От чего бывает шизофрения

«Кукла говорит убить маму»: истории родителей, чьи дети больны шизофренией

По данным ВОЗ, в мире живут 20 миллионов людей с шизофренией. Детей среди них меньшинство, хотя это заболевание в редких случаях может развиться даже в пятилетнем возрасте. Мы поговорили с мамами детей, которым диагностировали это психическое расстройство, о первых признаках болезни, ее принятии и стигматизации.

«Что вы своих особенных детей выпячиваете, нечего им тут делать»

Мама Анна и сын Егор

Первые проявления заболевания у сына я начала замечать с двух лет, может, чуть-чуть раньше. У Егора была задержка развития: он позже стал держать голову, позже переворачиваться и садиться, долго не ходил, играл он очень стереотипно: строил все рядами. С детьми не контактировал, в глаза не смотрел. Мы ходили по врачам, они подозревали аутизм, много раз направляли на обследования, но диагноз не подтверждался.

После четвертого класса у Егора упала успеваемость, повысилась тревожность, друзей у него не было, от нервов он начал грызть руки. Психиатр порекомендовал учиться дома. Сын стал более спокойный. Так продолжалось до двенадцати лет. Наступил подростковый возраст, и он стал плохо спать, с кем‑то разговаривать, на кого‑то кричать. Когда его спрашивали, с кем он говорит, Егор уходил в другую комнату. Мы связывали это со сложными отношениями со сверстниками, но, как потом объяснили врачи, это проявление болезни: сын слышит голоса в голове.

В мае 2019 года у Егора случился сильный приступ: он не спал всю ночь — вроде заснет, ему снится что‑то страшное, встает, ходит кругами, глаза стеклянные, с кем‑то говорит. Приляжет на час и заново. Это продолжалось дня три-четыре, и я повезла его к врачу на осмотр. Наши районные психиатры не выставляют серьезные диагнозы. Если есть подозрение на ту же шизофрению — направляют в Новосибирский психоневрологический диспансер. Нас там посмотрели и положили в стационар при диспансере. Егора в течение нескольких недель наблюдали психиатры, психотерапевты, детские психологи, и в итоге комиссия поставила ему параноидную шизофрению.

Для меня диагноз сына стал шоком. Я помню, вышла на улицу, держу сына за руку и думаю: «Господи, что ж я с этим делать-то буду». Я как‑то вообще не читала про шизофрению, просто знала, что есть такая болезнь. Доктора мне постоянно говорили, что у Егора аутоподобное поведение и аутистические черты, поэтому я по большей части изучала информацию об аутизме. Сейчас ко мне пришло понимание, что это просто диагноз и с ним живут.

Основное проявление заболевания — голоса. С Егором разговаривает мужской голос, который рассказывает ему правила поведения. Сын часто смеется сам с собой. Егор говорит, что у него каша в голове. Когда врачи его спрашивают, нет ли ощущения, что за ним следят, он говорит, что есть. Если интересуешься у сына об этом, он настораживается. Он не любит, когда о нем разговаривают. Вот, допустим, когда Егор у бабушки и я после работы спрашиваю, как прошел их день, он уходит в другую комнату. Сын убежден, что его ругают, хотя его никто никогда не ругал.

Он вообще ничем не делится, крайне редко со мной разговаривает. Только по тому, что сын говорит голосам, я могу определить, что у Егора внутри, что его беспокоит и тревожит.

Я не пыталась объяснять ему, что у него за заболевание, может, немного позже. Сам Егор считает себя здоровым человеком, у него отсутствует критика к своему состоянию. Иногда он спрашивает меня: «Мама, почему на меня смотрят люди, я что, дурачок?»

У нас с ним сильная психологическая связь, я вижу, что он мне доверяет и любит меня, но эмоций никаких не испытывает. Я, допустим, ударюсь, ну больно же, я вскрикиваю, а он спрашивает: «Ты чего кричишь?» Никогда не пожалеет, не погладит, не обнимет и не выразит своих чувств. Сострадания и жалости у Егора нет, а основная эмоция — страх. Он боится людей, темноты, высоты, насекомых, метро.

Логика сына своеобразна, он может задать вопрос из двух частей, и они будут не связаны друг с другом по смыслу. Это сложно объяснить, но сразу понимаешь, что что‑то не так. Рисунки у Егора схематические, человек — это квадрат с двумя палками-руками. Художественные рассказы сын вообще читать не может, он не понимает смысл текста: видит буквы, а информации для него нет. С учителем по литературе мы разработали алгоритм: читаем по абзацу, и сразу пишем план. Сын изучает только энциклопедии. Почерк у него довольно специфический: нет пробелов между словами, переносов, знаков препинания и заглавных букв, а сами буквы разной высоты.

Егор принимает нейролептики каждый день, и, с одной стороны, лекарства ему помогают: у сына уже нет стеклянных глаз, осмысленный взгляд, он понимает вопросы, которые ему задают. Хотя периодически он соскальзывает в состояние бреда, снова говорит с голосами.

Большой недостаток приема таблеток — у сына постепенно угасает мотивация что‑либо делать. Предлагаешь что‑то, он отказывается и может просто лежать целыми днями и смотреть телевизор. Врачи сказали: либо постоянные приступы, либо вот так. Сам сын забывает принимать лекарства, поэтому у меня даже стоят будильники. Медикаменты я покупаю на свои средства. В Новосибирском психоневрологическом диспансере нам говорили, что все люди с шизофренией, независимо от того, есть ли у них инвалидность или нет, должны получать лечение бесплатно. В нашем городе Бердске нам сказали, что без инвалидности мы лекарства получать не можем, даже несмотря на диагноз. Так что сейчас мы оформляем инвалидность.

Помимо медикаментозного лечения два раза в неделю сын ходит к психологу и логопеду, раз в три месяца мы бываем на занятиях в реабилитационном центре: занимаемся с дефектологом, посещает канистерапию (метод реабилитации со специально обученными собаками. — Прим. ред.) для снятия тревожности.

Внешне сын не очень отличается от других детей: у него растут усы, пробивается бородка, на вид типичный четырнадцатилетний подросток. Но на самом деле у него развитие лет на девять-десять. Лечащий врач говорит, что дети с шизофренией в период ремиссии могут нормально функционировать в обществе, но когда я смотрю на это общество, мне становится страшно жить.

До пятого класса сын учился в обычной школе, и на родительских собраниях постоянно случались конфликты, парочка мам говорили мне: «Что вы своих особенных детей выпячиваете, нечего им тут делать, забирайте Егора домой».

Недавно был случай в магазине: я маску надела, а сын нет, я шла впереди и не обратила внимания. И слышу, как кассирша на весь магазин кричит: «Молодой человек, вы почему без маски, из‑за вас мы штраф будем платить!» Сын ненавидит, когда повышают голос, он ей отвечает: «Почему вы на меня кричите?» Люди стали показывать на Егора пальцем.

У меня сейчас тотальная усталость от того, что я должна быть начеку и защищать своего ребенка. И еще есть ощущение, что я не принадлежу сама себе. Я с сыном единый организм, а меня как человека уже нет. Я пыталась общаться с психологом, мне помогает, отпускает, но ненадолго. От ощущения замкнутого круга никуда не деться.

Мне очень помогает мама, она моя главная поддержка. Отец Егора тоже может побыть с ним, пока я на работе, но таблетки, например, давать отказывается, так как боится, что что‑то перепутает. В «ВКонтакте» я общаюсь с другими мамами особых детей, это очень важно знать, что ты не одна.

Я часто думаю про будущее сына, понимаю, что не вечная, и с бывшим мужем мы уже разговаривали на эту тему. Договорились, что он не оставит Егора одного. Если пойму, что прямо совсем тяжело, возможно, и придется положить сына в закрытое отделение, но я стараюсь об этом не думать, пока справляюсь сама.

Подробности по теме

«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами

«Кукла говорит: убей маму»

Мама Ирина и дочь Даша

Даша попала к нам из детского дома в восемь лет, у нее уже была инвалидность по умственной отсталости. Ребенок с трех лет на учете у психиатра, но про шизофрению врачи никогда не говорили. К одиннадцати годам я подустала, с дочкой стало тяжело. Я постоянно ей твердила: «Ну что ты говоришь мне какой- то бред». Мы приехали к доктору с жалобами на поведение, и вдруг психиатр почему‑то начинает задавать Даше странные вопросы: «Не приходят ли к тебе, не слышишь ли ты голоса?» И вдруг дочь начинает рассказывать: «Да, ко мне приходит кукла, она говорит мне разные вещи». У меня волосы дыбом, я машу рукой, перебиваю: «Доктор, это телефончики, мультики» — и врач мне: «Нет, я продолжу». Психиатр спрашивает: «А что тебе эта кукла говорит?» Даша отвечает: «Убей маму».

Мне она об этом никогда не говорила, хотя очень общительная, с утра до вечера может что‑то рассказывать. Доктор еще поспрашивала дочку, и в итоге Дашу на месяц положили в стационар. Ее пересмотрели несколько специалистов — психиатр, психолог, дефектолог, — и не раз, наблюдали за ее состоянием через определенные промежутки и поставили диагноз шизофрения.

Я ничего не знала о шизофрении и была в ужасе, только и смогла сказать: «Ну мы же несколько лет с ней прожили, это не опасно?» Просто шизофрения — это одно из немногих заболеваний, которое дает право отказаться от ребенка сразу, потому что диагноз опасный и не факт, что родитель справится. Но нам достался мягкий, гуманный вариант.

Многое, что я списывала на умственную отсталость, оказалось проявлением шизофрении. Дашины предложения не связаны по смыслу вообще. Например, она предлагает: «Мамочка, давай поговорим». И начинает: «Я хочу куклу, он меня по голове стукнул, а вон птица летит» — и так несколько часов подряд. Пытаешься направить ее мысли в одно русло, но дочь быстро слезает с темы.

У нее спрашиваешь: «Даша, а зачем белка орешки грызет?» — она отвечает: «Потому что она рыжая».

То есть логика отсутствует, какие‑то умозаключения она делать не умеет. Бред у Даши как бытовой, так и фантазийный полностью. Я рассказывала дочери о ее родной маме, но она искажала информацию: «А ты знаешь, у меня есть мама Вера, она меня родила, потом умерла, потом снова родила». Даже день безобидного бреда дается тяжело, мозг просто дымит, поэтому, может, так и неправильно, я последние полтора года ее просто торможу, говорю: «Даш, перестань».

Также у Даши иногда вылезает агрессия. Врачи говорят нам, что при шизофрении такое бывает. Она ковыряет штаны, портит вещи, как‑то взяла нож и аккуратно, пока никто не видит, порезала мебель на кухне. Карандашом или чем‑то острым в ее комнате, там, где плохо видно, аккуратно нацарапаны разные слова — имена, что‑то еще. А так как наш дом полностью деревянный, это, конечно, серьезный ущерб.

Раньше мы жили в другом регионе, и там психиатр никак нам не смог помочь — он просто ничего не назначал, я подозреваю, что у него не было опыта, и он побаивался серьезного заболевания. Мы переехали, и я прямо кланяюсь местным специалистам, которые подобрали нам грамотное лечение: у Даши снизилась агрессия, бред остался, но его теперь гораздо меньше. Мы принимаем назначенные медикаменты второй год и даже уменьшили дозы. Таблетки покупаем за свой счет. Также коррекционная школа, где учится Даша, предоставила нам логопеда и психолога, а по диагнозу нам специалистов не предлагают, говорят, хотите — ищите сами.

Подробности по теме

«Меня сравнивают с опасным, бешеным зверем»: как в России живут люди с шизофренией

Когда меня спрашивают, чем думали, когда брали Дашу, я удивляюсь. Может быть, за две недели свиданий крутой специалист определил бы психическое расстройство, но я нет. Я прилетела к районному психиатру с выпученными глазами и сказала ей, что нам поставили шизофрению. И человек удивился, хотя на протяжении двух лет наблюдал ее раз в месяц

Еще мы общались с директором детского дома, где жила Даша, и когда дочке поставили шизофрению, я позвонила директору, а она мне: «Правда, все-таки поставили? Мы несколько лет водили ее по психиатрам перечисляли симптомы, но нам отказывали в этом диагнозе».

Сейчас дочери двенадцать лет, она перешла в шестой класс, учится на четверки и пятерки. Школу она обожает и вообще любит государственные учреждения, воспитателей и учителей. У нее тонкий слух, она выступает на школьных концертах, помощница в быту. Педагоги говорят, что, возможно, Даша научится шить и сможет этим зарабатывать. Трудоустройство таких людей существует, но мне кажется, что это пока какая‑то фантастика. Без подмоги дочке будет тяжеловато.

Муж меня очень поддерживает, без него я бы не справилась. Мама только недавно с трудом приняла факт Дашиной шизофрении, а прабабушка тридцать лет работала в коррекционной школе, так что отнеслась к диагнозу спокойно. Старые друзья остались с нами, наши дети хорошо общаются. Я надеюсь, что мой опыт окажется кому‑то полезным. У меня был бзик, что можно не давать Даше лекарств, мы супергерои и справимся сами, но лечиться необходимо.

Почему детская шизофрения тяжелее взрослой и как ее лечить?

Иван Мартынихин

Врач-психиатр, психотерапевт, член правления и исполнительного комитета Российского общества психиатров, доцент кафедры психиатрии и наркологии Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени академика И.П.Павлова

Шизофрения обычно болезнь взрослых, хотя начинается она в относительно молодом возрасте — от 18 до 30 лет. Шизофрению с ранним началом делят на два варианта: шизофрения у подростков от 14 до 18 лет и шизофрения с очень ранним началом — раньше 13 лет.

Почему это болезнь преимущественно взрослого возраста? Есть четыре основных клинических проявления этого заболевания: бред, галлюцинации, дезорганизация мышления и психические автоматизмы, когда больному кажется, что психические процессы ему не принадлежат, они навязаны и контролируются кем‑то извне: дьяволом, роботами, зомби. Чтобы выявить эти симптомы, у человека должна быть достаточно зрелая психическая деятельность, он должен четко разграничивать фантазии и реальность, а дети это не всегда умеют. Кроме того, для оценки бредовых суждений нужна сформировавшаяся речь.

Считается, что чем раньше выявлена шизофрения, тем более плохой прогноз и тяжелое течение. Я долго наблюдал молодого человека, который заболел в четырнадцать лет: он стал более жестким, грубым к родителям, перестал интересоваться учебой и другими занятиями, хотя до этого был отличником, стал много времени проводить дома, убивал животных, ни с кем не общался, рисовал какие‑то каракули.

Его родители были против наблюдения у психиатра, но так как они были пожилые, то вскоре скончались. И после восемнадцати лет, в связи с тем, что он не учился, не работал и сам себя не мог обслужить, за ним ухаживала сестра. Как‑то раз он нагрубил ей и попал в психиатрическую больницу, где я его и встретил. Он общался с божествами внутри головы, писал им письма, считал себя их избранником, на фоне лечения эти симптомы ушли, но начался апато-абулический синдром: при хороших интеллектуальных способностях — пациент был достаточно эрудирован, играл в шахматы, знал исторические события — он был абсолютно равнодушен к тому, что происходит вокруг него, лежал целыми днями. У медсестер даже была инструкция, как его кормить: брать за руку и вести в столовую. Такие явления характерны для раннего дебюта шизофрении.

В России я наблюдаю гипердиагностику шизофрении. Многим людям с аутизмом, биполярным аффективным, обсессивно-компульсивным, пограничным расстройствами ставят шизофрению. Современной научной литературы про эту болезнь у детей очень мало. Я знаю пациентов, которые долгое время лечились от шизофрении, но при внимательном рассмотрении оказывались людьми с аутизмом. И среди них некоторым диагноз был поставлен еще в детстве, в результате время для специального обучения и абилитации упущено.

Ошибочная диагностика очень опасна для пациента. При длительном использовании нейролептиков в достаточно больших дозах возникает проблема: чем больше человек принимает их, тем больше дофаминовых рецепторов, на которые они действуют, образуется в головном мозге. При попытке отменить лекарства или уменьшить их дозу остается слишком много голодных дофаминовых рецепторов, начинаются тревожные и психотические состояния, и часто для докторов они служат подтверждением шизофрении. Хотя на самом деле это может быть вызвано неправильным лечением.

Многие медикаменты в краткосрочной перспективе дают положительные результаты, и родители радуются, но через некоторое время мы можем наблюдать негативный исход. У меня есть тяжелый пациент с умственной отсталостью и аутизмом, которому поставили шизофрению, хотя у него просто были периоды агрессии, которые могли купироваться антипсихотиками периодически, а не постоянно. Лет через шесть непрерывной терапии, когда мама начала отменять медикаменты, молодой человек перестал разговаривать, не мог ходить, его буквально выворачивало.

Иногда по определенным внутренним причинам сами пациенты и их родные ищут тяжелый диагноз вроде шизофрении. Недавно ко мне обратилась мама с подростком — мальчик жаловался на голоса, и его мама убеждала меня: «Это же шизофрения, лечится нейролептиками, нужно освободить сына от школы, пусть сидит дома». Когда я начал расспрашивать мальчика о галлюцинациях, он тут же на меня обиделся, якобы я обесцениваю его симптоматику и не доверяю ему.

Человек с шизофренией воспринимает свой бред как реальность и не идет жаловаться к врачам.

А тут подросток вместе с мамой ходит по всем специалистам, активно рассказывает о себе. Заболевшие, наоборот, настроены против докторов, потому что якобы те пытаются приписать им болезнь, которой, как считают люди, у них нет.

Споры вокруг диагнозов не так важны, как подбор медикаментов и их доз. Основное лечение шизофрении строится на приеме антипсихотиков (нейролептиков), которые убирают бред и галлюцинации и в целом улучшают прогноз заболевания.

Суждение о том, что все люди с шизофренией агрессивны, — отчасти миф. Наоборот, такие люди безобидны, нуждаются в защите. При шизофрении агрессия может быть связана с галлюцинаторной симптоматикой: человеку померещилось, что кто‑то его преследует, например. Но опять-таки это важно отличать от ситуаций, когда ребенок хочет привлечь внимание или не умеет выражать желания и эмоции другим образом, не может с ними рационально совладать.

Первых тревожных признаков болезни много: нормальное развитие до какого‑либо возраста, потом изменение характера, привычного рисунка поведения, признаки того, что человек галлюцинирует или разговаривает без собеседника, хотя в любом случае смотреть должен психиатр. Родителям, если они что‑то подозревают, не стоит гадать, а нужно обратиться за квалифицированной помощью.

Алексей Федоров

Врач-психиатр, психотерапевт в центре восстановительного лечения «Детская психиатрия» имени С.С.Мнухина и медицинском центре «Династия»

Диагноза детская шизофрения нет, но дети и взрослые с этим заболеванием все-таки различаются. У детей нет четкой идейной бредовой структуры, в отличие от взрослых, которые могут так убедительно бредить — не догадаешься. Кроме того, так как в детстве личность еще только формируется, для детей шизофрения более травматический, разрушающий и инвалидизирующий процесс, ребенку с шизофренией будет тяжелее адаптироваться в обществе — общаться со сверстниками, а потом строить устойчивые связи с людьми.

Шизофрения у детей — достаточно редкое заболевание, в год через нас проходит до десяти таких пациентов. Диагноз очень стигматизирующий, и мы всегда с большой осторожностью относимся к его постановке. В амбулаторных условиях выявить шизофрению очень сложно: должно быть наблюдение за подростком, его поведением, состоянием на протяжении двух-трех месяцев, и только потом врачебная комиссия выносит диагноз.

Самый частый возраст постановки шизофрении среди детей двенадцати-четырнадцати лет, за десять лет практики я один раз наблюдал случай заболевания у шестилетнего ребенка.

У нас в отделении лежал ребенок, который не умел стричь ногти на ногах, за него это делала мама, «ведь мальчик болеет». Уделять ребенку внимание можно по-разному: вытирать попу и кормить с ложечки или общаться как с равной личностью, уважать и принимать таким, какой он есть. Детям с шизофренией нужно не только медикаментозное, но и психотерапевтическое лечение. Таблетки убирают симптомы, но взамен ничего не дают. Навык выражать чувства у таких детей страдает, поэтому обязательно должны быть семейная психотерапия и творчество — танцы, музыка, живопись. Например, мы с пациентами посещаем Эрмитаж.

Если хорошо подобрано лечение и психотерапия и сам подросток с критикой относится к тому, чем он болен, есть шанс, что он будет активным членом социума. Если подросток замыкается, уходит в себя, скрытничает, отказывается делать то, что до этого он делал, — это повод насторожиться, хотя от пубертата это поведение сможет отличить только специалист.

К сожалению, у нас в России существует стигматизация и психических болезней, и психиатров с психотерапевтами. Когда у ребенка начинаются какие‑то проявления психического расстройства, родители идут к неврологу. Если врач грамотный, то он мягко направит к психиатру, на что родители возмущаются: «Наш ребенок, что, сумасшедший?!» — и не идут к врачу.

Алексей Гегер

Директор по развитию общественной организации инвалидов вследствие психических расстройств «Новые возможности»

Нужно понимать, что шизофрения — особая болезнь, окруженная массой мифов и предрассудков, и когда случается первый эпизод, семья погружается в панику и ступор, близкие не знают, как вести себя с заболевшим родственником. Приходишь в любой психоневрологический стационар, а там в укромном темном уголке висит объявление о психообразовательных курсах для родственников, которые либо проводятся в неудобное время, например по будням, в три часа дня, либо они сведены к минимуму.

Врачи не получают за эти занятия надбавок, оттого и мотивации у них нет. Поэтому наша организация создала группы поддержки для близких пациентов с шизофренией. На них мы рассказываем, что вообще такое шизофрения, как она протекает, о лечении, стигматизации, трудоустройстве, получении инвалидности.

Большая часть тех, кто к нам приходит, — мамы заболевших детей в подавленном состоянии, и поначалу они жалуются: «Ребенок отказывается принимать лекарства, значит, я буду подсыпать, подливать их». Мы же стоим на том, что человеку нужно давать максимум ответственности за заболевание и его лечение, исключить патерналистское отношение и гиперопеку и не концентрироваться только на заболевании. Часто семья забывает, что у его близкого с шизофренией есть собственное я. Также на курсах слушателям оказывается психологическая помощь, где специалисты рассказывают, как принять заболевание и строить отношения с ребенком.

Мы находимся в Петербурге, но недавно вышли на всероссийский уровень и даже на уровень СНГ: одновременно проводили занятия для людей в аудитории и онлайн-слушателей из Москвы, Красноярска, Махачкалы, Екатеринбурга, с Украины.

сдать анализ в лаборатории KDLmed

Шизофрения – это серьезное расстройство психики, при котором больной страдает галлюцинациями (чаще всего слуховыми), у него искажается интерпретация реальности, начинается бред (ложные фиксированные убеждения), нарушения мышления, поведения. Социальная активность человека зависит от степени тяжести заболевания. Примерно 10 % больных совершают самоубийство, около 80 % испытывают депрессию хотя бы раз в жизни.

Средний возраст начала заболевания у мужчин – 18 лет, у женщин – 25. С годами тяжесть заболевания может уменьшаться, наиболее сложный период – первые 5-10 лет.

Вопреки распространенному мнению, шизофрения не является раздвоением личности.

Это пожизненное хроническое заболевание, которое требует постоянного лечения: приема лекарственных препаратов и психотерапии.

Синонимы русские

Болезнь Блейлера, дискордантный психоз, шизофренический психоз, шизофрения латентная, параноидная шизофрения, раннее слабоумие.

Синонимы английские

Schizophrenia, Schizophrenic disorder, Schizophrenic psychosis, Dementia praecox.

Симптомы

За 12-24 месяца до начала заболевания в некоторых случаях могут появляться небольшие искажения восприятия, познавательной функции, снижается способность испытывать удовольствие, наблюдаются трудности в решении проблем, раздражительность, подозрительность, социальная изоляция. У мужчин первые симптомы шизофрении чаще всего появляются в 16-20 лет, у женщин – примерно в 25. В детском возрасте и после 45 лет шизофрения начинается крайне редко.

Симптомызаболевания делятся на группы.

1. Позитивные симптомы.

• Бред – ложные убеждения. Пациент может считать, что ему угрожают, за ним следят, его преследуют. Ему может казаться, что отрывки из книг, газет, фильмов адресованы непосредственно ему. Шизофреник может считать, что другие способны читать его мысли, что мысли и поступки вложены в него внешними силами.
• Галлюцинации – это образы, возникающие в сознании. Они могут быть слуховыми, зрительными, обонятельными, вкусовыми, тактильными. Наиболее распространены при шизофрении слуховые: больной может слышать голоса, комментирующие его действия, разговаривающие друг с другом, делающие критические или оскорбительные замечания. Галлюцинации могут быть крайне неприятны для больного и даже вести к угрожающим последствиям, например если голоса приказывают ему сделать что-либо, способное нанести вред окружающим.
• Расстройства мышления – деорганизованное мышление с бессвязной речью, с постоянными переходами от одной темы к другой.
• Неадекватное поведение может проявляться детской наивностью, глупостью, возбуждением, не соответствующим ситуации внешним видом и поступками, беспричинной радостью или грустью.

2. Негативные симптомы.

• Потеря интереса к повседневной деятельности, пренебрежение личной гигиеной.
• Отсутствие эмоций.
• Нарушение способности планировать свои действия.
• Социальная изоляция, отсутствие мимики, невыразительность лица, отсутствие зрительного контакта при общении.
• Бедность речи: односложные ответы, немногословность.
• Проблемы с осмыслением информации, абстрактным мышлением, пониманием социальных связей. Теряется способность решать проблемы, понимать чужие точки зрения, анализировать собственный опыт.
• Расстройства внимания, памяти.

Симптомышизофрении часто приводят к нарушению социализации больного: он может потерять работу, семью, друзей, перестать заботиться о себе.

Примечательно, что люди с шизофренией часто не осознают своей болезни и считают себя здоровыми, отказываясь от лечения.

Общая информация о заболевании

Шизофрения – это серьезное психическое расстройство, при котором у больного наблюдаются галлюцинации, искажается интерпретация реальности, присутствует бред, нарушается мышление, поведение, социальная адаптация.

Хотя причины заболевания на данный момент не установлены, известно, что шизофрения имеет биологическую основу – повреждение мозговой структуры: увеличение желудочков мозга, уменьшение некоторых его областей, нарушение активности биологически активных веществ (дофамина и глутамата).

Считается, что шизофрению могут вызывать генетические факторы и факторы, воздействующие на плод во время беременности и родов:

• генетическая предрасположенность  – если у обоих родителей шизофрения, риск развития шизофрении у ребенка составляет 40 %;
• осложнения во время беременности, родов или в первые годы жизни, например недоедание матери во время беременности, грипп, перенесенный женщиной во 2-м триместре беременности, резус-несовместимость ребенка с матерью, низкая масса тела при рождении, гипоксия (кислородное голодание) и др.

Шизофрения – хроническое заболевание, которое необходимо лечить в течение всей жизни человека. Примерно за 1-2 года до начала заболевания могут появляться искажения восприятия, мышления больного, наблюдаются трудности в решении проблем, раздражительность, подозрительность, социальная изоляция. Начало заболевания (бред, галлюцинации) бывает внезапным (в течение недель или месяцев) или медленным (в течение нескольких лет.) Степень выраженности заболевания может быть разной – от легкой до тяжелой.

Типы течения шизофрении: а) эпизодический – с обострениями и ремиссиями, б) непрерывный. Наиболее сложный период заболевания составляет первые 5-10 лет с начала шизофрении, после чего наступает примерно 10-летняя стабильность. Затем тяжесть заболевания может снижаться.

Выделяют следующие формы шизофрении:

• параноидная – характеризуется бредом и слуховыми галлюцинациями, при этом мышление и эмоциональная сфера не страдают;
• дезорганизованная – характеризуется дезорганизацией речи, поведения, неадекватностью;
• кататоническая – нарушение активности – либо обездвиженность, либо чрезмерная активность и принятие вычурных поз;
• недифференцированная – сочетание различных симптомов заболевания;
• резидуальная – когда после шизофрении с ярко выраженными симптомами следует длительный период умеренно выраженных негативных симптомов.

При отсутствии лечения шизофрения может привести к серьезным проблемам психики и поведения человека:

• самоубийство, нанесение вреда собственному здоровью, примерно 10 % больных совершают суицид;
• депрессия – у 80 % шизофреников она бывает минимум раз в жизни;
• злоупотребление алкоголем, наркотиками;
• бездомность, асоциальность;
• агрессивность – при бредовых идеях преследования; галлюцинациях, призывающих к насилию и несоблюдении назначенного лечения.

Кто в группе риска?

• Имеющие родственников, больных шизофренией.
• Подвергшиеся воздействию вирусов, токсинов, недоеданию (особенно в первом

Всё о шизофрении и рисках её возникновения

Шизофрения – заболевание, которое волнует умы не только ученых и врачей, но и писателей, художников и режиссёров. Зачастую образ больного в кинематографе и литературе преподносится слишком утрированно, что искажает представление о заболевании. В этом материале разбираемся, что такое шизофрения, как передается по наследству и определяет качество жизни.

Содержание

Шизофрения: что это такое и как распознать?

Шизофрения – хроническое психическое заболевание, которое чаще впервые проявляется в молодом возрасте – 16-30 лет, реже (в 20% случаев) – после 40 лет.  Во всем мире насчитывается около 20 млн больных (0.3%). Шизофрения — это не раздвоение личности, а расстройство, при котором человек не различает, что реально, а что нет. Больные видят и слышат то, чего нет, а также придерживаются идей, противоречащих здравому смыслу.

Несмотря на разнообразие форм и симптомов шизофрении, ее развитие проходит через три основных фазы. Все начинается с небольших изменений в поведении (продромальная фаза): человек отстраняется от окружающих, становится эмоционально холодным и необщительным, теряет интерес к учебе, при этом обнаруживает не свойственный ранее интерес к философии и религии. Когда окружающие и члены семьи замечают эти изменения, то объясняют их подростковым возрастом, сложным характером или ошибочно относят к другим состояниям (например, к депрессии или тревоге). У мужчин в среднем начальный этап наступает в 18-25 лет, у женщин в 25-35 или старше 40.

На первом этапе шизофрения протекает скрыто, т.е. не проявляет себя характерными симптомами (например, бредом или галлюцинациями), что затрудняет ее диагностику. Оставаясь незамеченной, продромальная фаза длится от нескольких недель до нескольких лет.

Далее наступает острая фаза, во время которой, в зависимости от формы шизофрении, возникают позитивные и негативные симптомы, а также когнитивные нарушения.

Позитивные (продуктивные) симптомы – появление мыслей и действий, не основанных на реальности: возникновение бреда, галлюцинаций, двигательных нарушений. Негативные симптомы – снижение или утрата особенностей личности: снижение интереса к людям, занятиям, которые приносили удовольствие, эмоциональное обеднение, снижение внимания и др. Когнитивные нарушения – нарушения в мышление и речи, характеризующиеся беспорядочностью, нелогичностью, спутанностью.

Именно в этот период озабоченные члены семьи начинают бить тревогу и обращаться к врачу. Фаза обострения обычно длится недели, иногда месяцы.

Каждая форма заболевания имеет характерные симптомы. Так, при простой форме шизофрении встречается только негативная симптоматика, а бред и галлюцинации либо не возникают совсем, либо крайне нестойки. А вот для параноидной формы ведущим симптомом выступают бредовые идеи, которые зачастую сопровождаются слуховыми галлюцинациями.

Последняя фаза (остаточная) начинается после того, как яркая симптоматика спадает.  Больные переживают снижение энергии, мотивации, скудость эмоциональных проявлений. Симптомы напоминают первую фазу, с редким сохранением неадекватных идей и галлюцинаций.

Наследуемость шизофрении: риск развития заболевания и гены-кандидаты

Сегодня никто не подвергает сомнению влияние генетического фактора в возникновении шизофрении. Исследования демонстрируют, что показатель наследуемости заболевания увеличивается в зависимости от степени родства: риск приближается к 3% для родственников третьей степени и к 3.2% для родственников второй степени родства; для родных братьев и сестер риск увеличивается до 8,5%. Если один из родителей имеет диагноз шизофрения, то шансы получить заболевание в наследство возрастают до 14%, если оба – до 37%. Самый высокий риск заболевания обнаруживают люди с идентичным генетическим материалом: показатель наследуемости среди однояйцевых близнецов достигает 58%.  

Ранее в нашем материале мы уже упоминали о генах-кандидатах шизофрении. Стоит еще раз подчеркнуть, что ни один ген в одиночку не приводит к развитию заболевания. Речь идет о комбинации вариаций в сотне генов, которые создают биологическую уязвимость, но не гарантируют возникновения симптомов шизофрении.

Обнаруженные гены связывают с самыми разными функциями: работой медиаторов – биологически активных веществ, передатчиков информации между клетками (например, GRM3, PPP3CC, CHRNA7), с формирование органелл в клетке (DTNBP1), с метаболизмом моноаминов – группой медиаторов, таких как норадреналин, серотонин и дофамин (COMT) и др. Таким образом, большинство генов связано с работой нервной системы, изменения в которой приводят к нарушению функционирования мозга в целом и появлению широкого спектра симптомов.

Найденные гены не специфичны для шизофрении и встречаются также и при других нервно-психических расстройствах, таких как биполярное расстройство, расстройство аутистического спектра и другие.

Факторы развития шизофрении

Наряду с генетической уязвимостью, воздействие множества средовых факторов увеличивает риск развития заболевания. Известно, что проблемы с иммунитетом, возникающие во время беременности, повышают риск развития психических расстройств. Так, воздействие вирусных или бактериальных инфекций (грипп, краснуха) на мать будущего ребенка, приводит к стойким изменениям в работе мозга, и, как следствие, поведении. Помимо этого, различные осложнения родов, травмы, также причисляют к факторам риска.

Воздействие психологического стресса, различных травмирующих событий во время беременности, в детстве и подростковом возрасте приводит к повышенной вероятности развития шизофрении. Также, социально-экономическое неблагополучие, физическое и психическое насилие и безразличие к ребенку провоцируют развитие заболевания.

Это далеко не весь перечень факторов риска. К ним относят также злоупотребление наркотиками, наличие черепно-мозговой травмы, возраст отца старше 50 лет и др.

Жизнь с шизофренией: лечение, планирование семьи, скрининг

Течение заболевания бывает разным: у некоторых обнаруживаются частые приступы, которые снижают социальную адаптацию и лишают человека работоспособности, у других – длительные периоды ремиссии, позволяющие нормально функционировать в обществе и семье, а также работать.

Исход шизофрении во многом зависит от своевременности начатого лечения:  чем раньше человек получил медицинскую помощь, тем более благоприятный прогноз. Лечение обычно включает медикаментозную терапию и оказание психосоциальной помощи. Работа с психологом направлена на формирование навыков управления своим поведением, выявление предвестников психотического эпизода и оптимизацию когнитивных функций.

Стигматизация и дискриминация больных шизофренией сильно влияет на их жизнь. Так, по этим и другим причинам (боязнь рецидива, недостаток социальных навыков) больные реже заводят семьи и становятся матерями. Планирование семьи у женщин сопряжено с такими трудностями, как недостаток знаний, проблемы с планированием будущего и др. В связи с этими и другими факторами, женщины с шизофренией чаще обнаруживают незапланированную беременность, которая сопряжена с высоким риском развития различных осложнений, такие как аномалии плаценты, гипоксия плода, преждевременные роды, мертворождение. Важно проведение скрининга среди беременных женщин, чтобы выявить различные аномалии развития плода.

На заметку

Шизофрения – это тяжелое хроническое заболевание, которое возникает из-за воздействия множества факторов. До возникновения первого эпизода шизофрении может пройти несколько лет. Очень важно обращать внимание на изменения в поведении близких людей и не бояться обратиться за помощью. Своевременно начатое лечение увеличивает шансы на благоприятный исход.

Узнать больше о своих генетических особенностях, уникальных чертах и рисках можно с помощью Генетического теста Атлас.

• Arrigo T., Schizophrenia Symptoms, 2020
• Braun A., Phases of Schizophrenia, 2021
• Comer et.al., The Inflamed Brain in Schizophrenia: The Convergence of Genetic and Environmental Risk Factors That Lead to Uncontrolled Neuroinflammation, 2020
• Henshaw, C., Protti, O. Addressing the sexual and reproductive health needs of women who use mental health services, 2010
• Malaspina D, et al. Advancing Paternal Age and the Risk of Schizophrenia, 2001
• Nishioka et.al., DNA methylation in schizophrenia: progress and challenges of epigenetic studies, 2012
• Pugle M., What You Need to Know About Prodromal Schizophrenia, 2021
• Rees et.al., Genetics of schizophrenia, 2015
• Robinson K., Can you prevent Schizophrenia?, 2014
• Salleh M. The genetics of schizophrenia, 2004
• Saloni et.al., Mental Health, 2021
• Seeman M., Women and Psychosis, 2012
• Trifu et.al., Genetics of schizophrenia (Review), 2020

Поделиться статьей

Шизофрения: когда начать беспокоиться?

Винить ли наркотики?

Почти каждый пятый из 18–24-летних сообщает, что его знакомые употребляют наркотики. Но численность больных шизофренией, по данным Всемирной организации здравоохранения, остается стабильной и одинаковой во всех странах (примерно 1% населения, что соответствует почти полутора миллионам человек в России). Многие из них никогда не употребляли наркотических веществ. Однако наркотики, в том числе курение марихуаны, могут ускорять развитие болезни и влиять на частоту и тяжесть рецидивов, что признает большинство психиатров.

«Даже легкие наркотики снижают барьер между сознанием и бессознательным, и оттуда прорываются пугающие импульсы. В некоторых случаях это провоцирует болезнь», — подчеркивает Татьяна Воскресенская.

Делает ли болезнь человека опасным?

«Опасность больных шизофренией сильно преувеличена, — уверен Сергей Медведев. — Если они попадают в криминальные ситуации, то чаще в качестве жертвы». Шизофреник гораздо опаснее для себя самого, чем для других. Склонность к насилию может появиться у него главным образом под действием болезненных галлюцинаций — например, когда он начинает думать, что перед ним не его отец, а демон. В моменты острого кризиса шизофреник не отдает себе отчета в тяжести своего состояния. Иногда необходима временная госпитализация, чтобы защитить человека от него самого, избежать попыток самоубийства.

К кому обращаться?

«Имеет смысл выбрать опытного специалиста, того, кому вы будете доверять, — рекомендует Сергей Медведев. — Это не обязательно психиатр, можно обратиться к психологу, социальному педагогу или врачу общей практики. И уже специалист поможет принять решение, куда направить пациента на консультацию и лечение».

По Закону о психиатрической помощи родители имеют право привести к психиатру ребенка до 15 лет. «При этом они могут прийти для начала даже без него, — продолжает Сергей Медведев, — их присутствие более значимо, чем присутствие ребенка. Потому что именно им предстоит принимать решение и влиять на ситуацию». После этого для обращения к психиатру необходимо согласие самого пациента. «Но речь всегда идет не о том, чтобы менять человека, а о том, чтобы ему помогать», — подчеркивает Сергей Медведев.

ВОЗ призывает помочь людям, больным шизофренией

Многие люди, страдающие шизофренией, могут вести нормальную и даже продуктивную жизнь. Об этом накануне Всемирного дня психического здоровья, который отмечается 10 октября, напоминают эксперты ВОЗ. Речь идет о 21 миллионе человек, имеющих диагноз шизофрения. Причем такие больные живут на 10-25 лет меньше, чем остальное население. В чем это связано? Об этом Елена Вапничная поговорила с Владимиром Позняком из Департамента психического здоровья Всемирной организации здравоохранения.