его заберем потом... Все уже в картонных коробках... Вообще не так много коробок... И я...(смеется) Еще не упаковано... (нежно) Jerg мой дорогой, я тоже с нетерпением жду... (мягко, искренне) Я так тебя люблю... (быстро) Если ты держишь меня на телефоне вот так потом опоздаем... (тепло) Послушай меня... Но послушай... Я сейчас выключу телефон... (быстро) Да-да-да-да-да-я выключусь, приму ванну, оденусь и, не успев отсчитать те страшные секунды, я буду стоять перед домом... Только твой и навсегда... Ну, выключи внимание... Это ты очередь выключить первым... Джерг, я отключаюсь... Давай, Джерг... Целую тебя очень-очень сильно...

Уже немного испугался.

Не успею, не успею... (притворяется, что плачет) Я не выдержу... Нет, Джерг, я буду плакать, мне нужно принять душ, собраться, я должна выглядеть самой красивой в мире, да? ... Джерг, я отключаюсь... в панике) Нет, я не успею... Я люблю тебя...

решительно выключает телефон, кладет его в карман халата.Он подбегает к окну, поднимает штору и смотрит на улицу перед домом. Она смотрит долго, с десяток секунд, неподвижно, настороженно, напряженно, приблизив лицо к стеклу. Тихий стук в дверь, два, три еле слышных стука. Карла отрывает лицо от стекла и, спотыкаясь о стоящие на полу картонные коробки, быстро достигает двери, открывает ее сильным, широким движением.

КАРЛА Наконец-то ты здесь...

С силой, о которой никто не заподозрит такую ​​хрупкую девушку, он затаскивает мужчину лет пятидесяти из прихожей в свою квартиру, дергая за куртку.

Карла захлопывает дверь, закрывает задвижку.Мужчина отступает к двери, прислоняется к ней спиной. Одета в мятые штаны от костюма, поношенные, поношенные спортивные туфли, яркую рубашку-поло, на ней спортивная нейлоновая куртка с принтами, сумка из кожзаменителя на ремне. Голова тщательно выбрита. Сутулый, скомканный, серый, пустой, очень бледный. Его лицо редко видит солнце очень кратко. Это человеческое лицо, с которого кто-то постоянно стирает ластиком все, что на нем появляется. Просто лицо и ничего больше. Мужчина стоит перед дверью, опустив голову, он не смотрит на Карлу.Карла отпускает его куртку и долго, очень тщательно вытирает руку о пол пушистого белого халата.

КАРЛА (решительно) И если ты ответишь одним словом... Всего одним словом... (достает из кармана мобильный телефон) Ты просто вздрагиваешь.... Это ... (трясет телефоном)

Мужчина неподвижно стоит перед Карлой, дышит медленно, ритмично, не смотрит на Карлу.

КАРЛА (крепко протягивает руку) Покажи бумагу!

Мужчина медленно открывает молнию на сумке, ища что-то внутри.

Бумага КАРЛА!

Мужчина достает из сумки сложенный лист бумаги и медленно передает Карле.

КАРЛА (вырывает бумажку из рук, быстро читает) Ну... (качает головой) Но они согласились... Это невероятно... (смотрит на бумажку) Они согласились... Но они дали тебе очень мало времени... (быстро) Слишком много.

Он роняет из рук листок бумаги, который падает к ногам Человека.Он медленно наклоняется, берет листок, аккуратно складывает его и кладет в сумку.

Закройте замок, иначе вы его потеряете...Или лучше проиграть... (смотрит на Мужчину и видит, что он хочет что-то сказать) Только рот открой! Просто попробуй!

Мужчина выходит, склонив голову.

КАРЛА А может быть, это вовсе не ты?... Уже почти пятнадцать лет... А может, это вообще не ты?... Что!? Может, это не ты?!... (пауза) Это ты... Это ты... (качает головой) Знаешь, почему я знаю? Ты знаешь почему !? Потому что снова хочется блевать, потому что я чувствую такой липкий смрад... Это ты... Уже воняет... О, но как. Аж воняет...

Пахнет рукой, капюшоном халата.

Но воняет... Но воняет... А если только рот открыть, так вот, прямо везде запах... (машет рукой)

Мужчина не смотрит на Карлу, его веки снова и снова закрываются.

КАРЛА Скоро придут соседи и спросят: "Госпожа Карло, госпожа Карло, что это у вас воняет? Чем это пахнет для вас, госпожа Карло?" А я им скажу: "Мне очень, очень жаль вас, но он только что приехал"...

Самец - короткое, глухое лающее нытье, прерываемое сжатием челюстей.

КАРЛА Ну что? Ну, это правда. Потому что ты пришел... Ты пришел и пахнет. Это правда... (взрыв) Ты рот открыла!!! Вы его открыли!!! Я сказал тебе не сметь! Фу! Фу! Фу!

Делает вид, что его рвет, выдергивает телефон из кармана халата, тихий визг набранного номера.

Мужчина в ужасе роняет сумку на пол, вытягивает перед собой руку, делает небольшой шаг к Карле.

КАРЛА (крик) Не трогай меня!!! (подносит телефон к уху) Не трогай!!!

Мужчина, как затравленный зверь, качает головой, нет, еще один маленький шаг.

КАРЛА Нет-тебе-кей-мне.

Мужчина замирает, перестает моргать веками.

КАРЛА (все время смотрит на мужчину по телефону) Алло? (останавливает намерение Мужчины, шевеля протянутой рукой, тепло, нежно) Алло?... (быстро, все время глядя в лицо Мужчине) Это я, Джерг... Я почти готов... (ласково) Не ​​говори так, ты хочешь, чтобы я вышла под присягой? (очень ласково) Глупый ты... И я люблю тебя больше всего на свете... Ты уже в доме? (бежит к окну, смотрит на улицу) Боже, Джергу, я сейчас спущусь, дай мне еще... Нет, не подходи сюда, не подходи... Я сейчас спущусь.. К счастью, к счастью... Не бойся, я не выключу телефон, он будет все время рядом со мной... Даже в душе... Я люблю тебя, Джерг, я скоро спущусь ...

Тихий писк выключенного телефона.

КАРЛА (протягивает руку, в которой держит телефон) Видишь ту картонную коробку? (указывает на длинную белую коробку, прислоненную к полке) Видишь?

Мужчина - еле заметное подергивание головой.

КАРЛА Внутри у тебя есть все... Все, что тебе нужно... Возьми... (медленно) Покажи руки...

Мужчина - тело дернулось, словно пытаясь приблизиться к Карле.

КАРЛ (как взрыв) Стой!!! (пауза) Поднимите руки и покажите мне свои руки.

Мужчина медленно поднимает руки и медленно поворачивает их.

КАРЛА (внимательно смотрит на руки мужчины, качает головой) Они чистые... Боже мой... Они чистые...

Мужчина медленно опускает руки.

КАРЛА Возьми этот картон и иди на кухню... (указывает на кухонную нишу) Давай...

Мужчина идет к полкам.Карла отходит на два шага к дивану. Мужчина останавливается, возвращается за своей сумкой на ремне, кладет сумку на плечо, снова идет к полкам, спотыкается об одну из картонных коробок на полу, поднимает длинную коробку - сумка соскальзывает с плеча, приспосабливается. он, медленно входит в кухонную нишу. Услышьте звук воды, льющейся в раковину. Карла смотрит на вход в кухонную нишу, вздрагивает и быстро входит в душевую кабину. Он захлопывает пластиковую дверь, оставляя узкую щель, через которую бросает свой белый купальный халат перед дверью каюты и кладет телефон на пол.

Захлопывает пластиковую дверь. Громкий плеск воды из душа, яркие отражения тела Карлы на пластиковой двери кабинки. Звуки бегущей воды в душевой кабине, жужжание электробритвы на кухне перекликаются.При этом шум воды и жужжание бритвы стихают. Карла открывает дверь кабины и тянется за полотенцем. В то же время в дверях кухонной ниши стоит Мужчина, и дверь душа отъезжает. Мужчина не входит в комнату, он стоит на пороге. Одет в самый элегантный костюм, туфли, рубашку, галстук, аксессуары, большой белый цветок на лацкане. Просто его бритая голова подтянулась из очередной сказки к этому эксклюзивному наряду. Через плечо у него на поясе сумка, набитая снятыми вещами, он держит свои старые кроссовки

на руках.Карла торопится. Она быстро покидает каюту, завернувшись в пушистое белое полотенце. Сейчас мы видим, какая она молодая, очень красивая, очень стройная, теплая, даже загорелая. Увидев, что Карла уходит, мужчина отступает в кухонную нишу. Карла, вытирая волосы маленьким полотенцем, стоит перед кухней.

КАРЛА (нетерпеливо) Прости... (быстрее) Извините, я хочу зайти сюда...

Мужчина выходит из кухонной ниши, ему приходится избегать Карлу, потому что она не уступает ему дорогу, все время вытирая волосы. Карла входит в нишу кухни, мы слышим стук открываемых шкафов.Он быстро выходит. Мужчина неподвижно стоит у двери.

КАРЛА (снова хочет пройти мимо Человека) Прости... Прости...

Мужчина делает шаг к дивану, садится между картонными коробками с правой стороны дивана, лицом к кухоньке.Карла суетится по комнате, торопливо избегая картонных коробок на полу. Она сидит на левой стороне дивана спиной к мужчине. Картонные коробки, стоящие на диване, закрывают сидящую Карлу. Она стягивает полотенце, но голой ее не видно, оно завалено картонными коробками. Быстро, не вставая, надевает трусики, надевает белый лифчик - встает - торопится

- надевает пояс для чулок, ищет чулки - быстро подходит к полкам - сидящий Мужчина не шевелится, все более скомканный, съёжившийся - Карла входит на кухню - уходит - подходит к окну, каждый раз подходит очень близко к сидящий Мужчина - ее бедра проходят мимо лица Мужчины на миллиметры, ее стройные бедра на миллиметры не доходят до колена Мужчины - снова идет к полкам, взбирается на носки, ищет рукой на верхней полке - находит - белые чулки в фольгированном пакете рвет их сильно - тормозит...Квартира очень маленькая - Карла стоит менее чем в метре от сидящего Мужчины

- упирается одной ногой в картон, стоящий на полу - медленно натягивает чулок на ногу - привязывает его к талии, упирается другой ногой в картон и очень медленно натягивает его - привязывает к талии, регулирует пояс - начинает что-то искать на диване, вокруг картонных коробок, заглядывает под листы оберточной бумаги на диване - при поиске наклоняется над сидящим Человеком, то слева, то справа, близко над головой, встает на колени, заглядывает под диван, становится на колени, выпрямляет туловище, садится на пятки, смотрит на пустое лицо Мужчины.

КАРЛА (как испуганная девчонка) Я умылась.... Я мылась... Клянусь, я мылась... Клянусь... (тихо)... Господом Иисусом и Богом... Клянусь... (только губами) Я все вымыла. ..

Она медленно встает, ее теплые, ароматные бедра перед лицом Мужчины.

Какие грязные ноги...

Подходит к висящему на стене платью.

Какие грязные ноги... (снимает платье с вешалки) А, вот видишь? Коснись, коснись... Видишь, как грязно...

Она начинает надевать платье.

Вот ведь... (быстро) Что? Ну давай же? Ну давай же? Да... Да... Да... Это надо постирать... (испуганный шепот) Это?...

Заканчивает надевание платья.

Ты должен мыть все очень, очень тщательно каждый день, очень тщательно...

Расчесывает волосы белой щеткой.

Потому что, когда ты заснешь чистым, вымытым, тебе никогда, никогда не приснится ничего плохого, ничего плохого в жизни... Будет так тепло, так хорошо... И тогда я засну, я скоро засну... И мне будут сниться только сладкие сны, только сладкие сны...

Заканчивает расчесывать волосы, несколько раз поворачивается, расправляет складки на платье, надевает тапочки.

А теперь дай мне.(достает из-под дивана плоскую картонную коробку, завернутую в серебристую бумагу с большим белым бантом) Это подарок от вас...

Мужчина все еще в том же положении.

КАРЛА (берет коробку под мышку) Теперь благослови меня.Благословить.

Мужчина все еще в том же положении.

КАРЛА Встань.Вставать. Я встаю на благословение. Вы не можете благословить кого-либо, сидя. Это не считается.

Долгая пауза - тело Человека дернулось, медленно, медленно вставая, пустое лицо, руки вдоль туловища. Карла держит под мышкой коробку с бантом, берет с полки букет белых цветов, становится на колени перед Мужчиной и прижимает цветы к груди.

Я благословляю тебя, Карло, за твой добрый путь. Пусть встречает тебя все красивое, любимое, светлое и чистое... Красивое, доброе, любимое и чистое. Я благословляю тебя.

Быстро встает, аккуратно кладет коробку с бантиком на одну из коробок, надевает вуаль.

А теперь... А теперь... (Достаёт из другой коробки фотокамеру "Полароид") Сфотографируем на память...

Он стоит рядом с Человеком в вуали, с букетом, вытягивает камеру перед собой, объективом к лицу, нажимает затвор - вспышка и через секунду камера выплевывает фото.

А теперь это... (вспышка) И так... (вспышка) А теперь я вам сделаю...

Серия вспышек и фотографий, падающих на пол.

А теперь... Мы сфотографируем тебя голым... Ну, голым... Ты ведь не хочешь быть голым? Мы сделаем это...

Острые гудки подъезжающих к дому машин, трубы, крики.Снова звучит навязчивая мелодия мобильного телефона, Карла берет трубку, лежащую на полу у двери душевой кабины.

КАРЛА (шепчет Мужчине) Выдуйте вонь навсегда... (поднимает одну из фотографий с пола, смотрит на нее) Потому что тебя нет...(смотрит на фото) Никогда не было, хотя ты была... Тебя нет... (кидает фото) Но сегодня ты должна быть! Как никогда!

К телефону, радостно, ласково, торопливо.

Я спускаюсь!... Спускаюсь, Джерг...

Карла подходит к двери. Она выглядит великолепно в этом свадебном платье, как на обложке эксклюзивного модного журнала.

КАРЛА (мужчине) Ты должен быть.

Карла подходит к окну, открывает жалюзи, комната залита полуденным солнцем, распахивает окно настежь, слышишь рожки перед домом, тихий далекий звон колоколов. В комнате сквозняк, шуршат бумаги на диване, на полу.

Мужчина все время стоит в одном и том же положении. Карла возвращается к двери, нажимает на ручку, открывает дверь - сквозняк сильнее. Рога за окном, крики, свист.

КАРЛА Ты уверен, что голоден?

Впервые с начала одноактной пьесы ей на глаза попадается мужчина.

КАРЛА (рука на дверной ручке) Ты голоден?

Мужчина медленно приближает руку к лицу и плотно прижимает ладонь ко рту.

КАРЛА Скажи скорее, какой он на вкус? У нас есть еще полминуты. Знаете... Ну, за двенадцать лет... Да? С двенадцати или со скольки ты там должен есть, а? Да ладно, какой он на вкус...? Тебе приносят обед, все едят, и каждый раз, каждый раз ты должен размешивать свой обед сам, пальцами...Да пальцами... Ну и чем...? (пожимает плечами) Все это знают... Даже там, где ты есть, ты ушел, ни для кого, верно? Как это на вкус?

Он притворяется, что его рвет.

Каждый день, каждый день... Это ужасно, это ужасно, и почти все так делают... Табуреткой-ножкой... В лучшем случае... Так больно, что боль ничего не значит...

Шепот.

Скажи, какой он на вкус...?

Чудовищный - как взрыв - ужасающий рев Человека с широко открытым ртом, выпученными глазами и пронзительным восходящим звуком, как будто все черти в аду взялись за руки и в гневе возопили к Богу.Тело Мужика дрожит - рык - не двигается, смотрит на Карлу - рык - расстегивает ремень брюк, вырывает его из шлевок - обеими руками поднимает натянутый ремень над головой - ровный тон Мужского рыка - делает один шаг в сторону Карлы, стоящей у двери, второй шаг - Карла приподнимает вуаль, наклоняет голову, улыбается - рев усиливается - Мужчина моментально наматывает ремешок на шею и затягивается, потянув за один конец ремешка левой рукой руку в одну сторону, другой конец ремня правой рукой в ​​другую - рев затихает, лицо у него медленно багровеет, становится все тише и тише, затягивает его изо всех сил, у него сбивается дыхание, он шатается - снимает руки с ремня, опускает руки, петля ремня свисает с шеи, отдышался, опускает голову, отдышался.Все еще улыбаясь, Карла подходит к мужчине, снимает ремень с его шеи, словно развязывает галстук.

КАРЛА (кладет руки на лацканы его пиджака) Не сейчас... (поправляет цветок в петлице) Не здесь... (целует его в щеку) Не сегодня...

Она открывает дверь и протягивает руку Мужчине.

Давай...(теплее) Давай... Нам пора, папа... Нам пора...

Кратковременная вспышка света, похожая на фонарик, придающая объектам мертвое плоское свечение, а затем затемняющаяся. Мы слышим взрыв радости группы людей, ожидающих перед домом Карлу, аплодисменты, рожки, трубы, далекий звон колоколов и параллельный резкий, бодрый звук повторяющейся телефонной мелодии, пока публика не покидает аудиторию.

К у р ты н а

Урсйорнборг, октябрь 2000 г.

.

Традиция, ирония и более глубокий смысл / эссе Яна Блоньского - Фонд Герберта

Призывая мистера Когито к существованию, Герберт может более открыто смотреть на мир, но в то же время раскрывать свою слабость и ограниченность. Таким образом, мистер Когито — среди персонажей Герберта — самый героический и самый болезненно ущербный.

ЯН БЛОНСКИ

я

Збигнев Герберт предстал перед публикой в ​​большой группе поэтов: он, однако, отличался от своих мнимых сверстников почти во всем.Когда они хвастались презрением к прошлому, он воздавал ему должное. Он заменил свое увлечение уродством ссылкой на красивое условное обозначение. Он противопоставил искажению сингулярности расстояние до самого себя. Вместо ядовитого гротеска он использовал двусмысленную иронию. Таким образом, он дистанцировался от поколения, с которым дебютировал. Неудивительно: он вообще ему не принадлежал.

Модель

Герберта действительно была замечена в 1955 году. Впрочем, писал он раньше и вроде бы считал себя хранителем могил, чадом неудачи.В Биографии - разумеется своей - он говорит, что избитый, угнетенный и униженный поэт во время оккупации стал "совсем другим мальчиком", чем хороший школьник из II А, похоронивший на школьной скамье имя любимой латинскими обрывками ; и то, после освобождения, которое взял с "очередным криком позора" -

не сразу согласился на силу

принял стремительный поток событий
он стоял в пустыне и причитал
искал сувениры из руин
молился именами погибших

дочь поэзии Память
(HPG 79)

Итак, Герберт говорил, несмотря на всю разницу в выражении, вполне ружевичевым тоном.Взгляд на катаклизм дополнительно подкреплялся радикальным отказом, соответствующим культурным установкам сталинских времен. Он отгонял искушения сталинизма ненавистной насмешкой: «Знаю себе цену, птичка», — щебетал он против песни, которую «словом диктует страх». Между тем барабан будущего, «диктатор разбитого музыканта», уже возвестил ему приход общества, где

и одна мысль и одно слово [...] наконец-то человечество идет на все
наконец-то все дошли до шага [.. .] мы спустимся в глубины
к пустым адам и выше
небесам проверим фальшь
и освободимся от страха
в песок изменим всю процессию
(Песнь Барабана, HPG 89)

Позиция плача-отчаяния на поле брани войны, оплакивания прошлого, детского, но честного... сочеталась с ощущением конечной катастрофы: убеждением, что мы приближаемся к концу культуры, исчезновению индивидуальности, состояние нигилизма, которое, втиснув людей в одинаковые чучела, испытает на опыте бессилие ценностей окончательно рухнуть в небытие.

Есть огромная разница между Гермесом, собакой и звездой из Нити Света

, хотя выпущена она была только годом позже, в 1957 году. Почему, не знаю. Не исключено, что только там появились стихи «настоящего» Герберта, ранее отвергнутые осторожной редакцией. Возможно также, что смелость воображения была лишь следствием обычного чувства свободы. Обратите внимание, как своеобразен поэт! Он не видел для себя больше шансов: ютился над гробницами, если и глядел вверх, то только для того, чтобы на облаках перст Божий не переставал писать «мане текел фарес».Таким образом, все было обращено в прошлое. Он осудил себя, перекрестился, имея в виду умиротворяющую иллюзию искусства, которая казалась последней привилегией людей, задержавшихся, потерявшихся среди варваров:

не то, чего я ждал не это не молодость
стоит с головой в бинтах и ​​прижимает руки
и болтает глупо сердце выстрела в птичку
стой здесь на обрыве в зеленом ящике лежит зеленая коробочка
душистый горошек и настурция цветы [...] на настил на настил балкона наливается штукатурка
(Балконы, HPG 47)

Тем временем к балкону, к утесу, где «ссыльный аркадец» искал гибель «тонущих кораблей», - подошла лодка, предлагая поэту путешествие если не радостное, то хотя бы свободное.Чтобы понять эту возможность, Герберту пришлось придать своей поэзии совершенно новый баланс. До сих пор он был просто Кассандрой. Кем он мог стать сейчас, не раскрывая прошлого, но и — не высмеивая современников? Эту дилемму легче понять, если Герберта поместить в правильную группу поколений. Хотя он был немного моложе, он стоял в одном ряду с Бачиньским, Ружевичем, Боровским и учащимися двадцатых классов, пораженными ударом молнии войны. Он нашел свою раннюю юность такой же идиллической, как поэт невозможной идиллии (я имею в виду Ружевича) и лирик волшебной фантасмагории (Бачинский).Все они пережили культурный кризис не в библиотеке, а на улице, спасаясь от облавы, в лесу, умирая от руки соседа и убивая соседа, в лагере, избегая газа... И они все должны были - успешно или нет - преодолеть понятие о человеке, понятие о культуре, принятое под поручительство префекта и профессора латыни.

Это означает: преодолевать - или углублять! - христианско-средиземноморская традиция, прирученная, упрощенная школой и средой, подогнанная под национальную мерку, часто провинциальная, почти всегда безопасная поверхностная: потому что хранителем этой традиции был, скажем, профессор Пимко... Все мы помним Насмешки Ружевича, такие неприятные и раздражающие, как будто он обвинял не преступников в страданиях войны, а гуманистов, которые не смогли предотвратить варварство.Аналогично, ба! еще глубже в Боровском, который (по крайней мере, в какой-то момент) отождествлял все моральные или интеллектуальные интересы с текущими требованиями политики. Если обстоятельства, казалось, говорил он, преодолевают принципы так же легко, как в концентрационном лагере, следует спокойно отказаться от правил и иметь дело с меняющимися обстоятельствами, которые, хотя и внешние, в конечном итоге формируют внутреннюю личность. И даже в творчестве Бачинского можно проследить параллельный процесс: только он привел не к отторжению, а к очищению традиции.Поэт чувствовал себя слабым, наивным, грешным и грязным. Целое поколение, сказал он возвышенными символами, не достигло нравственного уровня той задачи, которую поставила перед ним история. Поэтому он должен найти религиозные причины для своей жертвы, достичь большего, чем диктует или позволяет коллективная самозащита… и согласиться на уничтожение, которое уравняет метафизический счет.

Ничего подобного у Герберта нет. Кризис ценностей он разрешил противоположным своим сверстникам (или предшественникам) способом: в том числе оригинальностью поэзии, которая была против ограниченности отчаяния и легкого забвения.Словосочетание «поэтому» сигнализирует о выборе, сделанном вопреки возрасту — и вопреки собственным наклонностям, будь он скорбным или катастрофическим:

, как сказали пятеро
в ночь перед казнью

про вещие сны
про приключение в борделе
про запчасти автомобиля
про морское путешествие
про то что когда у него был пик
не надо было начинать
про то что водка лучшая
после вина головная боль
про девушек
фрукты
про жизнь

и, следовательно, вы можете
использовать имена греческих пастухов в поэзии
у вас может возникнуть соблазн увековечить цвет утреннего неба
написать о любви
а также
снова
со смертельной серьезностью
предложить преданному миру
розу
(Пять, HPG 76)

Это «и поэтому» и есть тот рычаг, который отвратил поэзию Герберта от серьезного катастрофизма и придал ей свободную двусмысленность.Можно восхищаться энергией, которая заставляла Герберта писать — вопреки самому себе: с самого начала ему удавалось навязать себе ментальный поворот, насиловать свою душу. Он показывал своим читателям не те чувства, которые были ему присущи, а те чувства, которые нужно было преодолевать. Отныне все, что он писал, было свидетельством амбивалентности, внутреннего спора между «могучим, любящим ангелом шизофрении» и «бледным, злобным ангелом иронии» (Вариатка, с. 160). Действительно, им двигала безудержная любовь к прошлому, к своему детству, к тем ценностям, которые он хранил в себе: любовь эта, однако, оказалась «шизофренической», оторванной от реальности, откровенно противоречащей действительности. Мир.Тогда задача иронии заключалась в том, чтобы подогнать поэта к миру… или мир к поэту. Ее ангел, усталый и, вероятно, болезненный, как это обычно бывает с интеллигенцией, тоже должен был быть злонамеренным, если он неизбежно обращал свою деятельность против страстей писателя.

Если теперь сравнить, например, Пеньча со стихами Ружевича, то обнаружится своеобразие выбора Герберта. Лирик Тревоги - а за ним, как один человек, турписты, мизерабилисты, долористы - считали, что Освенцимский палач Гесс не столько расстрелял (это было бы полбеды), сколько высмеял Аминту раз и навсегда, и роза заставила у него бесповоротно ассоциируется с «именем погибшей девушки», а не с цветком.В случае Герберта, наоборот: вся традиция — вместе с ее наиболее раздражающими составляющими, такими как показная любовь к древности — выходит победителем из опыта войны. Группа Лаокоона вызывает смех у Ружевича: современная скульптура, вероятно, должна была бы использовать не мрамор, а человеческие кишки, чтобы по-настоящему выразить страдание. Между тем у Герберта именно древняя Ника лучше всего выражает универсальную ценность воинской жертвы. Она хотела бы спасти мальчика, идущего по «длинной колее / повозке войны», но — хорошо понимая необходимость смерти «с лютой болью родины / под онемевшим языком» — наконец решает:

остаться в позе
которой ее научили скульпторы
ей очень стыдно за этот момент эмоций
(Ника, которая колеблется, SŚ 73)

Как видите, для Герберта именно условность наиболее точно отражает истину жизни.В Нике есть тот же iunctim, который сделал право поэта «увековечить цвет утреннего неба» производным от предсмертных разговоров каторжников. Звучит почти провокационно в стране, где избыток мученичества оправдывал хаос — в том числе и в литературном смысле. Более того, эстетический эффект Герберта зависит от укрощения его личного самовыражения: именно колеблющаяся Ника Нике будет «самой красивой», потому что верность условности сможет охватить и воля к освобождению и разрушению условности. .

В конце концов, в поэзии Герберта не будут нарушены никакие великие ценности.Ни унизительная война, ни грядущее варварство никоим образом не меняют убеждений или обязанностей поэта. Бывает даже, что Герберт жалуется... на собственную непоколебимость. Имеющийся в его распоряжении инструмент напоминает ему не столько лиру, сколько школьный деревянный молоток:

Я ударяю по доске
и она предлагает
сухое стихотворение моралиста
да - да
нет - нет
(Knocker, HPG 32)

В другом месте - весьма банально - ставится знак равенства между моральными и эстетическими ценностями:

не за каменный венок Трои, мы просим Тебя, Господи
не за шлейф славы белых женщин и золото
но если ты сможешь вернуть добро запятнанным ликам
и вложишь в руки простоту, как железо наденешь -
( Фрагмент, HPG 22)

Герберт обращается с этой молитвой к Сребрнолкам, к Аполлону, которому он отвел столь несимпатичную роль в знаменитой поэме о Марсе...
Черта красоты - этот поэт не стыдится красоты... - остается бескорыстие.Любой предмет, даже стул, увиденный внутренним взором художника, станет:

красиво и бесполезно
как собор в глуши

положить на стул
скомканную скатерть
добавить к идее заказа
идею приключений [...] пусть у него будет лицо последних вещей.
(Курс обучения, Начальная школа 54)

Однако нигде лиризм Герберта не прорывается так сильно, как когда речь идет о родине. Потом неожиданно говорит - романтический ключ, тот самый, который поэт познал в мифическом II А, в счастливой стране своей юности, когда чувства были однозначны... Нигде лучше не видеть, как целы духовные догматы старый заказ остался для Герберта:

Эллинская Римская Средневековая
Индийская Елизаветинская Итальянская
Французская Превыше всего
Веймарская и Версальская
Вот сколько несем родину
На одном хребте одной земли

а вот тот что охраняет
, единственное число
тут где тебя втопчут в землю
или лопату которая громко зовет
тоска сделают большую яму
(Ответ, HPG 101)

II

Как бы ни был тверд Герберт, он не может и даже не хочет отрицать полного несоответствия между унаследованными нормами и практикой жизни.Знайте это даже в вышеупомянутой Пятерке. Поэт хочет туда:

снова
со смертельной гравитацией
предложить преданному миру
розу
(HPG 76)

Если бы он не подозревал, что его жест может быть расценен зрителями как шутовской, издевательский или пародийный, - Герберт не стал бы подчеркивать, что предлагает розу "с убийственной серьезностью"... Это сигнализирует о таком странном знании. Он заранее указывает, что знает, что выглядит анахронизмом; тем не менее, он думает, что поступает правильно. Он добавляет к картине, которую предлагает читателю, свою нелепость... Тем самым он доказывает, что (по крайней мере интеллектуально) он доминирует над своими противниками, над теми, кто выбросил розы на свалку истории.Это, конечно, иронический трюк. Действительно, в поэзии Герберта ирония является средством нейтрализации несовместимости норм с реальностью, идеалов с опытом, традиции с действительностью.

Как этого добиться? И против чего — или к кому — повернуть лезвие нежной насмешки? Не против ценностей: ведь их надо сохранить. Не против реальности: победить реальность невозможно. Чем злее, тем грубее, непроницаемее и невосприимчивее к иронии.Ирония должна повернуться против места опосредования, против человека, где сходятся закон и факт, т. е. против самого поэта или, точнее, против лирического героя. Именно это и станет комичным, но своеобразным. Нелепое обретет искупительную силу; лирический герой пожертвует своим достоинством или серьезностью, чтобы восторжествовать (или, по крайней мере, сохранить) свои ценности. Показывая, как ужасно он не дорастает до них, он покажет - как влюбленный клоун - величие своей привязанности и, наконец, прочность идеала, которому он так неловко служит.

Разговор героя с собственной совестью, представленный Внутренним Голосом, должен, особенно в декламации, вызывать громкий смех:

Мой внутренний голос
ничего не советует
ничего не советует [...] Я делаю вид, что отношусь к нему как к равному
, что я забочусь о нем

иногда даже
пытаюсь с ним поговорить
- знаешь я вчера отказался
никогда не делал
теперь тоже не буду

- клей - клей -
(СП 67)

Сократовский демон, - подумает наивный слушатель, - отвечает современному человеку беспомощной икотой: поэт, наверное, прав, когда говорит, что "он мне ни для чего не нужен".Но на самом деле верно обратное. Хотя никаких четких указаний совести герой не получает, он действует так, чтобы не нарушать нравственного закона: «Я никогда этого не делал и теперь не буду». Принципы никуда не делись, они только изменились - если так можно сказать - место жительства. Современный человек воспринимает «внутренний голос» с тревожными волнениями: можно не сомневаться, что правила сохраняются и не перестают работать или, по крайней мере, вызывают у главного героя ностальгию.Ведь это он сам себе говорит: «глу-глу»! Чем хуже для него, тем лучше для нравственной традиции человечества, которому мы сочувствуем: в чем она была жалкой представительницей.

Более тонкая ирония в «Моне Лизе», интерпретация которой должна учитывать эмоциональную амбивалентность поэта. Он добрался — через колючую проволоку границ и смертоносный опыт войны — к шедевру Леонардо, столь же великому, сколь и печально известному:

.

- вам
Иерусалим под [...]

и я
должны были прийти все
я один

когда
не мог пошевелить головой
сказал
когда закончится
я поеду в Париж
(СП 25)

Герберт намеренно противопоставляет небрежным, чисто грамматическим размышлениям и воспоминаниям героя утонченность абстрактного описания Моны Лизы:

как будто из линз
на фоне вогнутого пейзажа [...] тикает ее обычная улыбка
голова фиксированный маятник [...] его полый корпус
томов установлен на

бриллиантах

Нигде не сказано, что картина не шедевр.Наоборот: это прекрасный художественный объект, плод высочайшей интеллектуальной спекуляции. Невнятная речь новоприбывшего показывает, что он глубоко тронут, что он хотел бы установить с Моной Лизой интимный контакт, достойный многих лет ожидания. Однако его, видимо, пугает странность шедевра, совершенно не сочетающегося с его личными переживаниями:

толстая и не очень красивая итальянка
распускает волосы на сухих камнях [...] между ее черной спиной
и первым деревом в моей жизни

меч лежит
растаявшая бездна

Было бы очень наивно сказать, что Герберт издевается над ренессансной живописью, над классической красотой Джоконды.В его голосе — разочарование, а не отвращение, печаль странности, а не уверенность в себе. Конечно, ирония кусает обе стороны, красноречивый образ и ошарашенного туриста. Но лучше всего было бы подписать стихотворение названием книги Герберта: и на этот раз перед воротами сада былых красот стоял северный варвар.

После нравственности и красоты - религия. Последний запрос матери:

Она больше не могла пошевелить головой
кивнула, что я прислонюсь к
- у вас тут двести злотых
добавьте остальные
и закажите григорианскую мессу [...] она хотела мессу

а у него
(СП 28)

Между тем, Месса, совершаемая при нестерпимой жаре, не может вызвать в присутствующих никакого духовного волнения.Главный герой забывает слова молитвы, тонет в воске, капающем со свечей на алтаре, потеет и ждет конца:

может быть
этот священник
сделает за нас
то, что мы не можем сделать
может он хоть немного поднимется

Но не поднимается... Нетрудно представить, что менее тонкое перо делало бы с такими же яркими контрастами. Герберт, однако, не дает нам забыть, что герой исполняет последнее желание своей матери. И смущает их не столько бесполезность обряда (что собственно о нем ничего не говорит), сколько душевная слабость участников!

Ирония Герберта особенно двойственна в отношении религиозных ценностей.Счастье существования, земное присутствие красоты, природная нравственность дружбы и преданности — как правило, побеждают все метафизические машины. Лучше быть скрипом пола, говорит даже Герберт, чем ужасно прозрачным совершенством (лишь бы не ангелом). Ирония, сарказм даже кусают все, что предстает догмой, рецептом, правилом: все, что заменяет безличную - а потому фанатичную - справедливость радостью момента, порывом сердца, даром благодати... естественный порядок, которого жаждет Герберт. ибо, не будучи в состоянии обосноваться в нем, ему недоставало метафизического основания.Напротив, религия, понимаемая как принцип хорошей цивилизации, определенно присутствует в мире Герберта. Иногда кажется, что он сожалеет о тех временах, когда он сам, а вместе с ним и вся община, умел верить наивно. Так что если ценности религии детства действительно оказываются устаревшими, несовместимыми, они всегда сохраняют и красоту, и достоинство. Позиция разочарованного традиционалиста, жаждущего духовной простоты «старого», когда было еще до конца света, чтобы развеять все уверенности…

Панорама может быть дополнена изображением поэта.Если верить началу Притчи - как легкомыслен этот поэт, даже криворукий:

Поэт подражает голосам птиц
вытягивает длинную шею
и торчащее яблоко
похоже на неуклюжий палец на мелодическом крыле
(HPG 30)

Но в высмеивании себя и себе подобных Герберт практически неутомим. Поэт — наивный мальчишка в коротких штанишках, которым манипулируют циничные, опытные господа. Это комичный циклоп, который в своем понимании двигает горы, а на самом деле сыпет песок в пальцы.Безнадежно самодовольный, он думает, что «без помощи богословов» он «исследует тайну бытия». Она птица, да, но чахлая: как петух, она верит, что торопит восход солнца; а над написанным стихотворением куриное кудахтанье…

Лирический порыв, таким образом, вызывает у Герберта спонтанную насмешку: звезды даже вздрагивают при мысли, что они могут стать страной поэтов. Между тем, в конце упомянутой притчи:

каким был бы мир
если бы он не был наполнен
вечной суетой поэта
среди птиц и камней

Здесь тоже сработал известный механизм: Герберт унижает носителя ценности, чтобы возвысить ценность, и чтобы высмеять применение закона, чтобы спасти сам закон.Поэзия дискредитирует поэтов, религия правоверных, родина патриотов, красота эстетов, нравственность - все: ирония есть не столько ощущение недостаточности человеческих желаний и усилий, сколько месть идеала пожирателям хлеба.

III

Поэтические способности Герберта отличаются прежде всего осторожностью. Ему не грозит метафоричность или разврат ассоциаций. Его образ подчиняется велениям разума. Их трудно даже описать: стихам Герберта не хватает — по крайней мере, в поверхностном стилевом слое — четких, ярких отличительных черт.Вот почему, как писал Квятковский, он «поэт, которого примирят Беньковский и Слонимский, доцент классической филологии и частый посетитель молодежного кафе, ученик Игнация Хшановского и ученик Казимира Выки». Его секреты лежат наверху, но — покрытые защитным цветом традиции, которая обманчива и обманчива — ускользают от читательского восприятия, как письмо в новелле По.

Вероятно, самый простой способ зафиксировать систематические изменения тональности. Что я имею в виду? В том же стихотворении Герберт то опускает, то поднимает высоту стиля, переходя от пафоса к (умеренной) пошлости, от интимности к проповеди.Этими модуляциями он также вызывает различные жанровые условности, которые образованный читатель (а именно это и предполагает поэзия Герберта!) помнил. Фракции оды, элегии, эпиграммы или описательной поэмы сразу соседствуют в этих коротких произведениях. Легко читаются, потому что являются плодом терпеливой эрудиции и настойчивых манипуляций...

Примеры? Обычное описание водного зверя, местами естественно точное, хрестоматийное, местами тихонько шутливая кучка, как в сказке:

Небольшой
водяная лошадь
максимум
три дюйма
полтора

прочная броня защищает
его сущность
пищеварительный тракт
репродуктивные органы
мозговой узел

- заканчивается патетически напряженным вопросом, тщетность которого отсылает человеческую мысль к непостижимой случайности существования:

соборы водяных коней
цирки акведуки

где рухнул
или когда всплывет
кто докажет необходимость

кто примет существование
(Водяная Лошадь, SP 60)

Серьезность и насмешка, сострадание и равнодушие, условное принуждение духа и внезапное терпение тела променяются временем - почти кощунственно:

После звездного дождя
На лугу пепла
Все собрались под стражей ангелов

с уцелевшего холма
можно увидеть
целое окровавленное стадо двуногих
(У ворот долины, HPG 9)

Спасенные ягнята оказались "блеющими двуногими": показать кому? Квятковский заметил, что стихотворение о Йозафатской долине было рассказано Гербертом - тоном спортивного репортера:

но хватит этих рассуждений
давайте заглянем
в горло долины [...] ангелы-хранители безжалостны
и должны признать, что у них тяжелая работа

В лирике Герберта есть - говоря медицинским языком - эмоциональная лабильность.Напряжение нарастает и неожиданно, как ни с того ни с сего, спадает. Сердце подпрыгивает к горлу, но эмоции заканчиваются пожиманием плечами. Радостные крики сопровождаются моментами просто понятной дисфории. Конечно, эта шаткость не может быть сведена к осознанию иронии. Вся поэзия Герберта раздирается противопоставлением Аркадии добродетели и красоты Апокалипсису современности. Безмятежному счастью гуманистической мудрости (иногда эпикурейской, иногда моралистической) очень часто противопоставляются заблуждения, навязчивые идеи и бреды тревоги.«Родина подорвана…». Неслучайно соперник Аполлона для Герберта не Дионис, как это обычно бывало, а ободранный Марсий: судьба его не перестает будоражить подсознание поэта. Однако обычно страх возвышается до иронии, а щемящая неустойчивость чувств - успокаивается контрапунктом лирических тонов. Эта поэзия тоже есть свидетельство победы над собственной немощью.

Колебание тональности всегда соответствует определенным стилистическим сдвигам. Полным точкам, часто подкрепляемым риторическим перечислением, противопоставляются грамматические неточности, прерывистые и неполные высказывания:

между ее черной спиной
которая как луна в облаке

и первое дерево вокруг
как большой легкий пенный пылесос

а я
иногда было
иногда казалось
не стоит упоминать
(Мона Лиза, SP 25)

Единый язык религиозных аллюзий (или, в другом месте, традиционных поэтических заклинаний) - бесцеремонно бросает вызов хаотичной прозе повседневной жизни, лишенной всякой эмоциональной ценности.После лирического откровения когда:

земля стояла
небо стояло
моя собственность
была почти идеальной

позвонил почтальон
Пришлось вылить грязную воду
поставить чай
(Откровение, СП 65)

Следует помнить, что два ключа поэмы переплетаются до конца, отнюдь не иронического:

в центре внимания
в основе вещей

мертвая звезда

черная капля бесконечности

Это соответствует общей тенденции этого произведения, обычно отдающей преимущество поэзии перед прозой, красоте перед бытом, мудрости перед цинизмом.

Подобно тому, как риторика заменяется разговорным стилем, а символическая речь с гарантией поэтичности — чисто прозаическим высказыванием, так и нарочитая анахронизация поспешно уничтожает возможность иллюзии и приводит к ироническому выводу:

Иона, сын Амати
, спасаясь от опасной миссии
, сел на корабль, идущий
из Йоффена в Тарсис

тогда все стало известно
ветер сильная буря
экипаж бросает Иону на глубину
море не даёт разрушить его
(Иона, SP 39)

Смешение библейских цитат с повествовательными сокращениями звучит особенно грубо и небрежно.И нигде яснее не становится, что ирония Герберта оборачивается — с вышеупомянутыми ухищрениями — против современности:

современника Ионы [...] идет злобнее
чем библейский коллега

- убегает от Божьего повеления, селится далеко от Ниневии и торгует скотом и антиквариатом. Однако когда - богатый, наверное и уважаемый - умирает в больнице, он не знает, кем был... и поэзия, мудрость навсегда останутся бесполезными:

и бальзам притчи
не касается его тела

Все эти, казалось бы, невинные игры и переделки всегда означают изменение уровня знаний о вещах.Это, которое можно было бы в шутку назвать флуктуацией потенциала знания о мире, возводит игру в достоинство иронии и наделяет поэзию Герберта особой мудростью. Ибо понимание людей и мира есть не что иное, как умение видеть чужими глазами; и судить справедливо и благоразумно - с умением восходить ко все более высоким уровням познания, не забывая ничего из того, что застряло внизу. Что эти блуждания или колебания несут в себе и сентиментальность (или, по крайней мере, сострадание), и трезвость суждения (обычно в сочетании с внезапной эмоциональной холодностью) — о чем свидетельствует поэтическая проза Герберта, посвященная детскому воображению.Знать там желание вернуться к наивности, бегство от даже зрелости; в наслаждении нарушенной логикой иногда можно почувствовать художественно тревожную сладость. Все, однако, всегда заканчивается злобой, разочарованиями, в которых выражается прирост знаний о мире. Это как если бы - при написании стихотворения - главный герой вдруг умудрился или повзрослел:

Медведи делятся на бурых и белых, а также на лапы, голову и туловище. Убийства хорошие и глаза маленькие. Они очень любят жадность […] Дети, любящие Винни-Пуха, отдали бы им все, но охотник ходит по лесу и прицеливается из слияния этих двух маленьких глаз.
(Медведи, HPG 136)

Теперь можно подвести итоги. Смена тональности (к которой сводятся все архаизации, анахронизмы, прозаизмы и т. п.) и колебания в знаниях о мире (герой поэмы, наивный в начале, оказывается в конце мудрецом или наоборот ) - вместе они образуют манипуляцию лирическим субъектом, манипуляцию, являющуюся главным приемом Герберта и вместе с тем формальную предпосылку собственнической иронии. Он всегда смотрит на лирический предмет издалека. Настолько, что можно было бы даже говорить о систематическом расщеплении голоса, произносящего стихотворение, на субъекта и лирического героя... и не только там, где Герберт открыто играет роль лирики.Как правило, лирический субъект компрометирует главного героя. Ибо субъект, выстраивающий для нас образ автора, более мудр, принадлежит к миру вечных ценностей; герой, напротив, если заведомо глуп, то уж точно слаб, слеп, беспомощен; очевидно, что он живет в мире повседневной практики. Манипуляции Герберта напоминают игру в бинокль. Субъект наблюдает за главным героем: чем ближе он к нему подходит (иногда даже к идентификации), тем более понимающим, восприимчивым к эмоциям, более эмоциональным и капризным он становится.Чем дальше он отдаляется (вплоть до раздвоения на разных людей), тем строже, насмешливее, насмешливее и требовательнее оказывается. Однако следует помнить, что различие, которое я провел, всегда обострялось самим Гербертом. Он хочет убедить читателя, что субъект и лирический герой совершенно тождественны: колебания есть не что иное, как лабильный «поток чувства», однородный, как поэт.

В поэме «Шуфлада» — именно об этом ящике, где поэт упорно сочинял свои произведения в годы сталинизма, — мы очень ясно знаем манипуляции Герберта.Субъект приближается к главному герою, чтобы снова отдалиться от него, но можно не сомневаться, что это тот самый реальный человек:

ящик лиро потерял
а я столько мог выиграть
барабаня пальцами по пустому дну
и отчаяние было так хорошо
так тяжело расставаться с питающей болью без надежды

я к тебе стучу открой прости
я больше не мог молчать
я должен был быть камнем моего раздора
это свобода ты должен снова
изобрести и низвергнуть богов
когда Цезарь борется с песней

и вот шуршит пустая раковина
морями убежавшими в песок
бурей врезанной в кристалл соли
до того как ящик заберет тело
это моя бессвязная молитва
четырем доскам морали
(СП 31)

Замечательно, как Герберт справедливо распределил аргументы: настолько, что нравственность он ассоциировал со смертью, а ящик - с гробом...
То, что противопоставление субъекта-героя определяется уровнем знаний, доказывает даже тривиальная Кнопка :

Самые красивые сказки о том, что мы были маленькими.Больше всего мне нравится, когда я однажды проглотил костяную пуговицу. Мама тогда плакала.
(HPG 108)

Никто не подозревает, что в этих трех предложениях произошла жестокая процедура: лирический субъект ворвался в подсознание своего героя. Только он понял, что самые приятные детские сказки (=воспоминания) — это рассказы о моментах, когда маленький человечек вырывается из-под родительской опеки и перестает создавать единство с матерью, которой он причиняет боль.

Можно было бы также сказать, что Герберт вписывает поэзию tout court — лирику роли: последняя — по крайней мере понятная кульминация приемов иронии.В «Возвращении проконсула» размышления римского чиновника, которого побуждает вернуться ностальгия, а в Африке его держит сплошной страх перед Цезарем, — нисколько не убеждают его в благополучном исходе всего дела:

Очень надеюсь, что как-нибудь получится
(СП 41)

, говорит проконсул, который, как мы хорошо понимаем, либо умрет, либо станет негодяем, если он действительно решит когда-нибудь вернуться. И здесь поэтическая речь, более сильно метафоризированная, служит реальным чувствам, а неустойчивость речи (апория) своим прозаическим ходом сигнализирует недобросовестность:

Я решил вернуться завтра или послезавтра
Я не могу жить среди виноградников все не мое [...] стеклянный дождь цветы пахнут воском
сухое облако кольцами на фоне пустого неба
так что я буду вернусь завтра послезавтра я вернусь

Комедия недобросовестности — это тоже Трен Фортинбрас.Фортинбрас, несомненно, верит своим словам, когда говорит мертвому Гамлету:

вы выбрали более легкую часть эффектная гравировка
но что такое героическая смерть перед лицом вечной бдительности

с холодным яблоком в руке на высоком стульчике
с видом на муравейник и циферблат
(СП 43)

Его выдают, однако, циничное презрение («муравейник») и бессильная злоба на труп, злость, которую он тщетно пытается скрыть. Никакие толкования не могут затемнить в Фортинбрасе обыкновенного хулигана, каким он вовсе не был у Шекспира...Главный герой (Фортынбрас) слишком далек от поэта, чтобы не вызывать простого гнева, простого отвращения.

IV

Ирония служит ценностям. Наверное. Но как мы можем жить в мире, в котором нет узла? Куда исчезает чувство трагедии, являющееся, как известно, высшей данью, которую литература воздает столь же невозможным, сколь и необходимым ценностям:

Клитемнестра открывает окно, смотрит в стекло, чтобы надеть новую шляпу. Агамемнон в холле, закуривает сигарету, ждет жену.Агистос входит в ворота. Он не знает, что Агамемнон вернулся прошлой ночью. Они встречаются на лестнице. Клитемнестра предлагает пойти в театр. Отныне они будут часто гулять вместе.

Электра работает в кооперативе. Орест изучает фармацию. Скоро он женится на своей беспечной подруге с бледным лицом и вечно слезящимися глазами.
(без узла, N 47)

В поэте просыпается - или он всегда был слеп? - страх наказания:

и только мы, против которых
отцы церкви будут писать брошюры
против академиков
только нас постигнет страшная участь
пламя и плач
потому что крестившись в земле
мы были слишком храбры
(Крещение, HPG 7)

Иронист трепещет, потому что иронично видит себя: интеллигентом, потерявшим рассудок и способность действовать, высмеяв сопоставление противоположных аргументов.Но не только ценности могут наказывать. Кто знает, не станет ли такая фраза бальзамом для Герберта?... Иронистам больше угрожает история, потому что аттическая соль чаще всего видна в закатных эпохах. Тогда ирония оборачивается против самой себя, а не только против ироника:

Впереди был бог ночи и бури, черный снеговик без глаз, перед которым прыгали голые и перемазанные кровью. Тогда, во времена республики, было много богов с женами, детьми, скрипучими постелями и благополучно взрывающимися молниями. Ведь только суеверные неврастеники носили в карманах маленькую соляную статуэтку, изображающую бога иронии.Тогда не было большего бога.
Затем пришли варвары. Они тоже дорожили идолом иронии. Они били его пятками и выливали в посуду.
(Из мифологии, SP 37)

Так катастрофа, изгнанная двадцать лет назад, снова возвращается в поэзию Герберта... и через парадную дверь:

Огромный холод веет от лангобардов [...] Они идут прямо с севера, бессонные
Почти слепые женщины качают над костром красных детей
Великий холод дует от лангобардов
Тень их травы сплетается, когда они летят вниз в долину
Кричат ​​свое протяжное ничего ничего ничего
(Лонгобарды , д. 31)

Что вы можете противопоставить крику небытия? «Притащили, ничего, ничего, ничего», квинтэссенция варварского нигилизма? Персонаж мистера Когито, благодаря которому лирика роли действительно достигнет высочайшего мастерства.

Призывая воображаемого героя высказывания, которое он описывает и которого часто озвучивает, Герберт может более открыто противостоять окружающему миру. Но в то же время он вписывается в историю, обнаруживая свою слабость и ограниченность. Таким образом, мистер Когито — среди персонажей Герберта — самый героический и самый болезненно ущербный. Оно перестает скрываться за достоинством традиции, пусть даже и литературной: увиденное издалека, оно становится одним из нас, прохожих конца века. Его левая нога

слишком жизнерадостен
чтобы рисковать

законы
благородно-жесткий
насмешливая опасность
(Про две ноги мистера Когито, ПК 7)

Его пропасть - не Паскаль: он мог бы закрыть ее, но не хочет, в том числе и своей нелепостью и достоинством... Его боль - "не до дна".Она играет с ним, желая:

создать вещь или человека из материи страдания
(Г-н Когито размышляет о страдании, ПК 17)

Его размышления ходят по кругу, лишь изредка достигая «бурлящей реки чужих мыслей» (г. Cogito и движение мыслей). У него есть кухонная муза, буржуазные будни и общие вкусы. Даже сны серые:

если бы мне приснился красный плащ палача
или ожерелье королевы Я был бы благодарен снам
(Господин Когито, горе малочисленности снов, ПК 43)

Одним словом, мистер Когито далеко не велик.И все же именно он — вопреки или благодаря своей обыденности — наиболее полно человечен. Никакого ему Прометея: но то, что осталось полубогу сегодня, кроме чучела орла и «благодарственного письма от тирана Кавказа, который, благодаря выдумке Прометея, сумел сжечь мятежный город». Его не обманывает эффективность, он только хочет свидетельствовать. Он разыгрывает причудливую «кропоткинскую игру», где, воссоздавая побег русского анархиста из тюрьмы, оставляет за собой роль «посредника свободы», например лошадь, управляющую каретой беглеца.Он не осмелился бы сам воспользоваться этой свободой в обществе, он слишком хорошо знает, как быстро революционер превращается в тирана... И не философ. Ведь он говорит нам, что когда Бог открылся Спинозе, то не как intellectus archetypus, а как друг малых, посоветовавший мудрецу позаботиться о своих уставших глазах и ветхом доме. Г-на Когито также не прельщает искусство «задыхающихся галлюцинаторных алхимиков», чей «крик ускользает от формы» на радость владельцам новых производств… и разочарование стареющих поэтов, которые напрасно хотят лизнуть свою молодость.Он ценит только то, что просто, доступно глазу, рукам и пониманию; он хорошо чувствует, насколько он анахроничен. Он уже жил прошлым? В самом деле, охваченный беспокойством, он охотнее всего посоветовался бы с мудрым раввином из ребячливого Брацлава; но у него не осталось «от моего дома и тени… и ничего нашего». Однако прошлое г-на Когито — это не столько история, сколько универсальность естественного порядка, нарушенного сегодняшним днем. Его семья - архетипическая семья.Хотя и покинутый, он узнает отца в Боге, мать в Земле, благодаря сестре он обнаруживает различие, principium individuationis, благодаря спутнице жизни - неумению общаться, самому непреодолимому из отчуждений... проистекающему из признания утраченного возможности, - справедливо говорит Рышард Пшибыльский, - это последствия воспитания г-на Когито в архетипической семье».

Мистер Когито всегда против доктрины, системы и толпы.Поэтому он и выбирает в поэзии семантическую прозрачность: «свойство знака состоит в том, что при его употреблении внимание направлено на предмет, а сам знак не привлекает внимания. Слово — это окно, открытое в реальность». Но ведь ни один знак не является по-настоящему прозрачным. Если кажется, что оно ведет прямо к делу, то это потому, что оно прочно укоренилось в традиции, которая приобрела всеобщую силу. Вот почему Герберт часто обновляет обычные фразы и парадоксально играет с простым противопоставлением.Нет, говорит он, более чистого источника меланхолии, чем грязные предместья. Поэт «в известном возрасте» не первой молодости и в то же время живет в веке с неопределенным, подозрительно новым лицом. Если Герберта интересуют ноги мистера Когито, то это еще и потому, что поляки говорят о трезвом человеке, что он «двумя ногами» стоит на земле. Общие стилистические фигуры взяты Гербертом в кавычки: «так называемая чаша горечи», «голубая кровь / анархистский принц», «неподвижный как памятник / на одной ноге».Любит обзор, метонимию и литоты. «Немного космологии из обожженной глины», — говорит он о святом идоле, а утопленник — это всего лишь то, что его мысли «беспомощно блуждают подо льдом». Его метафоры часто иллюстративны и очевидны, более продуманны, чем видимы. Мыши бегают «по полу головы», в пригородных домах «темные круги под окнами» и «никогда не были в театре». Она играет с анимацией, гарантирует, что внутренняя пропасть «созреет / станет серьезной», если ее умело накормить. Или он воплощает сравнение: когда г-н Cogito приходит к состоянию, что чистая мысль «подобна воде»:

внезапно рябит воду
и волна приносит
жестяные банки
дерево
пучок чьих-то волос
(Мистер Когито и чистая мысль, ПК 21)

Все это слабые средства, не желающие удивить или ослепить читателя.Наоборот, они очень равномерно заполняют ткань стихотворения, так что разум будет работать размеренно, а не прыгать от скуки к восторгу. Герберт больше доверяет рассуждению, чем воображению, и для него развитие стихотворения есть прежде всего прогресс в размышлении, смысл которого раскрывается только после окончания чтения, когда явный смысл перекрывается направлением иронии. Так что повсюду Герберт — по мнению г-на Когито, не любившего ни галлюцинаций, ни изощренности… — работает против современных ему поэтических тенденций, особенно континентальных.Если искать для него учителей, то самым быстрым является Чеслав Милош, который в 1947 году рекомендовал поэтам реабилитировать свои размышления и свободно манипулировать различными идиомами. Конечно, Герберт поддержал бы его веселое признание:

Нам разрешили говорить с визгом гномов и демонов
Но чистые и достойные слова были запрещены
Под таким суровым наказанием, что любой из них посмел произнести
Он уже считал себя потерянным
(Задание)

Герберт иронически дошел до этих "чистых и достойных" слов... Не случайно в мистере Когито меньше этой аттической соли, чем прежде.Но больше сарказма, иногда гневного, иногда смиренного, а также пафоса, обычно сдержанного: Герберт не переставал избегать ярких средств и сильных ударов, которыми восхищается profanum vulgus.

Мистер Когито не хочет жить в истории. Но другой квартиры она не знает. Приговорен к телесности, что ж! гордый своей человеческой обыкновенностью, он уже не может убежать в небо чистой поэзии, безличной правды, идеального добра. Он ведь существо из плоти и крови, личность, а не знак… В Утице, где:

храм свободы
превратился в барахолку

Сенат обсуждает
как не быть сенатом

граждане
не хотят защищаться
посещают ускоренные курсы
по коленопреклонению [...] в остальном как обычно
торговля и совокупление
(г-н Когито в вертикальном положении, ПК 85)

- у него ничего не осталось, кроме героизма.Он хочет умереть стоя, не дожидаясь ни памяти, ни награды:

повторять старинные заклинания человечества, сказки и легенды
потому что так ты добьешься добра, которого не добьешься [...] иди ведь только так ты будешь принят в группу холодных черепов в группу твоих предков: Гильгамеш Гектор Роланд защитники королевства без конца и города пепла

Будь верен Иди
(Сообщение от мистера Когито, ПК 88)

[1970]

Первое издание: "Poezja" 1970 № 3. Цитируется по: Знакомство с Гербертом , подборка и введение Анджея Франашека, Wydawnictwo Literackie, Krakow 1998.

.90 000 Электронная книга Пяст, Гжегож Гайек - Virtualo.pl От автора «

» Пяст в лучшем случае фигура полуисторическая, и так следует относиться и к этому роману. Вы не найдете в ней большой исторической правды — если она вообще есть, — но я постарался сделать свою историю правдоподобной. Я надеюсь, что мне удалось достоверно представить то, что мы знаем о технологических, политических и социальных реалиях раннесредневекового славянского региона. К сожалению, имеющиеся у нас сведения о дохристианской истории наших предков остаются фрагментарными и непоследовательными; по многим вопросам нет разногласий ни среди научных авторитетов, ни среди историков-любителей.Конечно, найдутся те, кто будет утверждать, что я сказал ерунду. К счастью, у писателя есть привилегия говорить глупости.1

Странная штука - имя. В нем спрятано состояние, желание и, наконец, весь человек. Однако мы рождаемся Никто, блеяние какого-то розового пацана. Затем они дают нам ложное имя, чтобы обмануть богинь, матерей и злую Долу. И боги. Особенно боги. Лучше богам скрыться из виду; поверь я проверил.

Когда мы родились - мой брат и я - нас звали Неемой и Задра.Мы были, как тогда называли, весенними близнецами. Это значит, что мы родились в один год, он родился ранней весной, я родилась зимой. Лакомый кусочек злой судьбы. Кроме того, имена, которые нам давали — нелепые, глупые — не годились. Они были слишком реальными.

Мы быстро росли. Мы не оглядывались, и нас взяли у мамы, из бабьего дома, пропахшего мыльняной, она стриглась и говорила:

- С сегодняшнего дня вы не Неемой и не Задра. С сегодняшнего дня вы Барним и Олех.

Все в порядке.

Это приложение под названием Барним я хорошо помню. Возможно, ему было суждено умереть от моей руки. Он был высок и грузен, с каштановыми волосами, серыми глазами и много смеялся. Я не буду помнить Олеха. Десятилетиями меня никто не называл ни Олехом, ни Олусьем, ни Олько. И помните это. Олеха больше нет. Есть Пяст, и ты сын Пяста, и, может быть, как и он, как и я, тебе когда-нибудь придется убить своих братьев, если они разрушят то, что я построил для тебя.

Тяжелый урок, но я воспитан суровой рукой.По отцу, конечно, по отцу. Через Тшебор из Рыбницы. Хотя все знали, что моя мать, Богна, до него принадлежала Попелю.

Развратная коза широко распространила семя. Вот почему мы назвали его Хвосьцисеком — не потому, что он носил длинные волосы, как некоторые сегодня говорят, а потому, что он не мог удержать кисточку в штанах. И так уж случилось, что наше поселение находилось недалеко от его любимого города; в долгие летние дни можно было пойти туда и вернуться утром.Можно было и на лодке, но мало кто хотел грести вверх по реке. Мало кто хотел даже идти туда вне базарного дня или дня митинга. Крепость располагалась в хребте среди болот и имела вонючую окраину.

Наша семья не была богатой. Почвы у нас было мало, и большая ее часть была влажной, из-за чего зерна загнивали и давали плохой урожай. В основном занимались рыбалкой. Есть те, кто утверждает, что до меня, до времен Пястов, жизнь была лучше, потому что животное принадлежало лесу, а рыба реке, а не князю, и что каждый мог набить свое брюхо сытостью. , если бы они только уважали богов.Это неправда. Дани мы тогда не платили, но в голодные дни о нас никто не заботился. И если бы какая-нибудь более сильная семья решила забрать наше силой, нам оставалось только пожаловаться на митинг, где сильные семьи братались со слабыми. И так было всегда.

Семья Попелей считалась самой сильной из всех. Он отвечал за место встречи и имел много приспешников. Если во время племенных обсуждений кто-то выступал против его воли, его били до тех пор, пока возражение не снималось. Так что было мудро придерживаться их.

Мой отец родился младшим из пяти братьев, последним в очереди за хлебом и последним в очереди за землей, если он хотел жениться. По этой причине, когда он был еще подростком, он оставил ферму и пошел на службу к отцу Попеля. Таких дружин, как сегодня, не было, но богатые жаждали собрать вокруг себя таких злых младших сыновей, дали им копья и щиты и повели на разбой. Это были обычные бандиты-разбойники, которые в более холодную зиму смогли восстать против своих.

Тем не менее, мой отец получил прибыль, и когда его старый хозяин умер, он связался с Попелем и продолжал вместе с ним воевать. И, наконец, был год, когда они отправились сначала против пященцев, живших за рекой, а затем в сказочно богатое Поморье. Затем он привел в Тшебор столько пленников, что его братья уже не могли отказать ему в земле. Вот он и взял жену, мою мать, Богну, у наших соседей, и четырех коров вдогонку, кусок пастбища и сельхозугодья, которые они не осмелились ему отстоять.Выбор жены Попеля был очень похвальным.

Барним был зачат в том же году, а десять месяцев спустя был зачат я. Тему моего происхождения никто не затрагивал, потому что рук много не бывает. Так или иначе, после вторых родов мать стала бесплодной. Означает: она все еще беременела, но у нее просто был выкидыш. Отец уезжал, а она осталась одна с болью. Все более и более бледное, более и более прозрачное. Так из года в год.

Наконец, за одну зиму не одна жизнь, а две погибли с ее кровью.

Моего отца в это время не было дома. Он зимовал с Попелем и другими в землях Пящан, а когда узнал об этом, то вовсе не собирался возвращаться. Он должен был появиться только летом, за несколько дней до праздника Купалы.

Все началось с его возвращения. Если бы он умер тогда, или даже пошел бы еще куда-нибудь за грабежом, может быть, все сложилось бы иначе. Возможно, мы с Барнимом не запятнали бы себя убийством и должны были бежать из деревни. Возможно, мы бы не привлекли внимание богов...

Итак, все началось с возвращения моего отца.

Хотя нет. Нет. Все началось с девичьего смеха 2

Воздух покрыл землю теплой пеной. Душно, перегрето. Они пахли травами и скрепи. Тупо трещали сверчки, жужжали в прибрежном иле золотые рыбки, где-то ворчала заблудшая поганка. Но другие голоса возвысились над всем этим. Сладкие голоса. Девочки смеялись, расплетая косы и фартуки.

После жаркого дня женщины ушли из деревни вниз по реке, чтобы постирать и принять ванну.Их сопровождала группа детей и венец взрослых дочерей, которые, сбросив с себя одежду, уже вымачивали воду, играли, стебались и сравнивали, что и где стало более округлым с прошлого лета.

Варним и Олех, спрятавшиеся среди орешника на болоте, смотрели только на одну, Летку, то есть на Летославу, дочь Незамира.

- Думаешь, она еще девственница? Спросил младший брат, Олеч.

Старейшина тихо фыркнул.

- Глупый.Ты сама девственница.

Летка была невысокого роста, с маленькой грушевидной грудью, округлыми бедрами и длинными-длинными волосами цвета пшеничного пива, приправленного медом. Но больше всего мальчики были очарованы изящным золотым треугольником, который мелькал между ее бедрами, когда она поворачивалась.

Олех переминался с ноги на ногу. Он поправил штаны, которые начали его теснить.

«Должно быть», — пробормотал он своему брату. - Вы видели последнюю Купалу, когда я ходил с этой... ну, с той Милкой Самборовой.Вы видели что?

Барним усмехнулся, его голос стал высоким, детским, из которого мальчик только что вырос.

"Вы пошли, пошли", - ответил он. - Вы на мгновение держались за руки, а потом она выругалась со старым Леменжей. Ты даже не знаешь, что делать с девушкой, Олусь. Ты пробегаешь сквозь штаны, как смрад, и никогда ни с кем из них не разговариваешь.

- Трахаться. Утопи себя и умри.

Тишина. Мальчики ходили направо и налево — один раз, чтобы получше рассмотреть Летку, два, потому что оба были уже одеты.

- Но скажи мне, что ты думаешь, - продолжил младший брат. - Ну, она девственница или нет?

- Ему шестнадцать лет. Конечно, это не так.

Олех испугался. В фантазиях он всегда был первым.

"Малыш должен быть коротким", сказал он. - И не то, чтобы они одичали, как суки...

- Зачем? — спросил Барним.

- Летка хорошенькая, отец не хочет ее никому отдавать. Он ждет прихода могущественного лорда. Только то, что такому джентльмену нравится иметь то, чего раньше не было у другого.

- Да, потому что ты это знаешь. В голосе старшего брата прозвучала нотка нетерпения.

- И я знаю себя. В прошлом году я ездил с Милкой Самборовой. А вы? Ты что Ты называешь меня девственницей, а ты что?

— Раджу, да, я девственник, — отрезал Барним. - Такой же как ты. А теперь заткнись, или я врежу тебе зубы.

Олех ощетинился. Хотя он был близко к голове, ниже своего брата, он уже набирал мускулы, превращаясь в коренастую и сильную фигуру их отца. Он не боялся драки.Он сжал кулаки. Однако, прежде чем он успел сделать хоть одно движение, лицо Барнима изменилось. На ней расцвела широкая детская улыбка.

Дриблас обнял младшего брата и указал на кусты.

"Смотри, смотри", - радостно прошептал он.

Летка только что подрался с другой девушкой. Было много скрипа, дёргания за волосы, подпрыгивания грудей. В конце концов, обе девушки завозились в прибрежной грязи. Тут ворвалась старуха, размахивая головастиком для мытья.

- Уф... - удовлетворенно вздохнул Олех, наблюдая, как блестят испачканные илом ягодицы обеих девушек, когда на них падают головастики.

Штаны снова давили на него.

«Может, я и девственник, — усмехнулся Барним, — но ненадолго». Купала за три дня. Я попрошу Летку пойти со мной. Что вы на это скажете?

- Ммм…

Шоу почти закончилось. Старший брат прочистил горло, словно собираясь что-то сказать.

- Мне пора в лес, - быстро сказал Олех.- Давай, попи.

"Я тоже должен", ответил Барним. - На попе.

Он выпустил брата из объятий и, сгорбившись, чтобы не бросаться в глаза, двинулся через заросли орешника к опушке леса. На мгновение он услышал, как Олех идет по другому следу, потом остался один. Он выдохнул. Запах коры и сырого мха ударил ему в ноздри. В лесу было прохладнее, чем на болотах, темнее, иначе. Капли вечерней росы уже блестели на листьях.

Барним прислонился к стволу ольхи. Он закрыл глаза и мысленно увидел Летку.Он улыбнулся, думая, что она будет его женой, и в то же время, что эта мысль здесь, в лесу, была больше, чем пустая фантазия. Это заклинание.

Не открывая глаз, он расстегнул лямки брюк. Он представил себе, как Летка прикасается к нему. Он покраснел — на мгновение ему захотелось, как бы это было, если бы она застала его таким, возвращающимся с реки. Этот образ показался ему одновременно милым и застенчивым.

Потребовалось всего несколько ходов. Мальчик вздохнул, застонал и сделал подношение Матери Мокрой Земли, доброй госпоже Мокош.3

У Олеха были схожие с братом намерения, но он хотел - без ведома другого - насладиться видом Летки. Близко и одиноко. Кто знает, может быть, он даже смог бы подкрасться к окну ее хижины и увидеть, как девушка снимает мокрое платье?

Движимый этой мыслью - и еще неутолимой злостью на Барнима - стараясь не обращать внимания на упорное, болезненное покалывание внизу живота и в паху, он повернул обратно в сторону поселка. Он проворно подкрался; вместе с братом они часто ловили в поле зайцев, а несколько раз заходили в лес ловить крупную дичь.К тому же кричащая толпа женщин, девушек и детей и вовсе не думала смотреть на окрестные кусты.

Летка шел в самом конце группы, в нескольких шагах от остальных, с одним другом за руку. Каждая из них несла фартук и верхнюю одежду через плечо, а ремень и сумочка были обмотаны вокруг ее свободной руки. Серые льняные платья, надетые под них, облегали их влажные тела, но в них было слишком душно, чтобы беспокоиться о приличиях. К тому же со стороны реки вечерняя Аврора уже гнала туманы и угасал последний отблеск заката.А с наступлением темноты, когда солнце закрывает всевидящее око, можно позволить себе больше. Особенно, когда в воздухе чувствуется приближение Купалы.

В своеобразном порыве какой-то дерзости Олех покинул укрытие из орешника и больших зарослей пырея и пошел по тропинке - не более чем в двадцати шагах от замыкающих процессию девушек. Какое-то мгновение он шел по их следу — дыхание застряло в груди, а сердце колотилось, — очарованный покачиванием девичьих бедер.

Вдруг из кустов вырвался пар, ползущий от воды.Вокруг потемнело. Последние теплые отблески исчезли с неба, растворились в сером. Мальчик видел, как Летка обнимает своего друга, как маленькая рука скользит от ее спины к талии, к ягодице. Через мгновение оба исчезли, словно за серо-белой пеленой.

Олеча вздрогнул. Он почувствовал что-то холодное. Он понял, что промок от пота и пахнет животным. Юноше показалось, что он слышит голоса. Ему было страшно, он подумал о Водолее, потом о богинях, которые могли быть обижены на такого прожорливого зверя, как он.Но он сразу же пришел в себя. Голоса шли вовсе не с реки, а из деревни. Что-то там происходило. Был какой-то шум. Движение.

Олех ускорил шаг. Он побежал, но замедлил шаг, вырвавшись на открытое пространство и увидев, что подошел к свите женщин. Под деревней, на лугу, пар несколько уменьшился. Она лишь плыла широкими лентами над сырой травой, не заслоняя ни изб, ни заборов ферм, тем более, уже стоящих в излучине реки. Было видно, что люди гуляли среди садыбами.В сгущающейся темноте вырисовывались несколько продолговатых фигур всадников на лошадях.

Мальчик развернулся на каблуках и побежал по тропинке к пляжу для купания и лесу. Дойдя до убежища, из которого они с братом ранее наблюдали за Леткой, он затормозил, приложил руки ко рту и позвал:

- Барним!

Ничего. Тишина. Только кровь в ушах шумит.

- Барним!

Орешник поднял волну. Из тумана появилась высокая фигура.

- Что? Что ты кричишь?

Барним говорил спокойно, но что-то в поведении младшего брата, должно быть, напугало его, потому что его голова была склонена набок, а ноздри раздулись, как у нюхательной собаки.

Олех сдержался, плюнул и сказал:

- Отец вернулся 4

Когда мы с Барнимом вошли в дом, отец уже сидел за столом, как богач, пил пшеничное пиво, жуя пшеничные лепешки и пыхтя кусочки жира угря в рот. Напротив него, на краю скамейки, присели дяди Яцлав, домработницы нашей семьи. Он мрачно посмотрел на брата, но ничего не сказал.

По комнате ходили две женщины, дядя Любомила, жена Яцлава, и странная женщина с толстой грудью, веерами и бедрами.Последняя выглядела как горшки, травы, кладовая, соль, пестик и т. д., а первая подозрительно оглядывается через плечо и с неохотным лаем объясняет, сколько у нас коров в хозяйстве, сколько коз, сколько много овец и какая часть имущества принадлежит Тшебору.

При виде вошедшего - помню - дрожь пронзила мне чресла. Ей было не меньше двадцати пяти, а она все же заплетала волосы в косы, как девчонка. Как девчонка, она вела себя гибко, соблазнительно и громко смеялась, заставляя свою огромную грудь дрожать.Потное, массивное тело, казалось, обещало знойные удовольствия, о которых мечтают все мальчишки.

Когда она заметила меня и Барнима, она подошла к нам и улыбнулась. Я уже не помню ее имени, но до сих пор помню ту улыбку с щербинкой на месте второго зуба справа вверху.

Отец поел, с грохотом поставил кружку и сказал дяде:

- Нет. я бы вышла замуж.

Баба покраснела и с удвоенным рвением вернулась, чтобы расспросить дядю о том и о сем.

Яцлав неохотно посмотрел через плечо, потом сказал - не столько отцу, сколько столу:

- Нет года, когда мы хоронили Богну.

- Я?

- Низамир будет недоволен. Нехорошо жить с соседом.

Незамир, отец Летки, был главой соседней семьи, а также двоюродным братом моей матери и Барнима. Они часто воевали с Тшебором, хотя явной вражды между ними не было.

Я думал, мой отец будет в ярости от внимания моего дяди.Но он не был в ярости. Он просто налил себе пива, и они по-прежнему сидели молча. Пока они наконец не уладили свою экспедицию, рыбалку и весеннее разведение, и Яцлав не ушел. Когда он уезжал, отец сказал ему:

- Попель приедет к нам после Купалы. Мы проконсультируем о свадьбе.

Позже он рухнул за стол и пил до глубокой ночи. Он казался угрюмым. Когда он возвращался с войны, то обычно несколько дней ходил как отравленный и все время напивался.

Мы с Барнимом втиснулись в угол кровати на нарах, занимавших всю западную стену дома, и попытались уснуть.А когда камины погасли и пень, стоявший у двери, сгорел, мы услышали, как отец и его женщина карабкаются по усыпанным сеном бревнам. Трещины начали трещать. Тшебор задыхался, женщина хихикала, как хлопушка, шептала слова, которые было стыдно повторять, она стонала. Наконец она коротко пискнула, как бы говоря «гы», но воздуха в груди не было. А отец взвизгнул и замолчал.

Молчание длилось недолго. Что-то зашуршало, затем раздался хриплый, бормочущий голос.

- Пшемек убит.И Славек, и Милута. Любви размозжили голову топором. Он был жив еще три дня, и его ужасно рвало. Но если мы поймали одного, мы рвали ему пальцы за пьесу. Он плакал своей матери. Но убили Пшемека, значит, за это... А прошлой зимой Болека, назвавшего его Дзиком, забрала чума. А другой Болек, назвавший его Колышко... Говорят, его ведьма околдовала. Что стрыга попала ему в кишку. Две недели какал кровью. Пока он не умер.

Тишина. Тогда снова.

- Пшемек был убит Славеком и Милутой.Прошлой зимой два Болкова. А в прошлом году Ярошу прокололи живот. Они убили Семорада, Цешина, Славека, который называл его Ласотой, и мальчика Остромила. А годом ранее умерли Мстигнев и Мстибор. Братья. Один весной и один летом. Мы выловили труп из озера. Он распух, и рыба съела его.

Тишина. Тогда снова.

- Итак, Пшемко, и Славко, и Милута, и Дзик, и Колышко, и Ярош, и Семорад...

И мой отец считал бы до рассвета, если бы его женщина не прервала его:

- Тихо, пожилой человек.И слезь с меня, тяжело дыши.

После этих слов снова наступила тишина, но уже не та, что прежде - тяжелая, как тогда, когда уже сверкнула молния, а грома еще не было слышно. Затем раздался мясистый шлепок и крик — скорее удивление, чем боль. Отец больше ничего не сказал. Он бил, пыхтел носом, а другая женщина плакала и умоляла его остановиться.

В то время мы с Барнимом действовали как два тела с одним разумом. Как прежде мы были неподвижны, так теперь мы встали с постели и вылетели из шалаша.Мы не хотели слушать. Ноги несли нас через хутор, поселок и дальше к воде, по тропе, по которой мы шли много раз.

У нас были места, которые мы считали своими, куда мы убегали от гнева Тшебора или от скуки ежедневной работы. По вечерам мы часто ходили вверх по течению, как бы для проверки сетей и ловушек, а на самом деле для того, чтобы понаблюдать, как крачки ловят рыбу. Словно оберегая, мы смотрели на летящие над серым прибоем стройные белые тела и делали ставки, какая птица первой поймает рыбу.Барним злился, когда проигрывал, и проигрывал очень много. Мы даже однажды поругались и оба купались.

Но в ту ночь - и, может быть, позже потерявшую нас - в ту ночь мы почувствовали, что нуждаемся не столько в приюте, сколько в более мощной заботе. Неподалеку от деревни был холм, называемый Пергиния, на котором стояло кольцо из замшелых камней. Во времена моего деда там приносили жертвы Велесу и Леше, но позже все обряды были перенесены на более близкий холм и в священную рощу возле Рыбницы.Не наши предки ставили валуны, а какие-то странные люди, поклонявшиеся рогатому богу.

Миновав последние хижины, мы свернули с реки и вошли в лес. Мы не боялись заблудиться; там мы знали каждый ствол и каждую тропинку, по которой шли звери. Однако мы вздрогнули, когда услышали пронзительный крик совы:

- Приходи! Здесь. Здесь. Ну давай же!

Когда такой голос зовет тебя в глуши, ты должен вернуться. В противном случае вы рискуете встать на пути богов.Но, конечно, мы не могли вернуться. Никто из нас не хотел показывать другому, что он напуган.

Мы шли дальше, и вскоре деревья поредели. Перед нами открылся подъем в гору. Мы замерли. Что-то там зашевелилось. Тени дрожали в темноте. Тут блеснула пара слепых глаз — круглых, зеленоватых. Барним фыркнул, взъерошил себе волосы и двинулся вверх по склону, тени расступались перед ним с едва уловимым шорохом, и только белые хвосты мелькали среди деревьев. Косуля.

Достигнув вершины, мы приземлились под самым большим из камней.Приближался серый предрассветный час, поэтому становилось прохладно, и нам не полагалось иметь с собой пальто. Мы откинулись спиной друг к другу, чтобы поделиться своим теплом, и задремали, склонив головы на поджатые колени.

Когда он был полностью открыт, мы стряхнули росу и согрелись несколькими толчками. Смех заставил нас вспомнить кошмары. Мы забыли о богах. И остался только стыд, что придется смотреть на одутловатое, в синяках лицо папиной женщины.

Мы не нашли ее дома.Больше мы ее не видели.5

В самый длинный день в году Барним проснулся счастливым. С тех пор, как Тшебор вернулся, мальчик не ночевал дома; Вместе с Олехом и его двоюродным дедом они заночевали на лугу, рядом со стадом овец и коз, которых старательно стригли железными ножницами, пока у них не опухли руки и не одеревенели шеи. По вечерам пили ячменное пиво с водой и болтали о пустяках. В основном о девушках. И чувствовали себя при этом хорошо. А когда небо покрылось гранатом, они замолчали и посмотрели на звезды. Порывы ветра холодили вспотевшие лбы и раскрасневшиеся щеки.И они тоже чувствовали себя хорошо.

Барним поднялся в сидячее положение, отряхнул отдельные травинки со своих волос. Солнце уже припекало, хотя только что поднялось над лесом. Вокруг тикали кузнечики. Это должно было быть жарко.

Мальчик подталкивал своего брата кончиком ноги, так как тот спал только на голове, покрытой пальто.

- Нджо? — пробормотал Олех. - Как дела?

- Проснись, убийство. Сегодня будет хороший день. Дриблас вскочил и повел остальных родственников будить его.- Эй, ребята... Что будет? Вы должны подготовиться. Постирайте рубашки, почистите обувь. Иначе все девственницы из Борки достанут нас из-под носа.

- Что такое резка лица? - проворчал один из сыновей дяди Яцлава, прыщавый шестнадцатилетний мальчик. - Если ты не заставишь меня сделать это один раз, придет такое дерьмо и разбудит тебя.

Барним, хотя и моложе другого, был крупнее и тяжелее его, так что он не боялся подразнить. Схватив бурдюк с остатками пива, он плеснул старику прямо в голову.

Пятнистый юноша хлопнул себя по плечу.

- Да пошел ты! Он закричал. Он попытался встать, но поскользнулся и заерзал на заднице. - Давно тебе рот никто не давал?!

Барним фыркнул и крепко обнял своего родственника, наполовину борясь, наполовину лаская.

- Братан, не сердись так сильно. Вы бы просто поспали, а дальше что? Так ты поедешь на Купалу? Хищные убийства, зловонное дыхание...

- Отпусти...

- Отпусти, отпусти.

Барним освободил своего двоюродного деда из его объятий, а Олех сел с размаху.Он зевнул, моргнул. Он моргнул и зевнул.

- Оливер, ты еще спишь?

- № Я сплю.

Дриблас схватил Олеха за воротник и поставил на ноги. Он почистил перед своей рубашки и начал засовывать ее в штаны.

- Что ты меня трогаешь? - фыркнул младший из сыновей Тшебора.

- Летки очень ждут, а у меня пока только ты, - ответил Барним и тут же отшатнулся. Он плеснул через плечо, покраснел и засмеялся, чтобы скрыть свое замешательство.

- Глупый! Олех фыркнул.

Остальные мальчики уже поднимались на ноги, и вскоре вся толпа побежала к реке. Там они проводили время до полудня — сначала в купании и стирке, потом в борьбе и дурачении, и, наконец, в драках с сыновьями других семей, которые тоже готовились к Купале.

Когда они вернулись в деревню, их встретил восхитительный запах жареного мяса и лепешек. Однако им не давали наслаждаться этим долго; Вскоре их заставили выносить столы из изб на луг, расставлять скамейки, миски, корзины. Они при этом ворчали, но с нетерпением ждали плотного ужина.Их животы заурчали, потому что с прошлого ужина они не ели ничего, кроме нескольких украденных яблок тут и там.

Когда все было готово, Яцлав, как домохозяйка семьи, сделал правильные подношения и дал сигнал, что можно начинать.

Мальчикам не терпелось поесть; редко они получали такие угощения. Вместо тарелки пшена с луком, грибами и горошком каждому досталась порция мяса дикой свиньи. Кроме того, на столе была копченая рыба, куски овечьего и козьего сыра, свежие огурцы, вареная морковь с укропом и, конечно же, лепешки.Старейшины запивали все это дорогим пшеничным пивом; молодежь должна была довольствоваться ячменным пивом, но каждому давали также чашку ароматного липового меда.

После трапезы, которая длилась долго, забавляясь песнями и сказками, семья Яцлавов вымерла. Солнце стояло в центре голубого неба и казалось, что оно никогда не сдвинется с места. Пахло полевыми травами.

- Если я когда-нибудь пойду на войну, я возьму столько пленных, что мне всю жизнь будут давать только мед, - пробормотал Олех.

Барним ущипнул брата за ухо. Он тоже был сладко утомлен, и его конечности казались пухом, но он заставил себя встать. Плеснул в лицо водой и уже подбирал со скамеек молодежь - мальчишек и девчонок. Перед Купалой нужно было собрать цветы для венков.

Дядя Яцлав проскользнул, что-то хрипло проворчал.

Молодняк, независимо от него, высыпал из фермы. Выйдя в поле, они увидели детей остальных семей. Они смешались друг с другом, и хотя молчали, как было принято, глаза у них блестели, и было много тычков, толчков и дерганий за косы.

Тем временем у них за спиной в Рыбнице дым рассеивался. В бараках потушили камины.

Барним сделал размашистый шаг по траве, увлекая за собой Олеха. Зеельско ловил все, что попадалось ему в руки. От меда и пива в голове у него гудело, а рот смеялся сам по себе. Он заметил Летку. Она шла одна, как будто только что отделилась от группы родственников.

Мальчик остановился. Он дал знак своему брату, что ему нужно идти в другое место.

Олех сердито посмотрел, с тоской окинул прекрасную дочь Незамира, но не мог спорить вслух, если не хотел навлечь семь недель несчастья, поэтому повернулся к старой иве, под которой стояли двое его двоюродных братьев.

Барним, оставшись один, вздохнул. Он поправил волосы. И тут он понял, что не знает, что делать дальше, и в животе образовался холодный ком.

Он заставил себя двигаться. Он обошел Летку на широкую ногу, рассудив — с удивительным трудом, — что девушка не обратит на него внимания, если он все время будет вне ее поля зрения. Оставив большую часть молодежи позади себя, он заметил краем глаза, что пара девушек наблюдает за ним. Они смотрели на него, чтобы спрятать лица за пучками трав и хихикать.Он мало обращал на них внимания.

Он вообще ни на что не обращал внимания, а потому чуть не наступил на молодого зайца, спрятавшегося в зарослях пырея. Животное, должно быть, притаилось там, когда раздались звуки, вместо того, чтобы, как и все его племя, убежать в лес. Теперь он стрелял, как камень, брошенный из рогатки. Снова неудачно повернувшись в свою сторону, он ударил Барнима прямо в живот.

Мальчик рухнул на землю. С громким «ффф» он выдохнул. Что-то загрохотало перед его лицом.Мгновение спустя заяц уже прыгал к деревьям.

Драйблас поднялся и сел. Он отряхнул рубашку. Он встал. Заметив, что пара подростков все еще наблюдает за ним, он взъерошил себе волосы и застенчиво улыбнулся. И он замер.

Потому что Летка тоже наблюдала за ним.

Барним откашлялся, подобрал разбросанные при падении травы и подошел к девушке, глубоко веря, что ничуть не покраснел. Как ни в чем не бывало, он сломал фиалку, растущую у нее под ногами. Затем что-то зеленое, он не был уверен, что именно.Ему все время надоели глаза очаровательных, игриво сверкающих глаз, форма и цвет которых напоминали кремневый наконечник стрелы.

Мальчик снова прочистил горло. Звук разрушил чары, и они вдвоем продолжили путь через луг в двух шагах друг от друга. Время от времени, когда Дриблас находил особенно красивый цветок или початок, он вручал его Летке, которая молча вплетала подарок в свой букет.

Это было долго и невыносимо коротко. В конце концов девушку похитила толпа родственников, глуша смех.Пришло время плести венки.

Мальчики нехотя ушли с поляны; к концу дня им приходилось выполнять только чисто мужскую работу. Собранные травы предназначались для украшения детской площадки, а также для гадания и заклинаний. Но сначала нужно было подготовить факелы и камины.

Барним взглянул на небо и застонал. Солнце все еще стояло невероятно высоко.

- Что ты ноешь? — спросил Олех, вырастая из земли рядом со старшим братом.

Барним схватил мальчика за шею и крепко сжал.

- Аяджай... Бери, давай, бери...

- Говорил ли я тебе, Олсь, что сегодня будет хороший день?

Олех стукнул брата локтем, выскользнул из хватки, ахнул.

Дриблас со смехом потер бок.

На опушке леса мальчики встретили группу мужчин, в том числе воинов, которые вместе с Тшебором вернулись в деревню после своих разбойничьих походов. Последний - в значительной степени пьяный - всю дорогу до священной рощи отпускал грязные шутки и терпел неудачу на работе.

Кроме них, в месте, предназначенном для ритуалов, появились крестьяне из Борок и Кросно, двух других селений, принадлежащих тому же Ополе, что и Рыбница. К сожалению, они тоже скорее прятались в тени, чем готовили костры.

Так что работа шла как та жижа на реке.

- Ладно, долби себе задницу, - прокомментировал Олех, когда у него заболела спина от бревен. - Добрый день, добрый день... Заварите. Ничего, они просто гоняют нас с места на место.Потому что мы для них дети. Нет? Взгляните на это… ну… Он разозлился и заснул. У этого ублюдка всего на одну зиму больше, чем у тебя. Но он был на войне!

- Олусь.

- Что?

- Закрой рот.

Барним уже избавился от паров меда и пива от волос и протрезвел от сладких ароматов диких трав. Он чувствовал себя тяжелым. Ему было жарко. Ему казалось, что солнце светит прямо сквозь его голову.

- Этот твой дерьмовый день никогда не кончится... - проворчал Олех.

- Закончится. Просто посмотри.

- Что?

Барним не ответил. Розовые огни гасли среди верхушек деревьев, лес быстро темнел. Словно грозное существо шло к поляне, покрывая все вокруг плащом тени.

Сумерки опустились. Началась купальская ночь 6

В глубине поляны, во тьме, благоухающей вечерней росой, вспыхнуло пламя. Мрачная песня сумерек оборвалась. Живой огонь — не из железа, кремня и трута, а путем переворачивания березового колышка с прядью ясеня — прополз между стогами сена, скошенного несколько недель назад, а затем вспыхнул.Незамир, отец Летки, которому в этом году выпала честь проводить обряды, зажег от него просмоленный факел и бросил его в центральный очаг.

Когда среди заготовленных бревен появилось еще несколько огненных языков, остальные главы семей тоже зажгли факелы. Вскоре огонь распространился по всей священной роще, по полям, реке и деревням.

Старухи запели новую песню - радостную, тихую песню вечного дня, плодородия и солнца. Они танцевали в кругу вокруг самого большого костра, пока их место не заняли более молодые кормящие матери, которые внесли в песню оплакивание потерянного и жалобу на тяжелый труд.Их по очереди сменяли девицы в венках, озорные и беззаботные, бешено кружащиеся, кружащиеся, визжащие, с шелестом платьев. Внезапно они сорвали загар и разбежались по поляне, уступив место хаотично танцующим детям.

Открыты две бочки освежающего "чворняка". Низамир сделал подношение богам, и кубки пришли в движение. Напиток разбудил ленивую после жаркого дня молодежь. Начались прыжки через костры.

Барним дождался, пока пламя взметнется высоко, убедился, что Летка смотрит, помолился и прыгнул.Хотя его ноги были длинными, он никогда не был слишком проворным. Волна жара окутала его, и огонь обжег подошвы. И вскоре он оказался на другой стороне. Вокруг раздались одобрительные возгласы. Кто-то сунул ему в руку чашку с медом.

Мальчик выпил. Он смеялся. Он пошел вытереть лицо влажной тряпкой.

Когда он сел, Летка уже не смотрела на него, но в уголках рта притаилась улыбка, а глаза сверкнули.

Барним вздохнул и посмотрел на поляну. Он был несколько удивлен, обнаружив, что его отец наблюдает за той же девушкой, что и он.Тшебор, словно почувствовав взгляд сына, посмотрел на молодого человека и медленно кивнул головой.

Сердце мальчика учащенно забилось в груди. Никогда раньше старик ни малейшим жестом не выражал своей похвалы.

Наглый Барним обманом заманил Яцлава в чашку меда, затем подложил в огонь сосновые ветки, побежал и снова прыгнул через пламя. На этот раз огонь не столько лизнул его сапоги, сколько ринулся на них зубами. Дриблас почувствовал, как его брови, ресницы и челка загорели.Но в одно мгновение он приземлился на песок, и его подошвы лишь слегка дымились.

Младшие и пожилые мужчины подняли шум. Мальчика похлопали по спине. Кто-то позвонил Тшебору, что он должен взять сына в экспедицию на следующий год.

Барним вырвался на свободу. Он подошел к бочке с водой, окунул в нее тряпку, выжал ее и накинул себе на голову. Он вспотел, и его ноги слегка дрожали, но он чувствовал себя счастливым. Он сделал несколько глубоких вдохов, затем бросил тряпку обратно в бочку и пошел пить разбавленное пиво, чтобы охладиться.

Когда представление закончилось, пожарам дали погаснуть. Тени сгущались в священной роще, песня сменялась лихорадочным шепотом и одиночными взрывами смеха. Группа девушек взяла факелы и венки и направилась к воде. Их голоса разносились по лесу, как звон серебряных колокольчиков. Им тотчас же ответили грубые улюлюканья. Мальчики маршировали, чтобы выстроиться в нижнем течении реки и ловить приближающиеся связки священных трав.

Не все девушки собирались это делать.Некоторые деликатно раздавали избранным венки, чтобы те растаяли вместе с ними среди теплого, благоухающего лесными цветами. Другие бросали травы в огонь и дым гаданий.

Летка сидела и задумчиво вертела венок в пальцах.

Барним собрал все свое мужество и сел рядом с ней. Он на мгновение передвинул ноги, вытер руки о штаны. Наконец - как дурак - он прикрыл рот рукой, наклонился к девушке и спросил:

- Хочешь пойти со мной?

- Куда?

- Э... ищу цветок...

Летка сначала удивленно приподняла брови, потом закатила глаза.

"Нет", - коротко ответила она 7

Олех давно потерял Барнима из виду. Он бродил с места на место, слушал вздор, пил пиво, а иногда и мед, если достать. И он подумал. Однажды он присел у зарослей орешника, из-за которых слышал любовные вздохи и стоны. Всё быстрее, нетерпеливее. Сердце его билось где-то в горле, он навострил уши, но тут же вспомнил треск в доме, пыхтение отца, потное тело той женщины, стук мяса о мясо... Он убежал.Он выпил еще, но не смог напиться. Желчь подступила к горлу, обожгла. Мысли грохотали в его голове, как клетка из костей. Вот он и вернулся смотреть Летку. Он убегал, он возвращался.

Пока голос Тшебора не остановил его.

- Сын.

Олеху показалось, что отец всегда так его называл. Сын. Барнима - Барним. Неохотно он поплелся к человеку, сидящему на ободранной бревне. Он не был уверен, следует ли ему бояться или радоваться тому, что его призвали.

- Ммм?

- Что ты так бродишь, сынок? Посиди немного.

Мальчик посмотрел по сторонам. Он нигде не видел удобного сиденья, и ему не хотелось пригибаться к отцовской ноге, как собака.

- Посиди со мной здесь, - сказал Тшебор. Затем он подошел к краю бревна, чтобы освободить место для мальчика, и потянулся за лежащим рядом мешком с водой. Он откупорил ее и поднес ко рту, но внутри ничего не вырвалось. - О. Мед кончился. Ушел...

Олех, почему-то сердце забилось быстрее.

- Я привезу, - предложил он.

- Непреднамеренный вам не даст. Скупой ублюдок.

"Я возьму", повторил мальчик.

И он убежал. Он залез в бочки, из которых раньше домработницы наливали «чворняк», но на дне почти не мерцало. Поэтому он подумал о том, чтобы найти самого Низамира и попросить еще выпить. Ему повезло. Отец Летки боролся с дядей Яцлавом, который был пьян как бомж, и они оставили бутылку с водой. Олех свистнул и, спрятавшись в кустах, попробовал содержимое.Он выругался. Пиво - и это не слишком хорошо.

На мгновение он колебался, возвращаться ли в Тшебор. Никогда не знаешь, рассердится ли старик.

Он глубоко вздохнул. Он пошел к огню, где оставил своего отца.

«Мёда больше нет», — осторожно сказал он. - Но я принес тебе пиво.

Вручив Тшебору кожаный сосуд, он ждал вспышки ярости. Однако этот не пришел. Отец сделал большой глоток из мешка с водой, икнул, вытер усы, потом схватил сына за локоть и встряхнул его одновременно неуклюже и странно.

- Нет - хвалят. - Посиди со мной, сынок.

Олегу стало тепло. Он сел рядом со стариком, не слишком близко. Тшебор подмигнул ему и похлопал по плечу.

"Девушка, которую выбрал твой брат", сказал он. - Нет. Симпатичный.

Мальчику стало немного теплее. Что-то болело в груди. Он никогда не разговаривал со своим отцом так: мужчина с мужчиной.

- Отец? Он сказал. Он хотел что-то спросить, но слова застряли у него в горле, застряли на внезапно захрустевшем языке.- Когда у кого-то есть женщина... Ну... Когда кто-то берет женщину... И ты хочешь... ты хочешь...

Тшебор потемнел. Он не слушал. Потом его лицо просветлело.

"Красиво", сказал он. — Давай, хорошенький, хорошенький…

Олеч помолчал. Он чувствовал себя дураком. Только теперь он понял, что старик совсем пьян, что только качается из стороны в сторону и едва видит в глаза. В ноздри мальчика ударил неприятный запах, словно это были гнилое зерно, пот и моча. Он встал с пня. Он попятился.Он повернулся.

Тут он заметил, что Летки нет.

Оставив Тшебора за спиной, он поплелся к краю поляны. Там росли старые искривленные деревья: дикие груши и ивы среди леса из ольхи, дубов и грабов. Между ними лежали замшелые валуны.

Олех колебался. Затем он вышел из круга света, отбрасываемого очагами, — в темноту. Только темнота оказалась не такой уж и темной. Небо над верхушками деревьев было того же цвета, что и глаза Летки, от темно-синего до серого.

Мальчик что-то бормотал. Он сделал несколько шагов вперед. Что-то хрустнуло под его ногой. Он присел и увидел смятую гирлянду. Поднял, выпрямился. Он пошел дальше.

Перед ним открылась небольшая щель - ковер из мха, папоротника, несколько упавших пней. Летка стояла там, и Олеху почему-то не могло не казаться, что минуту назад она была не одна. Он огляделся и подумал, что где-то на деревьях мелькает белое платье.

Услышав шорох обуви по мягкой подстилке, девушка обернулась.

- Кто там? Она спросила.

- Олко. Ну, это... Олеч.

Летка подошла к новичку. Близко, очень близко. Она была такого же роста, как он, может быть, даже немного выше.

- У тебя милый братик. Он милый, но глупый. Он не может говорить. Ты можешь говорить, Олько, то есть Олеч?

У мальчика горели уши.

"Я могу говорить", сказал он. - И я нашел твой венок.

- Если ты можешь говорить, скажи своему брату, чтобы он пришел ко мне завтра. Или через неделю.Пусть соберет цветы в поле и мед в лесу и попробует заклинание.

- Я ему не слуга. Я не могу говорить с ним. Я нашел венок. Не Барним.

Летка засмеялась и взяла Олеча за руку. Ее крошечная грудь коснулась плеча мальчика. Ему было жарко.

Они прошли через лес. Младший из сыновей Тшебора молчал, опасаясь, что если он откроет рот, то начнет задыхаться. Или вздохнуть. Мысли путались в голове. Что-то щекотало внизу живота, пульсировало в промежности.

- Ты пойдешь со мной, Олько? — спросила Летка. - Ты не хочешь? Вы предпочитаете оставаться у костра?

- Иду, - вздохнул Олех. И ахнул: "Подожди... подожди...

Девушка снова засмеялась". Он чувствовал себя дураком.

- Куда мы идем? Он задохнулся.

- Нам. К баням.

- Она замерзнет. Они потушили все камины.

- Будет. Стара Самборова ненавидит Купалу, всегда ждет, когда загорится живой огонь, и тут же посылает человека топить печь.Она, должно быть, давно вспотела своей иссохшей задницей и легла спать.

Олех хотел спросить, что они будут делать в бане, но прикусил язык.

Выйдя из священной рощи, они пустились на пробежку. В полях у леса было уже достаточно светло — на востоке небо было серым, — но глубокие тени еще держались среди деревенских изб и у реки.

Баня стояла на краю непредусмотренного обхода. Это была маленькая хижина с деревянными стенами и крышей, заросшей мхом. Один угол ее, насколько знал Олех, занимала массивная каменная печь, над которой была закрытая заслонкой труба; остальная часть интерьера была заполнена скамейками.Когда Летка открыла дверь, из-за нее повалил тонкий хвойный дымок.

Девушка повернулась спиной к своей спутнице и сняла сначала пояс с сумочкой, потом мочалки, потом верхнее платье и, наконец, нижнее платье. Олеха маячила во мраке своими круглыми плечами, спиной, ягодицами, блеснуло очертание груди. В следующее мгновение она исчезла внутри бани.

Мальчик тоже разделся. Несколько ударов сердца он просто стоял, ошеломленный и стыдясь своей наготы.Только когда он услышал протяжное шипение и из открытой двери на него покатился клуб ароматного шалфейного пара, он бросился вперед.

Что-то прогремело за его спиной. Ему казалось, что он тонет в теплой влажной тьме. Он споткнулся. Он столкнулся с Леткой. Они вместе приземлились на скамейку. Он не знал, что делать, но его вынудила сделать, сделать болезненная рана внизу живота. Он обнял девушку, прижался к ней, спрятав лицо в горячую ложбинку между ее плечом и шеей. Бездумно он невольно поцеловал гладкую кожу - как когда-то целовал в щеку свою мать.Он сгорел. Он присел. Он нашел грудь Летки. Он пытался размять их, разорвать. Он поднес сосок ко рту. Как сосок матери, когда он был младенцем — он не мог его вспомнить! Он потерялся. Он прижал к себе Летку. Он нашел ее губы. Он знал, что девушку нужно целовать в открытый рот, но ее рот был закрыт. Поэтому он подарил им два или три сухих поцелуя. Он провел руками по животу Летки, вниз к бедрам, вниз к центру.

"Ой, прекрати сейчас же", сказала она. - Ты ничего не знаешь.

Олеху показалось, что она подставила ему щеку. Он попятился. Он дрожал. Он понял, что, несмотря на пар, несмотря на жар печи, холод щиплет его по кончикам пальцев рук и ног.

- После... покажи, - пробормотал он, стараясь не клацать зубами.

- Не хочу. Когда-нибудь ты научишься.

- Тогда зачем ты меня сюда привел?

- не знаю. Из любопытства. Может, я хотел посмотреть, как это будет.

- И... А Барним?

- Какой Барним?

Пара немного разошлась, и в темноте замаячил силуэт девушки.Казалось, она сидела, подтянув одну ногу к подбородку и сложив руки между бедрами.

"Баним милый", сказала она, когда тишина затянулась. Голос у нее был теперь низкий, гнусавый, приглушенный.

- Если тебе нравится, что ты с ним не делал? — спросил Олех.

"Не знаю..." - ответил Летка. Ее голос превратился в шепот. Некоторые бормотания сливались с ним. Она двигалась в темноте, тихо, размеренно. - Это глупо. Эти венки. Костры. Гадание... цветок папоротника...

Губы мальчика дернулись.

- Барним... - Слова выдали его детским визгом. - Барним - ублюдок.

- Ну и что... из этого?

- Я люблю тебя.

- Ты не любишь. Ты хочешь. Ты хочешь меня. Если бы вы привели его сюда... Если бы вы привели его сюда... Может быть, я отдалась бы вам обоим. да. Барним милый.

В груди Олеха появились чувства, которых он никогда раньше не испытывал. Отвращение. Должно быть, это было отвращение. Только может... может...

Пульсация, рвущая в промежности, внизу живота, перешла в неконтролируемую тряску.Мальчик застонал. Он вскочил со скамейки. Он выпал за дверь. Он споткнулся. Он приземлился на колени.

В прохладном утреннем свете семя капнуло из него в чашеобразные руки 8

Олех вернулся в священную рощу на негнущихся ногах. Глаза резало, шея болела. Он чувствовал себя пустым.

На поляне было немноголюдно. Отец куда-то исчез, Низамир исчез, женщины разошлись. Из всех старейшин только дядя Яцлав храпел на мху - его рубашка была разорвана, обнажая дряблый живот, покрытый седеющими волосами.

Печи медленно гасли.

Барним сидел на одиноком пне, подперев подбородок кулаками. Казалось, он заснул; бурдюк был у его ног. Но когда Олех подошел ближе, старший мальчик вздрогнул. Он встал. Он посмотрел на своего брата.

- Хорошо? — спросил младший из сыновей Тшебора.

- Давай, Олек. Пойдем к реке. Выпей со мной.

Голос Барнима звучал странно. Взрослые. Олеху стало не по себе, но он нашел среди корзин с припасами наполовину полный бурдюк с ячменным пивом и последовал за братом.

Они сидели на траве прямо у воды. В болотах раздавались птичьи трели.

Барним долго молчал, пил пиво. Только закончив, спросил своим новым хриплым голосом:

- Где ты был, Оливер?

- Где я был?

- Где ты был?

Олех беспокойно поерзал.

— Я был здесь, — пробормотал он. - Я искал венки.

- И что? Ты нашел?

Младший брат колебался. Он подумал о венке Летки, который он оставил перед баней на хуторе Незамира, когда в панике собирал одежду.

- Тебе повезло, Олек? Барним продолжал. - Ты ушел в кусты с хорошенькой девушкой. Она была в порядке с тобой?

- Никуда я ни с одной девчонкой не ходил, - проворчал Олех.

- Тогда где ты был?

- Нигде. Ну, я гулял в лесу. Протрезветь.

Барним сбросил мешок с водой на землю.

- Не ври мне! Он зарычал.

Олех почувствовал, как усталость и тревога уступают место гневу. Он встал.

"Да пошел ты, Барним", сказал он.- Утопись и умри.

Большой мальчик поднялся в мгновение ока. Он схватил брата за рубашку, сбил его с ног, заломил ему руки.

Олех начал корчиться.

- Больно! Он крикнул.

— Ты был с Леткой, — выдохнул Барни. - Я видел, как ты ходил в баню. Еще чувствую тебя соском. От тебя воняет жарой, но ты лжешь мне в глаза. Ты знал, что Летка моя, ты знал, что я хочу... Ты знал...

- Я с ней нигде не был! Отпусти сейчас!

Сыновья Тшебора сражались не раз.Обычно это сводилось к подергиванию, удушью; до недавнего времени они были еще на одну высоту. Победитель борьбы иногда садился на лицо проигравшего и кормил его пуками. Но тут Барним перевернул мальчика поменьше на спину и, не моргнув глазом, ударил его кулаком по лицу.

У Олеха зазвенело в ушах. Он молчал. Он моргнул. После первого удара он ничего не почувствовал, кроме онемения щеки. Но потом это приходило еще раз. И вдруг это больше не было похоже на драку между братьями. Это было похоже на то, как когда Тшебор схватил младшего сына за шею и безжалостно бил его палкой по заднице и бедрам.

Мальчик дергался, брыкался, кричал высоким голосом:

- Отпусти! Я нигде не был с ней! Отпустить!

А Барним плакал и продолжал бить.

.

---

Смотрите также

• 
  Ортопедия чем занимается
• 
  Что такое болезнь чума
• 
  Лиганды гемоглобина
• 
  Скорость оседания эритроцитов повышена у мужчин в крови причины
• 
  Пониженное содержание эозинофилов в крови
• 
  Чем лечить детей при коронавирусе
• 
  Розовый цвет кала
• 
  Настойка на молодых грецких орехах
• 
  Чувство шевеления в животе без беременности причины
• 
  Маленькие красные пятна на теле
• 
  Через сколько перестанут выпадать волосы после коронавируса