Заложило ухо после удара ладонью

Поврежденная барабанная перепонка. Жизненный клинический случай.

Интервал между постами увеличился с одного года до двух. Каждый месяц уговариваю себя что-то написать и никак не могу себя заставить. Надо бороться!

В этом кратком очерке я расскажу про нередкую бытовую ситуацию и про то, как можно, если случилось нечто подобное, выйти сухим из воды.

Около 6 недель назад ко мне пришел пациент и рассказал, что вечером накануне попытался сбить назойливого комара, который уселся на его левой ушной раковине. Удар ладонью пришелся плоско по наружному уху. После удара пациент почувствовал боль, возник шум в ухе.

При осмотре я увидел, что барабанная перепонка порвана в задненижнем сегменте. Отверстие небольшое, овальное с неровными краями. Диаметр его не более полутора миллиметров. Досадная случайность, которая могла оставить после себя столько последствий. Ведь барабанная перепонка разделяет среднее и наружное ухо не давая жидкости (например при купании) попадать на чувствительную слизистую оболочку за ней. Но главное, барабанная перепонка улавливает звуковые волны, колеблется и передает звуковые колебания на слуховые косточки, которые проводят эти колебания дальше во внутреннее ухо. Механизм очень тонкий и нежный. Отверстие в барабанной перепонке снижает ее способность совершать колебательные движения. Слух ухудшается. Также, если вода будет попадать в среднее ухо - может произойти его инфицирование.

Я предложил пациенту поставить на отверстие небольшой трансплантат из медицинского силикона, который временно прикроет отверстие и поможет тканям регенерировать, имея опору. Эта обычная методика для таких ситуаций. Главное, если ухо не воспалено, не назначать никаких капель и полностью обезопасить слуховой проход от попадания воды. Трансплантат получился диаметром около 3 мм. Он хорошо лег на отверстие, перекрыв его со всех сторон. Эта манипуляция производится под контролем микроскопа с относительно большим увеличением. Обещать таким пациентам, что перепонка точно зарастет - несколько самонадеянно, так как полное заживление происходит не всегда, но при небольших размерах отверстия и при незамедлительном обращении пациента к врачу шанс этот достаточно большой. Если не делать ничего - отверстие скорее всего останется и нудно будет выполнять полноценную операцию по закрытию этого дефекта.

Через 2 недели мы встретились снова я убедился, что трансплантат стоит так как нужно. Через 6 недель я снял силикон и внимательно осмотрел перепонку. На ней остался небольшой рубец и несколько корочек. Отверстие благополучно закрылось.

Что важно знать, если вы попали в подобную ситуацию?

- Если вы получили травму (ладонью, мячом, каким-то спортивным снарядом, неважно чем) и после этого снизился слух, возник шум в ухе нужно обязательно показаться врачу. Чем раньше, тем лучше. Эта ситуация может терпеть сутки, максимум двое. Чем больше прошло времени от момента травмы, тем сложнее все заживает. Осмотр в таком случае должен проходить с применением микроскопа. Также доктор должен убедиться, что внутренее ухо не пострадало. Обычно для этого выполняют аудиометрию - исследование слуха.

- Капать в ухо капли в такой ситуации не нужно.

- Диагноз может быть и другим. Не всегда проблема кроется в разрыве барабанной перепонки.

Ухо млекопитающего - тончайший и удивительный орган, сложнейший механизм. Никогда не затягивайте с квалифицированным лечением, если с ним что-то не так.

На картинке состояние после 6 недель лечения. Перфорация закрылась. Осталась небольшая эрозия, которая быстро самостоятельно заживет. 

Травмы головы

Травма головы возникает в результате удара головой о какую-либо поверхность и часто сопровождающаяся повреждением черепа и головного мозга. Закрытую черепно-мозговую травму подразделяют на:

• ушиб головного мозга
• сотрясения головного мозга
• сдавление мозга

Существует множество симптомов черепно-мозговой травмы. Незначительные травмы вызывают умеренные симптомы либо полное их отсутствие, в то время как тяжелые травмы будут вызвать серьезные расстройства организма. Если пациент не наблюдает никаких последствий после удара головы, то ему достаточно отдохнуть дома. В некоторых случаях симптомы проявляются не сразу, поэтому нужно наблюдать себя в течение первых 2х дней. В это время (не меньше 24 часов) постарайтесь отказаться от физических упражнений, вождения автомобиля, управления техникой. Также стоит воздержаться от распития алкогольных напитков и принятия препаратов с седативным эффектом.

При легкой травме головы пациент может принимать обезболивающие лекарство (при назначении его врачом) и находиться в покое. Первые 24 часа, как было написано выше, очень важны и показательны для состояния пациента. Окружающим необходимо внимательно наблюдать за изменениями поведения пациента, а во время сна будить его каждые 2-3 часа, задавая вопросы. Эта, на первый взгляд, негуманная мера поможет проверить, насколько спутано его сознание.

Симптомы после ЧМТ, при которых необходимо срочно обратиться к врачу:

• Потеря сознания
• Беспокойство, невнятная речь
• Судороги
• Слабость в ногах и руках
• Высокая температура
• Частая рвота
• Усиление головной боли (несмотря на прием анальгетиков)
• Появление жидкости или крови из носа, рта, ушей (рекомендовано не высморкаться)
• Боли в шее и ригидность (повышение тонуса) затылочных мышц
• Головокружение, нарушение зрения
• И другие

Если после травмы головы симптому указывают на повышение внутричерепного давления, то пациента необходимо срочно госпитализировать, при серьезных травмах он также может быть доставлен в отделение реанимации (ICU).

Онемение

Причина онемения обычно заключается в т.н. компрессионной нейропатии или ущемлении нерва.  

Существует более 20 видов нейропатии, наиболее часто проблема заключается в карпальном канале -  пространстве между костями ладони и связкой, в которой находятся сгибающие пальцы сухожилия и срединный нерв. Если она не эластична, при возрастании давления нерв ущемляется. Если же нерв сильно и длительно ущемлен на любом уровне (ладони, локтя, плеча), могут возникнуть нарушения чувствительности кожи и подвижности, ибо часть нервных волокон гибнет. При прогрессировании болезни боль и онемение распространяется по всей руке. Эта проблема обычно возникает у людей с однообразной напряженной работой, которая перенапрягает ладонь и способствует ущемлению нерва. Например, у людей, работающих на лесопилках, на конвейере, на компъютере. Ощущение онемения и боль чаще всего появляется ночью, лишая человека сна.   

Долго работая на компъютере, может появиться ущемление локтевого нерва, чаще на левой руке. Характерным признаком является онемение мизинца, подчас и ощущение замерзания, дискомфорт на внутренней поверхности предплечья. Поначалу обычно не бывает боли, поэтому пациенты к врачу обращаются запоздало. 

Онемение рук может быть одним из симптомов не только карпального канала, но и других серьезных заболеваний.  

Если немеют обе руки и/или обе ноги, это может быть полинейропатия или какая-либо другая патология. Полинейропатия означает, что в процесс заболевания вовлечены многие нервы, обычно затрагивающие периферию - ладони, пальцы, стпы, ноги. Могут неметь только пальцы, может вся ладонь и рука до плеча. То же и с ногами - может неметь только стопа или до половины голени. Полинейропатия проявляется также в виде боли, ощущения жжения, как синдром "беспокойных ног", при котором человек ночью не может заснуть из-за поисков для ног удобного места.

Если немеет вся рука или нога, это может быть не периферийная полинейропатия, а повреждение нервов и сплетений нервных корешков.

Если по началу онемение кратковременно, но со временем наступает все чаще, пока вообще не проходит, причина скорее всего кроется в центральной нервной системе. Это может быть симптомом опухоли головного мозга, нарушения мозгового кровообращения, предвестия инсульта. Поэтому для врача важно знать, онемение у пациента постоянное или волнообразное, связанное со статической или динамической нагрузкой, с определенным временем суток и т.п.

Ощущение онемения у пожилых людей чаще всего связано с преходящими нарушениями кровообращения, поэтому необходимо обследовать сосуды головного мозга.

Это ощущение может быть проявлением тяжелого заболевания и у молодых людей - например, рассеянного склероза. Онемение может свидетельствовать об опухоли, аневризме (расширении) сосудов головного мозга. В зависимости от того, в какой части мозга сосуды расширяются, они давят на окружающие ткани мозга, порождая ощущение пульсирования, головную боль и другие меняющиеся симптомы.  
 

Чтобы определить причину онемения, необходима консультация невролога. В тяжелых случаях, когда консервативная терапия не приносит желаемого результата, необходима консультация нейрохирурга, блокада или хирургическое лечение. 

Список симптомов

Неожиданные опасности чихания. Переломы, лопнувшие барабанные перепонки и многое другое

Ему было 35 лет, когда он изо всех сил чихнул. Наверное, ему что-то попало в нос. Это обычное дело: одно маленькое исследование, где добровольцы вели дневники, показало, что трое из десяти человек чихают чаще раза в сутки, но реже четырех (большинство делает это реже чем один раз в день). "Чихание состоит из трех фаз: глубокий вдох, затем задержка дыхания и резкое сильное сокращение всех дыхательных мышц, что приводит к мощному выдоху через закрытую гортань", — объясняет доктор медицинских наук, заведующий лор-отделением НМИЦ здоровья детей и профессор Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Юрий Русецкий.

Считается, что таким образом нос очищается от пыли и микробов, но не всегда. "Иногда чихание может быть следствием раздражения нервных окончаний в других отделах, например в слизистой кишечника или коже", — говорит Юрий Русецкий. Некоторые чихают от солнечных лучей, сексуального возбуждения или после плотного обеда. Вероятно, их нервные волокна переплетены так, что в дыхательный центр мозга поступает ложный сигнал тревоги. А недавно ученые нашли у людей, чихающих на свету, особые варианты генов. Правда, все равно неясно, как именно влияют эти гены.

Еще известен случай, когда девушка чихала в одно и то же время, как по часам. Наблюдавшие за ней медики предположили, что ее организм так реагировал на смену дня и ночи. А пять лет назад в Америке наделала шума история девочки по имени Кэтлин, которая чихала по 12 тыс. раз в день — почти без остановки. Беда, как у Кэтлин, встречается крайне редко. Считается, что причина — в голове, и обычно чихание проходит само собой. Но как минимум однажды помогло лекарство — антипсихотик галоперидол, что косвенно подтверждает догадку о психических корнях этого расстройства. Словом, чихание не так просто, как кажется.

' Репортаж ABC News о девочке, которая чихала без остановки'

Ему было 35 лет, когда он изо всех сил чихнул. Раньше он не жаловался на здоровье, но тут ему больно прострелило шею с левой стороны. Через час стало только хуже: половина тела ослабла и онемела. Проснувшись на следующий день, он обратил внимание на странное ощущение в правой стопе, которое постепенно распространилось до туловища. Вдобавок ему подозрительно не хотелось в туалет.

В больнице мужчине измерили давление: оно оказалось повышенным, хотя вскоре снизилось. Врач проверил, чувствует ли перекошенное лицо пациента боль и жар: да, но меньше обычного. Ниже шеи чувствительность пропала, левые рука и нога обмякли, рефлексы ослабли. Несчастного положили в палату, через пять дней ему чуть-чуть полегчало. Но даже спустя девять недель он поправился не до конца.

Эта история кажется выдумкой, но произошла на самом деле. Похоже, чихнув, мужчина, чье имя не попало в отчет, повредил артерию. В шейном отделе позвоночника произошло кровоизлияние, то есть нарушился кровоток. Из-за этого пострадали нервы, а следом появились боль и другие симптомы. Почему так случилось, врачи до конца не уверены. Возможно, дело в том, что левая позвоночная артерия у пациента была меньше, чем правая. Само по себе это не страшно, но сильный чих мог сыграть роковую роль.

"За счет повышения внутричерепного давления может разорваться аневризма, — рассуждает врач-оториноларинголог Ярослава Боклина, выслушав эту историю. — Аневризма уже существовала — сосуд лопнул, кровь вышла в мозговую ткань, возник геморрагический инсульт". По ее словам, это угрожает не каждому второму, а вообще случается, но для этого почти всегда должна быть уже существующая патология.

На эту тему

Бывает еще и не такое. Как-то раз 15-летний парень играл в баскетбол и получил коленом в глаз. Было больно, но ничего особенного. А через несколько часов он чихнул и тут же почувствовал, как кожа вокруг глаза вздулась.

На следующий день отек не спал, и юноша пошел в больницу. Там ему сделали компьютерную томограмму — на снимке был виден перелом глазницы и скопление газа в этом же месте (подобно болезни легких, такое скопление называется эмфиземой, только орбитальной). Звучит жутковато, но парня не пришлось госпитализировать. Врач велел принимать антибиотики и пользоваться противоотечным спреем — через несколько недель юноша полностью поправился.

В другой раз одна женщина, чихнув, услышала звон в ушах, почувствовала головокружение и оглохла на одно ухо. В тот момент ей было 25 лет, но за помощью она обратилась не сразу. Доктор ее осмотрел и сначала не нашел повреждений. Тогда он надрезал барабанную перепонку, проник в среднее ухо и обнаружил, что основание стремени, самой маленькой косточки в нашем организме размером всего пару-тройку миллиметров, разломилось на куски. Из-за этого-то у женщины и пропал слух.

Почему кость треснула, до конца непонятно. Возможно, причина такова: из-за чиха подскочило давление спинномозговой жидкости, следом выросло давление жидкости в ухе, и кость не выдержала. А может, женщина чихнула с закрытым ртом. Из-за этого резко увеличивается давление воздуха, который направляется во внутреннее ухо и способен повредить косточки и барабанную перепонку. Как бы то ни было, врач наложил женщине стальную пластину, и через полгода больное ухо слышало почти так же хорошо, как здоровое.

По словам Ярославы Боклиной, проблемы в среднем ухе — самое распространенное осложнение после неудачного чихания. Правда, как правило, возникает не перелом, а отит — воспаление, которое проще вылечить. Чаще всего отиты бывают у детей.

На эту тему

Неудачно чихнув, можно получить самые разные травмы. Кто-то рвет гортань, у кого-то продолжительное чихание заканчивается инфарктом миокарда, а британский таблоид Daily Mail несколько лет назад сообщал о 17-летнем подростке, который чихнул шесть раз подряд и умер от кровоизлияния в мозг. Юрий Русецкий рассказывает, что еще из-за чихания в полость черепа может попасть воздух, у кого-то начинается ликворея — вытекает жидкость, которая омывает мозг, а у тех, кому недавно делали хирургическую операцию, бывают кровотечения. Ярослава Боклина говорит, что были случаи, когда люди, чихая, повреждали пищевод куском еды.

• Когда подступает порыв, постарайтесь предупредить окружающих, отойти и отвернуться.
• Сгруппируйтесь, чтобы погасить силу вырывающегося воздуха.
• Не набирайте слишком много воздуха в первой фазе чихания.
• Не нужно чихать с плотно закрытыми ртом и носом.
• Рот следует прикрывать рукавом, а лучше — одноразовым платком, который надо сразу выбросить. Привычнее делать это ладонью, но тогда на нее попадет слизь с бактериями и вирусами. Если после этого прикоснуться к дверной ручке, кнопке лифта, чужой руке, то эти поверхности будут загрязнены и кто-то может заразиться. Во время пандемии COVID-19 это правило особенно важно.

Некоторым удается перебить чих, потерев нос или с силой через него выдохнув. Но из-за COVID-19 не стоит пытаться: вдруг у вас на руке (или в носу) частицы вируса. К тому же чихнуть вам захотелось, скорее всего, неспроста: организм пытается очиститься. Лучше все-таки чихнуть. Как бы вы это ни сделали, после помойте руки с мылом или протрите их дезинфицирующим средством. И будьте здоровы!

Марат Кузаев

Голодные секс-игры - читать онлайн, Лили Рокс

Попала

Как часто у вас бывает, что сны похожи на реальность? Жуткое ощущение, когда ты не можешь понять спишь или нет. Вот и сейчас я отчаянно пытаюсь вырваться из липкого нечто, окутывающего меня. Странные ощущения на грани сна и реальность, а я все никак не могу проснуться и открыть глаза.

Макс сжимает до боли мою грудь, а потом с силой бьет по ней. Странно, но за ним раньше не водилось такой грубости. Мой парень всегда был образцом нежности.

– Храйк, ты только попробуй какая у этой цыпы кожа, – а вот голос у Макса совсем другой, – И на кой черт на ней столько тряпок! – звук рвущейся ткани неприятно резанул слух.

Почему-то стало холодно. В бедро недвусмысленно уперлось что-то твердое.

– Мне больше интересно насколько хороши ее дырки, – хохотнул мужчина с хриплым голосом.

Меня словно облило ледяной водой. Что, черт возьми, тут происходит?! Это какой-то неправильный сон. Я попыталась разлепить, намертво склеенные, веки и сесть. И если первое получилось, хоть и с третьей попытки, то со вторым полнейший провал.

Голова была тяжелая и ужасно болела, сфокусироваться удалось не сразу. Помещение и его обитатели расплывались, а когда все более-менее встало на свои места, стало по-настоящему страшно.

– О! – чему-то обрадовался здоровенный мужик стоящий справа, – Малышка очнулась, а то трахать бесчувственное тело все равно что куклу.

Голова болела, меня жутко мутило, а страх парализовал тело. Где я? И что происходит? Помещение было довольно темным, пахло затхлостью, отчего тошнота лишь усиливалась. Здоровенный бугай с медно-рыжими волосами прижимает меня к чему-то твердому, другой рукой бесцеремонно лапами мою грудь.

– Надеюсь, ты уже мокрая, цыпа? – его рука направляется к моим трусикам.

– Что здесь происходит? – слова даются с трудом, каждая попытка дернуться отдается дикой головной болью.

– Наша малышка окончательно пришла в себя, – зло улыбнулся второй здоровяк, Храйк кажется? – Не дергайся и может тебе даже понравиться.

Он приблизился ко мне вплотную и заглянул в глаза. По закону жанра похитители должны смердеть, брызгать слюной и вести себя омерзительно. С последним проблем не было, вели они себя максимально мерзко, а вот с первыми двумя пунктами неувязочка. Выглядели оба мужчины вполне прилично. На рыжем надеты спортивные брюки и темно-синяя (а может черная? Кто это при таком освещении разберет), борцовка, второй всем своим видом напоминал бывшего военного, который и на гражданке писал страсть к одежде схожей по покрою с армейской формой.

Высокие борцы и штаны, с обилием карманов, только грудь обнажена. От него остро пахло туалетной водой со сладковатым оттенком ванили. Ненавижу ваниль. Когда он наклонился, запах ударил в нос. Приторно сладкий запах. Меня вырвало. Храйк с руганью отпрыгнул, реакция в него, что надо. После того как мой желудок освободился от содержимого, в голове прояснилось, но лучше бы мне снова потерять сознание.

– Смотри ка, Храйк! Цыпе не по нраву твои духи, – захохотал рыжий, на секунду ослабив хватку, – Я же говорил – она для педиков!

– Иди в задницу, Кай! – немного раздраженно, но без особой агрессии ответил второй, – Ее небось башкой сильно приложили при перевозке.

– У тебя всех приложили, – продолжал хохотать Кай.

Он наконец отпустил меня, но только для того, чтобы окатить из ведра холодной водой. Я подскочила и даже сделала пару шагов в направлении двери, маячившей за спиной рыжего, чем вызвала у него очередной приступ хохота.

– Ты что цыпа? Думаешь, сможешь от нас убежать?

– Вообще я неплохо бегаю, – нашла в себе силы съязвить, – Кто вы и где я?

– Ты – здесь, – блеснул остроумием Храйк, – А мы твои самые желанные любовники.

Кай сдавленно захрюкал, пытаясь не испортить момент торжества своему сообщнику.

– Поэтому сейчас ты разденешься и обслужишь нас по лучшему разряду, – широкая улыбка, при других обстоятельствах, можно было бы сказать даже радушная, – И если сделаешь все как надо, то может даже получишь удовольствие.

Я в ужасе сделала шаг назад.

– Какого черта здесь происходит! – крик был на пределе возможности.

– Ну же цыпа, – Кай широко раскинул руки, словно приглашал в свои объятья, – Мы уже заждались.

Кажется, я где-то читала, что с преступниками и насильниками надо соглашаться, кажется хамить и сопротивляться – не рекомендуют. Наверное. Может быть. Но совершенно точно, самое глупое, что я могла сейчас сделать – это попытаться убежать.

Дверь за спиной рыжего была такой заманчивой и притягательной, и абсолютно плевать, что находится с той стороны. Идиотка. Мне благородно дали пробежать эти несколько метров, и даже судорожно схватиться за ручку двери, прежде чем Кай впечатал меня в холодный металл.

– Цыпа любит игры? – прошептал он мне в самое ухо, – Значит поиграем.

Мне казалось, его дыхание прилипает к моей коже словно грязь. Кай схватил меня за шею и бросил на пол рядом с металлической скамьей. Я зашипела от боли, ударившись об этот уродский предмет интерьера.

– Раздевайся, цыпа, – рыжий надвигался как скала, – Живо.

– Да пошел ты! – рявкаю я и тут же получаю пощечину.

Кай наваливается на меня, прижимая к полу. Мужчина рычит, срывая остатки мокрой одежды.

– Кай, – раздается усталый голос второго – Только не убей ее, а то мне опять достанется дохлая тушка. А я – не некрофил.

– А ты не отставай, – рычит он, – Оприходуем ее в два ствола.

От осознания ужаса происходящего я замираю. Неужели, это все-таки случится? У меня же никого не было кроме Макса.

– А потом вы все равно меня убьете? – шепчу я, не надеясь быть услышанной.

– Что ты, малышка, – Храйк изображает искреннее сочувствие, – Мы не будем этого делать. Мне, лично, гораздо интереснее живые девочки, – издевательская усмешка, – А убьет тебя кто-нибудь другой.

Я судорожно сглатываю, понимая безвыходность своего положения.

– Хватит трепаться, – прорычал Кай со спины, – У меня и так сейчас член лопнет! Давай цыпа, или ты сейчас скидываешь эти лохмотья и раздвигаешь свои булки добровольно или продолжим так как начали, – ощутимый шлепок по заднице, видимо предназначался для более легкого принятия решения.

– Хорошо, – с трудом веря в происходящее, говорю я.

Рыжий тут же встает, давая возможность мне подняться. Тот еще джентльмен. Руки плохо слушаются, мокрая ткань липнет к коже, но со второй попытке все же удается стянуть с себя остатки тряпья. Назвать это одеждой язык не поворачивался.

– Можно глоток воды? – во рту сахара.

Храйк жестом указал на ведро рядом с лавкой.

– Если там что-то осталось, то пей.

На дне ведра действительно была вода, мне повезло, что они не всю вылили. Руки трясутся, выбивая по металлу дробь. Только бы не разлить воду, а то так сдохнуть можно от жажды. А может лучше сдохнуть? Эти двое настроены решительно. Делаю два жадных глотка, а потом опускаю ведро на пол.

Сразу как только я наклонилась, то ощутила мужские ладони на ягодицах.

– Кай, как считаешь, надо наказать малышку за плохое поведение? – твою мать, проносится в голове, то есть просто сунул-вынул и ушел – не прокатит.

– Ясен перец, – ржет за спиной рыжий.

Легкий удар ладонью по ягодице.

– Иди ложись на живот на скамью, – говорит Храйк.

У меня нет выбора и я послушно опускаюсь.

– И держись руками за нее, малышка, – усмехается извращенец, вытаскивая ремень из брюк, – Считать удары необязательно.

С этими словами мужчина замахивается и ударяет ремнем по моей попе. У меня наверное искры посыпались из глаз от боли, которая пронзила мое тело.

Это было не просто больно, это было очень-очень больно. Он не делал перерывов между ударами, не давал прийти в себя. Я захлебывалась криками, забывая вдохнуть воздух. Все, что мне оставалось – это до белых костяшек вцепиться в лавку, потому что, если попытаюсь прикрыть ягодицы ладонями, их просто повредят.

– Так! Хватит, – кто это сказал я так и не поняла.

Последний удар был нанесен с особым остервенением. Я выгнулась дугой, захлебываясь слезами. Кто-то из мужчин бесцеремонно запустил руку между ног, провел ладонью по промежности.

– Да она сухая совсем!

– Что, цыпа, не понравилось? – чья-то ладонь легла на ягодицу, опалив ее.

Я застонала, глотая слезы.

– Понравилось, понравилось, – кто-то собирает мои волосы в кулак и приподнимает голову.

Я вижу самодовольное лицо перед собой. Тот, кого тут называют Храйком, явно доволен своей работой.

– Ну что, малышка, мой друг говорит, что ты недостаточно возбудилась для его дружка, – проводит пальцем по моей нижней губе, – Так что сейчас продолжим тебя возбуждать мои методом.

Что за? Я не успеваю даже додуматься как в губы упирается его эрегированный член.

– Давай же, малышка, открывай свой чудный ротик, порадуй меня.

Я лишь плотнее стискиваю зубы, пусть хоть убьют меня здесь и сейчас, но этого не сделаю.

Наказание

Храйк лишь хохотнул, а потом еще сильнее поднял мою голову за хвост. Я выла сквозь стиснутые челюсти, казалось еще чуть-чуть и волосы вместе с кожей оторвутся от черепа.

– Укусишь, – прошептал он в самое ухо, опалив кожу дыханием, – Выбью зубы, причем все.

Потом он зажал пальцами нос. Мое сопротивление заранее было обречено на поражение. Кислород стремительно заканчивался, оставшиеся там газы выжигали легкие изнутри.

Мне нужен был воздух, хотя бы маленький глоточек. Я отчаянно пыталась втянуть его не открывая рта или, хотя бы потерять сознание. Но сопротивляться природе бесполезно, болезненный спазм прошелся по гортани, и я сделала глубокий вдох.

– Вот и умница, – с этими словами мужчина выдавил большим пальцем щеку так, что теперь закрыть и не прикусить свою собственную щеку, я не могла.

Теперь его член беспрепятственно вошел в мой рот. Головка уперлась в горло, вызывая приступ кашля. Храйк переждал секунду, а после стал размеренно двигаться.

Его член с трудом помещался во рту, слюна стекала по подбородку на пол. Дышать практически невозможно. Он иногда выходит на секунду, давая возможность сделать глоток воздуха, а потом все повторяется сначала. Но на этом мои беды не заканчивались.

Кай с силой раздвинул мои ноги и уже без предупреждения ворвался во влагалище.

– Мммм…она такая узкая, – прохрипел мужчина, – У ее парня явно были проблемы с оснащением.

Рыжий с ходу взял быстрый темп, в отсутствии смазки было ощущение, что его член обернут наждачной бумагой. Боль пронизывает все тело. Меня буквально разрывает изнутри. Но моим насильникам было все равно что за ощущения я испытываю, им было хорошо здесь и сейчас.

– Какой же кайф, – Кай сделал еще пару движений и кончил.

Он еще немного подождал, не выходя из меня. Храйк же растягивал свое удовольствие то ускоряясь, то замедляясь. У меня давно занемели челюсти, глаза уже слабо что различали из-за слез.

– Э, друг, – Кай потянул за мой сосок, больно, выкручиваться его, – Ты долго еще? Пора бы поменяться местами.

Мужчина не ответил, лишь с рыком ускорился. Движения стали жестче и резче, но у него никак не получалось кончить. Его яйца с силой шлепали по подбородку.

Это повторялось снова и снова, пока у него все-таки не получилось. Я почувствовала как в мое горло ударила струя горячей жидкости. Храйк сделал еще два резких и сильных движения, как будто хотел загнать свой член мне прямо желудок, а потом вышел.

– Глотай, малышка, – он похлопал меня по щеке, как хорошую послушную собаку.

Солоноватый вкус его спермы на языке, это выше моих сил. Меня вывернуло на пол…снова…

– Хилая она какая-то, – задумчиво протянул рыжий, смотря на меня даже с жалостью, – Блюет все время.

– Дааа, – протянул второй, вытирая член куском тряпки, в котором я опознала останки своей блузки, – Не выживет.

– Не выживет.

– Эй, болезная, – я уже не различала говорящих, – Ты там как? Блевать еще будешь или мы продолжаем?

Они издеваются? Да какая разница…

– Эй, – пощечина обожгла правую щеку.

– Убейте уже, – прохрипела я.

– Тю, Храйк, – расхохотался рыжий, – Она легко отделаться захотела.

И опять дикий хохот. Я закрыла глаза и попыталась абстрагироваться от происходящего.

Дверь за спиной скрипнула.

– Мужики, какого хрена?! – резкий чужой голос ворвался в сознание, – Вы ее сейчас убьете нафиг.

– Начальник, – протянул Кай, – Какая разница? Ей все равно все дырки раздолбят.

– Тащите ее уже, пока не сдохла тут. А то потом вместо нее вас отправлю задницей работать.

Меня подхватили под руки и потащил куда-то, сознание уплывало в неизвестном направлении и, явно, без меня.

Я приходила в себя медленно, с каждым вдохом все сильнее выбираясь из липкой паутины, окутавшей сознание. Странный сон, точнее кошмар. Это так дико и противоестественно, что не может происходить наяву.

Этот секс с двумя мужчинами, реалистичный до дрожи. Если предположить, что такое может произойти в жизни, то можно просто сойти с ума. Все, Диана, успокойся, сегодня суббота и не надо бежать на работу. Есть время расслабиться и прийти в себя. Это всего лишь сон, один из тысячи постоянно преследующих тебя кошмаров.

Желудок не протестует и совсем не требует кормить его прямо сейчас, поэтому можно спокойно полежать в кровати еще пару часов. Такие выходные, в которые не надо бежать делать дела по дому выдаются редко. Главное расслабиться и не испортить этот день. Надо только устроиться поудобнее, а то спина ужасно затекла.

Проклятый матрас! Его давно пора выкинуть, но денег на новый катастрофически не хватало. Да что там говорить, их с трудом хватало на еду и коммуналку, если бы мы с Максом не встретились, то вообще было бы туго.

Так, если сегодня выходной, то мой парень должен быть дома. Я потянулась и перекатилась по кровати. Так хочется его обнять, ощутить знакомый, родной запах. Уткнуться носом в его плечо, чтобы окутаться этим ощущением защищенности.

– Ай, блин! – падать на пол было больно.

Я осмотрелась вокруг и пришла в дикий ужас. Это явно была не наша квартира, и похоже, вообще не квартира. Более того, место было совсем мне не знакомо.

Картинка не захотела меняться и после щипков за всевозможные места, и даже после шлепков по щекам. И даже вряд ли бы поменялась после полноценных ударов о стену.

Это была реальность, жуткая, пугающая, но реальность. Все тело ужасно болело, во рту стоял жуткий привкус. Состояние сильно напоминало похмелье, вот только алкоголя я не употребляла ни вчера ни позавчера, ни даже Стоп. А что было вчера? Мне пришлось существенно напрячь мои мозги, чтобы вспомнить хоть что-то, а когда все-таки получилось.

– О Боги! – вырвалось у меня.

Память наконец смилостивилась и начала услужливо подкидывать кадры из недавнего прошлого. Как я возвращалась домой с работы, когда неожиданно почувствовала как в шею впивается что-то острое.

Мир сразу резко начинает блекнуть, очертания предметов размываются, и уже где-то на окраине сознания остается ощущение падения. Потом я прихожу в себя в незнакомом месте.

Тюрьма или ад

Странное помещение, потом эти двое. Меня изнасиловали двое… и похоже, выжить не удалось. То место, в котором сейчас находилось мое тело, мало походило на ад, но с другой стороны, кто знает, как он выглядит на самом деле?

Хотя в ад вроде попадает душа, без тела. И тут должны быть котлы, сковородки и прочие атрибуты загробного мира. Если верить легендам, преданиям и общественному мнению, то место это вполне мрачное и жаркое.

А тут свет кругом и довольно чистенько и свежо. Смрадного запаха и испарений серы тоже не наблюдалось. Может, все-таки умерла? Переносить такие воспоминания в реальной жизни слишком тяжело для моей психики.

– Диана, ты попала… – надо срочно собраться с мыслями, и желательно успокоиться.

Пульс зашкаливал, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Дыхание было рваные, мне никак не удавалось сделать нормальный вдох, отчего голова немного кружилась.

Помещение напоминало тюремную камеру, а может и являлось таковой. Оно имело две неполные металлические стены, к одной из которых крепилась полка – жесткая конструкция, обтянутая каким-то дермантином.

Видимо с нее я и упала. Задницу и бок отбила капитально, хотя на фоне общего самочувствия сложно определить, болели свежие травмы или старые.

Задняя и передняя стены отсутствовали, вместо них были решетки как в клетке. Часть боковых перегородок также заменялись прутьями так, что можно было наблюдать соседние камеры.

Передняя решетка выходила на длинный коридор из таких же клеток-камер. А сзади открывался вид на огромное помещение, в котором располагалось уйма оборудование, компьютеров и прочего барахла.

Людей видно не было, но отчего казалось, что они там непременно должны быть. В углу камеры многозначительно стояло металлическое ведро, а рядом миска с какой-то жидкостью, по всей видимости, водой.

Было довольно прохладно, особенно учитывая тот факт, что на мне не было одежды. Совсем. Хозяева этого места не оставили мне даже белья. От осознания этого факта еще больше заставило нервничать.

Мое тело пестрило ссадинами и кровоподтеками, все ужасно болело, а еще нестерпимо хотелось пить. Видимо тот препарат, которым меня вырубили давал сильную интоксикацию, а может, просто уже прошло несколько дней.

Бррр…Переборов очередной приступ тошноты и брезгливости, я подошла к миске, чтобы попить. Во рту все пересохло, словно в Сахаре. Но миска оказалась намертво прикручена к полу. Поднять ее или хотя бы наклонить, чтобы нормально попить, было невозможно.

– Вот гадство, – прохрипела я, искренне желая хозяевам этого чудного заведения сдохнуть от жажды, причем в ближайшее время.

Чтобы попить надо было встать на четвереньки и попытаться втянуть воду ртом. Ну или как животные, складывая язык своеобразной ложечкой.

Жаль мой язык не обладал такой акробатической подвижностью. Пить хотелось смертельно, поэтому пришлось все же встать на четвереньки и втянуть ртом воду. Но с первой попытки напиться не получилось. Коварная жидкость попадала в нос, разбрызгивалась в стороны при дыхании. В общем, попадала куда угодно, кроме рта.

Я ощущала полное отчаяние, что вблизи от воды, мне приходилось страдать от дикой жажды. Раза с пятого мне удалось сделать пару глотков.

– Делай это сексуальней, кобылка, – послышался голос справа.

– Что? – от неожиданности я в очередной раз поперхнулась, разбрызгав воду.

Это было полное разочарование, потому что вода была последняя. А пить хотелось только сильнее.

– Пей говорю, сексуальный! – повторил голос раздраженно, – А то как свинья тут все разбрызгиваешь.

Мне все-таки удалось обнаружить собеседника. Из-за правой переборки выглядывала полноватая блондинка, тоже полностью обнаженная. Под левым глазом у незнакомки виднелся кровоподтек, а рука как-то безвольно висела, причем немного на расстоянии от тела.

При движениях девушка придерживала ее другой рукой. Полные груди призывно колыхались при каждом ее движении, хотя размер больше напоминал стенобитные орудия. Я рефлекторно посмотрела вниз, сравнивая со своими. Мои явно проигрывали.

– Ты знаешь где мы, если считаешь, что этот навык мне пригодится? – стоило огромных усилий ответить спокойно.

– Пффф… – фыркнула собеседница, – Если мы в камере и голые, то это явно какое-то рабство, а судя потому, что тебя тоже отделали, – она многозначительно показала взглядом на мои синяки, – Эти двое тоже тебя трахнули. Ну как, сколько оргазмов получила, кобылка?

При этих словах девушка зло расхохоталась. Мне резко захотелось схватить эту за ее белые лохмы и хорошенько приложить об прутья. Ее длинный язык похоже являлся главной причиной финала и вывихнутого плеча.

– Заткнись Марта, – раздался голос из камеры напротив, – Хватит ее гнобить, девчонка ничего тебе не сделала.

Я перевела взгляд вперед, всматриваясь через проход в другую камеру. Лица девушки разглядеть не удалось, потому что она лежала на полке ногами ко мне.

– А с чего я заткнуться должна? – распалялась Марта, – Может мне жить осталось полчаса! Нафига себя сдерживать?! Дай хоть напоследок злость выпустить.

– Ну так, если помирать собралась, так подумай о душе, а на склоки разводи, без тебя тошно! В тебе все равно этой злости, что полматерика затопить можно.

– Простите, – хотела было встрять в эту перебранку.

С левой стороны стал нарастать какой-то скулеж. Хотя что-то похожее слышались давно, но до этого мне показалось, что это скрип металлических конструкций, а теперь совершенно точно стало ясно, что звук издавал живой объект.

– Марта, вон смотри, придурошную испугала опять! – в разговор включился третий голос, – Опять час скулить будет! У меня от ее воя зубы крошиться начнут скоро.

Откуда был этот голос видно не было, но мне почему-то казалось, что это соседка Марты.

В ответ скулеж усилился еще сильнее, и появилось четкое ощущение, что зубы начнут крошиться еще и у меня. Настолько этот плач был пропитан тоской.

– Успокаивайте ее теперь, как хотите! – рявкнул кто-то с другой стороны.

– Заткнитесь вы уже!

Я покрутила головой, отмечая, что все камеры в поле зрения с постояльцами, а потом решилась спросить.

– Девочки, – получилось немного протяжно, словно зовешь кого-то в темноте, надеясь, что тебя не услышат, – А вы знаете что это за место? И что с нами будет?

– Ничего хорошего, – фыркнула Марта и скрылась за переборкой.

– Нет, правда, кто-нибудь в курсе? – повторила попытку я.

Скулеж достиг пика.

– Милая, – раздался голос из камеры напротив, – Успокойся. Тшшшш….

Скулеж начал потихонечку стихать.

– Меня Лекса зовут, а тебя? – женщина встала с полки и подошла к внешним прутьям.

Я наконец смогла ее разглядеть. Высокая, статная, она словно сошедшая с обложки глянцевого журнала, что совсем не вязалось с несколько развязным стилем речи. Да сейчас голая и за решеткой она была прекрасна.

– Диана.

– Очень приятно, – Лекса широко улыбнулась, – Тебя я вижу, тоже не хило раскрасили.

– Да уж, – кивнула я, отмечая в свою очередь отсутствие побоев на девушке, – А кто это так скулит?

– Соседка твоя, – пожала плечами женщина, – Ее кажется, Дори зовут или что-то типа того. Сквозь скулеж разобрать сложно было. Она походу немножко умом тронулась, после того, как эти двое ее трахнули.

Скулеж вновь усилился.

– Тише, Дори, тише, – покачала головой Лекса.

– А они всех что ли тут? – я многозначительно подняла бровь, не решаясь закончить фразу вслух.

– Нет, только нечетных, – огрызнулась из-за переборки Марта.

– А четных видимо ты, – не удержалась я от ответной колкости.

– Девочки! – раздались из камеры, расположенной справа от Лексы, – А как вы думаете, нас убьют?

– Сара, – протянула устало женщина, – Откуда мне знать? Но если ты еще десять раз спросишь, то тебя точно убьют, причем кто-то из нас.

– Лекса, ты помнишь что с тобой случилось? – я села, облокотившись на стену спиной.

– То же, что и со всеми, – пожала плечами она, – На улице что-то вкололи и в путь. Пришла в себя с этими двумя кабанами.

– Кай и Храйк?

– Наверное. Мне их имена не запомнились. Я, признаться, в таком шоке и ужасе была, что чуть умом не тронулась, как Дори.

– А я подумала, что умерла и это ад…

– Да, Диана, – рассмеялась Марта, впрочем не показывать из-за переборки, – Смешная ты.

– А ты о чем подумала, Марта? – раздражение на нее начало проходить.

В конце концов, ей просто плохо, от этого и такая дикая злость. Все по-разному реагируют на боль и стресс.

– Я в этом более консервативна. Мы угодили в сексуальное рабство и теперь, – она с силой пнула ведро, оглушив грохотом, – Нас будут трахать долго и мучительно. Может даже извращенно.

От этих слов захотелось вжать голову в плечи и слиться со стеной. В таком положении очень хотелось верить, что меня просто не найдут и забудут здесь. Не то чтобы числа склонна питать иллюзии насчет нашего тут пребывания, но перспектива быть затраханной до полусмерти или же не до полу, откровенно пугала.

– А я верю, меня продадут в гарем к красивому и молодому шейху, – мечтательно протянула Сара, – Он будет очень горяч… А потом влюбится в меня по уши так, что дышать без меня не сможет. И потом дарует свободу и женится, – девушка хихикнула, – И у нас будет много детишек.

– С десяток, – вставила свои пять копеек Марта.

Где-то раздался еще один скептический смешок, а потом и ехидное замечание:

– А еще он может быть старым и страшным садистом. Будет пороть тебя на завтрак, обед и ужин.

– А еще, а итоге, окажется не шейхом, а какие-нибудь маньяком, – внес свою лепту голос слева.

– Ну девочки! – всхлипнула Сара, – Мне и так страшно.

– Всем страшно, – тихо отозвалась Дори, на секунду перестав скулить.

– О! – хохотнула Марта, – Придурошная отживела. Ты скулить то еще будешь, убогая?

Дори не ответила, но выть все же не продолжила.

– Так значит никто не в курсе, что нами произошло? – я с надеждой посмотрела на Лексу, но та лишь отрицательно покачала головой.

Приговоренные

Если бы можно было оценить хреновость ситуации по шкале от одного до десяти, то этой присвоили бы двадцать. Совершенно ясно, что ничего хорошего нас не ждет, сколько бы Сара не успокаивала себя мечтами о шейхах. Внутренний голос подсказывал, что девушек для шейхов берегут, а не насилуют и избивают. Отсюда вывод, что это либо очень не притязательный шейх, прямо даже сказать совсем себя не уважающий, либо дело в другом. Это логово больше походило на перевалочную базу или же какой-то командный центр, подумалось, глядя на заднюю стену камеры.

– Так! Девочки-красавицы, внимание! – раздался голос из динамиков, закрепленных под потолком, почти у каждой камеры, – Слушайте и не задавайте лишних вопросов! Ха! – рассмеялся голос, – А лучше вообще никаких вопросов! Они все лишние! – и опять идиотский смех.

По коридору шли трое. Присмотревшись, я сразу же узнала давешних охранников Кая и Храйка, третьей с ними была женщина в черных обтягивающих брюках и рубашке из того же материала. На ее голове был собран тугой пучок из иссиня-черных волос, словно она опустила их в чернила и никогда в жизни не слышала о профессиональном окрашивании.

Именно эта женщина говорила в закрепленный на рубашке микрофон, видимо, чтобы не напрягать голос. Вид у нее был довольно возбужденный, даже немного не адекватный.

Она все время озиралась по сторонам и хихикала над одной ей известными вещами. Впечатление эта троица производила весьма забавное, и если бы не место и мое весьма пикантное положение, то я бы посмеялась уже над ними.

– Итак, голубы мои, – еще более театрально произнесла женщина, широко разводя руки, – Добро пожаловать в наш чудесный мир телевизионных реалити-шоу. Да-да! Вы не ослышались! Очень скоро вы станете знаменитыми! – на этих словах она рассмеялась опять, – Надеюсь все вы смотрели шоу “Люби или умри”, – мне послышались сдавленные фырканья из камер, – Его проводят раз в год, и это грандиозное событие не оставляет равнодушными никого!

Признаться, у меня редко возникало желание пялиться в телевизор, к тому же, это стоит немалых денег, но про это шоу я слышала. И кажется в нем принимали участие заключенные. Более того, кажется осужденные за тяжкие преступления. И при чем тут я? Да и вообще, из всех девушек на роль преступниц тянули только Марта, и, пожалуй, Лекса. Что здесь происходит?

– Комиссия выбрала именно вас! – женщина резко повернулась в бок и театрально ткнула пальцем в Сару, – И это не случайно! Вы все преступницы!

– Ты обалдела что ли, мымра ушастая?! – взревела Марта.

По правде говоря, лопоухость у женщины была сильно повышена.

– О! – лопоухая мымра, (а что? Ей это очень подходит) резко обернулась и подошла вплотную к блондинке, – Тут кто-то умеет разговаривать? – и хищный прищур глаз, – Так! А это еще что? – она резко поменялась в лице, бегло осматривая Марту, а потом меня, – Кай! Храйк! – завопила женщина так, как будто они были в другом коридоре, а не у нее за спиной, – Какого хрена, вы опять портите реквизит?! – учитывая наличие микрофона, от ее визга заложило уши.

– Да они брыкались, – спокойно ответил Кай.

– И что? Их калечить теперь надо? Завтра начало, а на них смотреть страшно! Или у вас, гребаных извращенцев, на целый товар уже не встает?!

– Потише, Матильда, – Храйк поднял ладони в примиряющем жесте, – Сейчас отведем их к доку и будут как новые.

– Так какого хрена вы до сих пор это не сделали?! – закричала женщина, – Вечером снимать первую сцену, а на них смотреть страшно!

Так у нас же эти, как их, мордорисовщики! – с искренней честностью заявил Кай, – Какая разница в каком состоянии их шкура.

– Визажисты, баран, – процедила Матильда, все же чуть сбавив громкость, – И я вам в миллионный раз повторяю, что если вам разрешили играть с товаром, то это не значит, что его надо калечить! – она с шумом выдохнула, а потом резко вздернула нос, – Что за мерзкий скулеж?

У Дори снова сдали нервы, потому что скулеж уже действительно начинал заглушать микрофон. Матильда подошла к ее камере и снова взбесилась.

– ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ НЕ КАЛЕЧИТЬ?! Как я ЭТО покажу зрителям? Вы два идиота! Вы срываете первый съемочный день!

– Матильда! – немного повысил голос Храйк, чтобы привести истеричку в чувства.

Но та, услышав его, резко полоснула по нему маленьким хлыстиком, который был привязан к ее поясу. На его конце блеснул электрический разряд, и Храйк заорал, занимая щеку. Зато Матильда тут же остыла и уже спокойным голосом продолжила.

– Оттащите их к доку, и чтобы к вечерним съемкам они выглядели сексуальными конфетками, – Матильда снова вернулась к своим театральным жестам, – Сегодня состоится суд, и вам предъявят обвинения, – смешок, – И вынесут приговор, хотя наказание и так понятно. Постарайтесь девочки, и может быть, зрители сохранят вам жизни! Давайте-давайте! Я уже сейчас хочу видеть вожделение на ваших лицах! – она театрально подняла руки к небу, – А о вашем поведении мальчики, – Матильда игриво взяла за подбородки обоих мужчин, – Надо доложить начальству. Это же надо было повредить такую большую часть товара.

– Матильда, – умоляюще протянул Кай, – Шеф после того раза грозился запретить нам их трахать.

– Ничего, – она широко улыбнулась, – Узлом завяжите, если что.

– Неадекватная, – бросила, вслед уходящей Матильде, Лекса.

Храйк тут же обернулся в ее сторону, найдя объект для вымещения злобы.

– Разве кто-то разрешал разговаривать, куколка? – лилейным голосом спросил он.

Девушка в первую секунду поддалась страху и отшатнулась вглубь камеры.

– Ну же, куколка, – Храйк приложил карточку-ключ к замку.

– Да пошел ты, Хряк, – Лекса резко выпрямилась, гордо задрав подбородок.

– Я тебя убью, мразь, – прорычал мужчина.

– Кишка тонка, – бросила девушка, – Тебе запрещено калечить товар, – последнее слово она произнесла даже с какой-то грустью.

Храйк выругался, а потом вошел в камеру и резко схватил за локоть Лексу.

– Зато не запрещено затрахать до полусмерти, – прошипел он ей на ухо, в конце проведя языком по шее.

– А что, до смерти силенок не хватит? – саркастически ответила девушка.

– Ты договоришься, мразь!

Мужчина рывком выкинул ее в коридор. Лекса споткнулась о порожек на входе в камеру и упала на колени. Я в который раз поразилась грацией и статью женщины. Она даже упасть ухитрилась так, будто сделала Храйку одолжение. Хотя всем и так было понятно, что ничем хорошим для нее это не закончится. Мужчина тяжело дышал, раздувая крылья носа.

– Ну что же ты стоишь? – издевательски спросила Лекса, при этом призывно повиляв задом, – Или не стоит уже стручок?

Походу, она просто сумасшедшая. Храйк с диким ревом кинулся на нее, прижимая к полу. Потом схватил за волосы и потянул вверх, заставляя подняться вместе с собой.

– Что, мразь, – рычал он ей в лицо, – Думаешь самая умная?

– Да уж умнее тебя! – выпалила Лекса, оставаясь даже в этом положении статной.

– Кай, держи ее! – бросил один мужчина другому.

Рыжий довольно оскалился и тут же сгреб запястья девушки, зафиксировав их у нее за спиной. У меня перехватывало дыхание, при взгляде на происходящее. Им действительно нравилось видеть ее страдания, а я вполне могла оказаться следующей.

В этом положении грудь Лексы оказалась сильно выпячена вперед. Храйку это видимо особенно нравилось. Он принялся играть с ней довольно грубо. Его руки мяли ее, пощипывали крупные бордовые соски, оттягивали их.

Наглые охранники

Девушка стояла с плотно сжатыми челюстями, не издавая ни звука. А взгляд… да это умение держать так лицо. Она смотрела на них снисходительно, словно происходящее вообще ее не касалось ни коем образом.

Тем временем мужчина начал наносить резкие удары по ее грудям, заставляя их колыхаться. Стоит только подумать о том, что сейчас чувствует девушка, как меня прошибал холодный пот.

– Ну что, куколка, – Храйк наклонился и втянул вершину затвердевшего соска в рот, – Тебе нравится такой секс?

Лекса дернулась как от пощечины, когда он стал активнее работать ртом, терзая ее сосок. Вторая рука тем временем, взялась за правую грудь. Его ладонь накрыла ее, чтобы начать мять с такой силой, словно оттуда можно было что-то выжать.

На лбу девушки проступили бисеринки пота, с каждым мгновением ей было все сложнее держать лицо. Дыхание участилось, грудная клетка вздымалась все заметнее. Мужчина на секунду оторвался, чтобы заглянуть в ее глаза, а потом начал ласкать соски уже двумя руками.

Казалось, он не собирается грубо насиловать ее, а наоборот хочет доставить удовольствие. Храйк стал нежно губами исследовать ее кожу, заставляя Лексу уже против воли подаваться вперед, вслед за его ненасытным ртом.

Ее тело явно подходило, требуя мужской ласки. Глаза полуприкрыты, ресницы трепещут, а с губ вот-вот готов сорваться стон наслаждения.

Храйк спустился поцелуями к низу живота, пытаясь проснуться ладонь между судорожно сжатых бедер. Она отчаянно боролась, сжимая бедра все сильнее, но на этот раз боролась сама с собой, изо всех сил пытаясь противостоять накрывающему с головой желанию.

Но Лекса проигрывала, неизбежно проигрывала. Стресс, накопившиеся в организме, отчаянно искал выход, а лучший способ избавиться от стресса – это секс. Рецепт простой.

И вот сейчас, когда вместо ожидаемо грубого проникновения и такого жесткого секса, она получила эти ласки, тело отказалось подчиняться мозгу.

Девушка бесстыже раздвинула бедра, поддаваясь ими немного навстречу его руке. Ладонь Храйка накрыла ее промежность, от чего Лекса издала протяжный стон полный желания.

Она уже не могла скрыть того, что ей хотелось отпустить себя, забываясь в шальной страсти. Видимо мужчина, несмотря ни на что, был неплохо осведомлен о чувствительных точках на женском теле, потому что девушка все больше отдавалась его ласкам, активнее подмахивала бедрами, желая проникновения.

– Ты такая мокрая, куколка, – прошептал Храйк ей на ухо, после того как она разочарованно застонала, от настигнувшего ее ощущения пустоты, после того как он убрал руку, – Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

– Да, – одними губами сказала Лекса, находясь словно в каком-то трансе.

– Не слышу, куколка.

– Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

– Громче, – откровенно издевался он, дразня своим дыханием кожу на ее шеи.

– Я хочу, чтобы ты меня трахнул! – из последних сил кричит девушка.

Если бы Кай не держал ее за руки, то она наверняка бы уже упала. Адекватность, так же как и разум, покинули ее. Лекса вся буквально дрожала от возбуждения, даже мне, в своей камере, было видно, как по ее бедру заскользила капелька смазки.

– Ты хорошо просишь, куколка, – прошептал мужчина, засовывать два пальца ей в рот.

Лекса стала активно их обсасывать, постанывая, и продолжая валять бедрами. Храйк трахал пальцами ее рот так глубоко, что девушка периодически давилась. В эти моменты на его лице появлялась садистская улыбка.

– Давай, Кай, – скомандовал мужчина.

В этот момент рыжий резко наклонил ее вперед так, что взгляду его компаньона открылась попка девушки.

– Раздвинь ноги шире, – рявкнул рыжий, в то время как второй облизываясь, обошел девушку.

Лекса послушно раздвинула ноги и оттопырила попу. Она находилась в каком-то явно трансовом состоянии, но тут Храйк резко вставил в нее два пальца. Девушка зашлась в диком крике, словно раненый зверь. Из ее глаз брызнули слезы, она буквально задыхалась от боли.

– Только не туда…пожалуйста, только не в попу…вы порвете меня, – шептала она сквозь слезы, заходясь криком каждый раз, когда мужчина начинал активнее двигать рукой.

Я видела ужас в ее глазах.

– Не я, так кто-нибудь другой порвет твой зад, – сказал Храйк, стаскивая с себя штаны, – И вообще, мне нравятся тугие задницы.

С этими словами он плюнул себе на член и приставил его к ее попке. Лекса дернулась из последних сил, но Кай держал крепко.

– Не дергайся! – рявкнул он, отвешивая ей звонкую пощечину.

Я дернулась вместе с Лексой, разделяя ее боль. Это все происходило прямо перед моей камерой. Все, чем была возможность ей помочь, это шептать одними губами: “Потерпи, милая “.

В следующее мгновение мужчина резко дернул бедрами, вдавливая в нее свой член. Глаза девушки раскрылись так широко, что казалось вот-вот вылезут из орбит, а сама она издала утробный, нечеловеческий крик.

Бесчувственные твари

Это был крик раненого зверя, который бьется в агонии. Ее тело конвульсивно изогнулась, но потерять сознание Кай ей не дал, отвесив еще парочку пощечин. Лекса уже слабо реагировала на них, шаря по коридору безумным взглядом.

Видно, что Храйку сначала было тяжеловато двигаться в узком месте без смазки. Он шипел то ли от неземного удовольствия то ли от ощущения трения, которое непременно должно было быть и доставлять определенный дискомфорт.

Я видела полные боли и ужаса глаза девушки, слезы текущие по ее щекам, и все шептала: “держись, милая”. Мне казалось, что часть ее боли передается и мы можем ее разделить пополам. Может это хоть немного облегчит ее состояние. Мне безумно хотелось в это верить. Мои слезы градом текли по щекам, а пальцы судорожно сжимали прутья решетки. “Держись, милая, все будет хорошо. Держись.” Казалось, что она слышит меня и чувствует поддержку. Иначе не могло быть, не должно. Чтобы не сделала в жизни Лекса, она не заслужила этого.

Храйк, видимо, приближался к финалу, потому что начал бешено наращивать темп. Звуки ударяющихся друг о друга тел далеко разносились по коридору. Мне чудилось даже эхо этих ударов.

Мужчина тяжело дышал, на висках вздулись и пульсировали от напряжения вены. Ему это тоже давалось нелегко, наверное он занимался сексом раз в год, только во время подготовки к реалити-шоу.

Его дыхание давно сбилось, а красное от натуги лицо покрылось крупными бусинами пота. Он ревел и рычал при каждом движении, а я мысленно желала ему сдохнуть сейчас от инфаркта или инсульта.

Мужчина стал двигаться особенно резко и жестко. Каждым движением Храйк до предела загонял свой член в беззащитное тело, создавалось впечатление, что он заколачивает гвозди. Монотонно, сильно, резко.

В этом сексе не было ничего от близости любящих людей, тут даже не было ничего от животной страсти при спаривании, тут не было ничего, что можно объяснить здравым смыслом. Мой мозг отказывался понимать происходящее, сопоставлять картинку с реальностью. Только звуки ударов, шлепков, пощечин заполняют пространство вокруг, заставляя меня сжиматься от страха. Но я не отвожу глаза, я с ней. Она должна чувствовать мою поддержку, она должна чувствовать что-то кроме боли.

После пары-тройки таких толчков Лекса все же потеряла сознание. И даже пощечины Кая уже смогли привести ее в чувства. Храйк дотрахивал уже бесчувсвенное тело. Хотя по-моему, его это мало волновало. Ему нужно было получить свой садистский кайф здесь и сейчас, а что при этом ощущает женщина совсем не важно.

“Скоты”, – только и вертелось в голове. Мужчина кончил и тяжело отвалился в сторону. Его красное от натуги лицо разгладилось в блаженной улыбке.

– Слышь, – Кай потрогал шею Лексы, в попытке нащупать пульс, – Она не померла часом.

– Мне насрать, – тяжело дыша сказал насильник.

Я видела как тяжело вздымается его грудь, как бешено пульсирует жила на виске, как взмокли волосы на голове.

– У нее кровь вон, – кивнул на попку девушки рыжий, – Ты ее порвал похоже.

– Все равно сдохнет, – Храйк улыбнулся, его лицо сейчас выглядело абсолютно безумным.

– Если она сдохнет до начало шоу, – процедил Кай, – То, боюсь, мы примем в нем участие с тобой и может даже в роли девочек! Ты идиот, Храйк! – Кай зло ударил кулаком пол рядом с бесчувственным телом.

Я в ужасе смотрела на распростертое тело Лексы, пытаясь уловить хотя бы слабое движение грудной клетки. Неужели это правда? Неужели она умерла? Этот нелюдь, скот, мразь затрахал ее до смерти!

Даже мысли такие в голове звучали дико. Это не нормально. Это не адекватно. Это не со мной. Сколько я ни приглядывалась, уловить дыхание девушки на получалось, она лежала безвольной куклой у ног насильников. Разве кто-то заслуживает такой смерти? Будь проклято наше правительство и создатели этого шоу!

– Бери ее, мудак, – бросил рыжий напарнику.

– Что тоже хочешь снять стресс? – деловито поинтересовался Храйк.

Кай стиснул челюсти.

– Бери ее и потащили в мед блок! Может док что-то придумает, – как умственно отсталому объяснял Кай, – Если тебе все равно, он я не намерен подставлять свою задницу.

Храйк согласно качнул головой, а потом обратился к нам с Мартой.

– А вы не расслабляйтесь, куколки, скоро мы за вами вернемся.

Марта зачарованно проводила их взглядом кролика на удава, а потом чертыхнулась и сплюнула на пол. Я же со слезами на глазах смотрела, как эти двое удаляются в дали коридора с бесчувственным телом на руках. Что происходит в этом сумасшедшем мире?

– Марта, – тихо позвала я.

– Чего тебе? – буркнули из-за переборки.

– А она правда, – голос неожиданно пропал, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы произнести главное, – Умерла?

– А я откуда знаю, – ответили мне тоже с задержкой, – От разрывов смерть медленная, хотя может у нее просто болевой шок приключился, – пауза в звенящей тишине, словно остальные девочки даже дышали тише, – И знаешь, лучше бы последнее, а то умирать от инфицирования разрывов, ой, как страшно и больно.

Она говорила об этом спокойно, как о неизбежном, и от этого становилось еще хуже. Происходящее сложно, но в этой реалии придется попытаться выжить.

– А ты какое преступление совершила? – тихо спросила я, приваливаясь спиной к переборке.

Девушка молчала несколько минут, а потом ответила:

– Савочек из песочницы украла, двадцать лет назад.

– Нас не выбирали, – неожиданно подала голос Дори, – Они просто схватили первых попавшихся.

Я вздрогнула, услышав ее красивый ровный голос. Похоже девушка все-таки пришла в себя или просто смирилась с реальностью.

– Ты как, Дори? – это уже Марта подала голос.

– Нормально, – ответила она, – Меня зовут Дарина, но Дори тоже устраивает.

Мы так и сидели в своих клетках, тупо пялясь на серый потолок. Сколько времени прошло неизвестно, но тут по коридору раздались гулкие шаги. Кай торопливо шел по коридору.

– Так! – рявкнул он, подходя к нашим с Мартой камерам, – Сейчас быстро выходите и идем в медблок. И без шуточек.

Рыжий быстро открывал камеры.

– Да пошел ты! – Марта попыталась плюнуть ему в лицо.

Кай зарычал, но бить не стал.

– А ты что замерла?! – прорычал мужчина мне, – Вышла из камеры и встала лицом к прутья, руками их обхватила.

Язык мой – враг мой

Я вздрогнула, когда поняла, что это было сказано мне. Подняться с пола удалось не сразу – все тело сильно затекло. Голова немного кружилась, поэтому судорожно цепляясь за стену, мне все же удалось выполнить приказ. Ноги слушались плохо, очень хотелось пить.

– А теперь ты, блондинка, – Кай дернул Марту за волосы, выволакивая в коридор, – Мне надоели ваши выкрутасы. Сейчас я накажу обеих, чтобы другим не повадно было! – с этими словами он отстегнул от пояса небольшой кнут и без предупреждения полоснул им по спине Марты, – И запомните, что кочевряжится одна, а пороть буду всех!

После этих слов Кай уже ударил меня. Дикая боль казалось прожгла кожу, ноги тут же подкосились. Рыжий нанес нам по три удара, в отличие от меня блондинка ни проронила ни звука, лишь выгибаясь дугой, когда кнут касался ее кожи. Я же, визжала насколько хватало голоса, свернувшись калачиком на холодном полу. Потом рыжий снова схватил блондинку за волосы и приподнял, ее голова оказалась на уровне его паха. Под тканью одежды недвусмысленно бугрился его член.

– Давай раз такая умная, соси его.

– Через ткань? – удивленно вырвалось у меня.

Марта скосила глаза на меня, в них читалось крупными буквами: «идиотка», справедливо надо сказать. Кай медленно повернул голову в мою сторону.

– Нет, – и оскалился, – Пусть расстегнет и достанет его.

– У нее же рука вывихнута! – в ужасе сказала я, понимая какую невыносимую боль приносит блондинке каждой движение.

– Так помоги ей, куколка! – Кай хищно поманил меня пальцем.

Каждое движение было как в замедленной съемке. Я ползу к нему на четвереньках, почему-то даже в голову не приходит подняться. Потом дрожащими пальцами пытаюсь справиться с пряжкой ремня, потом молния.

Белья на нем не было, и сразу после того как половинки молнии разошлись с характерным звуком, его багровый член вывалился наружу.

Рыжий покровительственно потрепал меня по щеке, а потом добавил.

– А ты помоги ей и дальше.

Я оторопела.

– Как?

– Бери его рукой, – скомандовал мужчина, – Вот так, – еще одна ободряющая пощечина, – А теперь направляй ей в рот!

Мои пальцы неуверенно обхватили его ствол, потом потянула по направлению ко рту Марты. Та, видимо все же смирившись с неизбежным, широко его открыла. Кай хищно улыбнулся, когда головка коснулась ее губ. С явным отвращением девушка сомкнула губы на этом сомнительном агрегате. Мужчина же начал двигать ее голову, задавая с самого начала быстрый и резкий темп. Он трахал очень грубо так, что из глаз сразу брызнули слезы.

– А ты что замерла? – это относилось уже ко мне, – Яйца лижи. Активнее, девочки, активнее.

Я, стараясь подавить нахлынувшую тошноту, коснулась языком коричневой кожи мошонки. Кай застонал, давая понять, что все правильно. Мой язык старался двигаться быстро, в тайне надеясь на быстрый финал.

Марте было совсем худо. Слезы текли градом, слюна при каждом движении разбрызгивалась вокруг. Периодически возникали рвотные спазмы. В этот момент Кай оттягивал волосы Марты назад, чтобы вынуть из ее рта свой член, а потом отвешивал пару увесистых пощечин.

Мне казалось, это длилось целую вечность, как вдруг рыжий отстранился и кончил на пол. Мы с блондинкой тяжело дышали, сидя на полу. Он оглядел нас с ног до головы, а потом приказал.

– С теперь быстро убрали все тут своими слишком острыми язычками.

К моему удивлению, в этот раз Марта ни проронила ни звука, а лишь интенсивно начала слизывать сперму Кая с пола.

– А тебе особое приглашение нужно? – поинтересовался мужчина в то время, как совсем рядом с моей ногой на пол лег удар кнута.

Этот звук заставил вздрогнуть и меня, и наверное, всех девушек в камерах. Уж слишком гулкий и четкий он получился. Я в очередной раз проклиная себя и всех, наклонилась, чтобы несмело коснуться языком белесоватой жидкость.

Вкус этого вызвал спазм в горле, но вспомнив про кнут, с ним удалось справиться довольно быстро. Теперь мы с Мартой работали вдвоем. Это было так мерзко и унизительно, что пожалуй, я бы предпочла еще три удара. Только совсем не факт, что на этот раз их будет три.

Когда мы закончили, Кай жестом указал следовать за ним.

– На ноги встаньте, – рявкнул он, когда обнаружил, что мы практически ползли за ним без сил.

Это удалось не сразу. Ноги не держали, Марта вообще была на грани потери сознания. Рыжий критично осмотрел, получившуюся из нас двоих конструкцию, а потом взял нас за плечи и потащил за собой практически волоком.

В медблоке было тепло, чисто и пахло дезинфекторами. При виде Марты мужчина-врач выругался в три этажа и приказал паре помощников сразу забрать ее.

– Кай, – сказал он, задыхаясь от возмущения, – Вы совсем охренели? Портить трех девочек из десяти накануне запуска?

– Док, – протянул он раздраженно, – Просто сделай с ними что-нибудь.

– Проще вашу парочку усыпить! И тогда все будет замечательно! Все будут целы, а у меня будет меньше работы! – распалялся мужчина.

Потом он выбежал в другую комнату, куда раньше унесли Марту. А я осталась лежать на койке, смотря на белый потолок.

– Кай, – отчего смелости прибавилось.

– Кто тебе позволил?! – взревел рыжий.

– Ну убей меня прямо сейчас, если сложно ответить, – философски пожала плечами я.

Мужчину передернуло, а потом уже более спокойным тоном он сказал:

– Чего тебе?

– Что будет на суде? – хотя казалось, какая разница узнать это сейчас или потом, но неизвестность пугала еще больше боли.

– Вам предъявят обвинения, а потом вывезут на локацию, – Кай устало прикрыл глаза, на секунду в нем мелькнуло даже что-то человеческое.

– Нас всех убьют? – при этих словах мой голос дрогнул.

– Не всех, – он говорил тихо, мне хотелось верить, что в нем живут сочувствие и человечность, пусть даже где-то глубоко.

– А ты знаешь как выжить?

– Знаю, – и дальше совсем тихо, – Но у тебя не получится.

– Почему? – мое сердце пропустило пару ударов.

– Ты не умеешь красиво трахаться. Таких зрители не выбирают. Это шоу для богатых извращенцев, а им нужны правдоподобные эмоции. Ты же деревенеешь и становишься полным бревном. Таких сливают после первого голосования.

Безумие в камере

Время тянулось неправдоподобно медленно. После возвращения из медблока Марта спала, мне даже приходилось прислушиваться, дышит ли она.

Ее значительно подлатали, а потом накололи какой-то фигней. На меня понадобилось меньше времени, но от трех уколов отказаться не удалось. В голове немного прояснилось, ушла тошнота и слабость, хотя синяков меньше не стало. Но надо отдать должное, спину уже не сводило при каждом неловком движении. Кажется даже сами раны от порки стали меньше. Но честное слово, лучше бы просто вырубили как Марту, потому что сидеть и думать, ожидая суда, было невыносимо.

– Диана, – тихо позвала Дори, вырывая меня из омута размышлений.

– Что?

– Ты как? – немного обеспокоенно спросила она.

Идиотский вопрос, но я все же ответила.

– Нормально.

– А ты правда преступница? – Дарина явно волновалась.

– Нет, – сама же я перебирала в памяти возможные преступления, – А ты?

– А я вообще даже дорогу всегда по правилам переходила! – не выдержав эмоций, закричала девушка, – И телевизор смотрела только на Новый год! Я не преступница! Я не хочу суд! Я даже не знаю, что это за шоу!

Я тяжело вздохнула. У девочки очередная истерика.

– Да заткнись, истеричка! – послышалось из конца коридора, – Уже все мозги пробила своими воплями! Без тебя хреново!

– Вот-вот! Только твой вой и слышно! – поддержали из другого конца.

Кажется точка кипения для всех была пройдена. Девушки кричали, орали, переругивались. Мне отчаянно хотелось заткнуть уши и отгородиться от этого всего. И так на душе тошно, а тут еще эти склоки.

– А ну, шалавы! Заткнулись все быстро! – раздался грозный мужской голос.

Четверо незнакомых охранников шли по коридоры, периодически ударяя дубинками по решеткам камер. От этого грохота закладывало уши. Кто-то из девушек сразу замолкал, кто-то кидался в дальний угол камеры. Я сама с трудом подавила в себе забиться под полку.

– Что за бардак тут развели? – взревел мужчина, похожий на гору из-за перекаченных мышц.

– Это все чокнутая Дори! – пискнул кто-то.

Мне захотелось расцарапать этой твари лицо. Да, Дарина истеричка, но зачем же ее так сходу сдавать?

– Где эта шлюха?! – мужчина широкими шагами направился к камере девушки.

Дори сама себя выдала быстрее остальных, в ужасе метнувшись к противоположной от решетки стене. Но охранники ее тут же выволокли в коридор.

– Так значит ты тут воду мутишь? – строго спросил один из них с выбритыми висками.

Дарина только всхлипывала и пыталась закрыться руками. Она обнимала себя и старалась свернуть в позу эмбриона. Один из верзил заржал, а потом собрал ее волосы в кулак и поднял над полом.

– Симпатичная шлюшка, только нервная какая-то.

– Ага, – поддакнул бритоголовый, – А нервы надо лечить сексом!

Глаза Дарины расширились от ужаса.

– Да, хорошим таким, жестким трахом, – подтвердил другой, расстегивая штаны.

Дори забилась у них в руках раненной птицей, но получив несколько сильных пощечин, притихла. Еще один охранник уже волок грудастую блондинку из другого конца коридора.

– А вот и наша добровольная помощница, – сказал он, бросая ее на пол.

– Не надо, – пискнула она, – Я же сразу все рассказала!

Я узнала голос, именно она без колебаний сдала Дори.

– Ну что, парни, готовы немного развлечься? – бритоголовый явно был заводилой среди них.

Дарину бросили на пол рядом с блондинкой.

– Итак, девочки, – наигранно нежно сказал мужчина, – Вы нас сильно расстроились, но есть шанс загладить вину, – блондинка судорожно закивала головой, а Дарина наоборот, зарыдала еще громче, – Сейчас вы делаете то, что я скажу. Согласны?

Опять та же история.

– Эй, припадочная, – верзила ткнул носком берца в Дори, – Если будешь просто рыдать, то мы тебя просто выпорем.

– Ну зачем так пугать девочку, – еще более фальшиво сказал бритоголовый, – Ее грудастая подружка обязательно поможет угодить нам, – на его лице расползлась гадливая улыбка.

Блондинка отчаянно закивала, шепча что-то про то, что сделает все как надо и прочее. Мне стало невыносимо тошно от этой картины. Лучше бы они просто избили их, чем устраивать это шоу.

– Тогда, мои крошки, – мужчина погладил Дори по затылку, от чего та, кажется даже перестала дышать, – Я хочу, чтобы вы ласкали друг друга. Нас с друзьями это очень заводит.

Раздался дикий ржач. Кто-то из мужчин уже в предвкушении зрелища расстегнул штаны и вывалил свой агрегат, кто-то просто ухмылялся, видимо, решив, ограничиться зрелищем.

Блондинка обвела помещение пустым взглядом, а потом на коленях поползла к Дарине.

– Ну что ты, милая, – прошептала она, – Помоги мне, иначе нам будет совсем худо.

Дори смотрела на нее заворожено, словно совсем не понимала, что тут происходит. Блондинка аккуратно развела руки девушки в стороны, обнажая ее небольшие округлые груди, а потом положила ее ладонь на свою грудь.

Девушка тяжело сглотнула, видимо что-то решая в своей голове, и сжала ладонь. Блондинка, я никак не могла вспомнить ее имя, картинно выгнулась от этой ласки, закатив глаза.

Охранники хищно наблюдали за происходящим. Стелла, кажется так зовут блондинку, растянула губы в блаженной улыбке и подалась навстречу партнерше. Ее язык легонько коснулся губ девушки, прошелся по ним вправо-влево, чтобы потом резко войти в рот. Стелла стала страстно целовать Дори.

Девушка, отшатнувшись в первую секунду, все же взяла себя в руки и ответила на этот отчаянный поцелуй. Их губы сплетались в причудливом танце.

Блондинка собрала в ладонь рыжие волосы Дарины и прижала ее к себе. Рыжуля поддалась и стала отвечать ее губам отчаянно, горячо так, что у некоторых охранников масляно заблестели глаза. Кто-то из них уже активно надрачивал член.

Дори явно была ведомой, но Стелла определенно знала толк в ласках. Она резко отстранила девушку за волосы, что та издала разочарованный стон. А потом серией коротких, рваных касаний губами пробежалась по коже шеи, куснула на ключицу, прошлась языком по ямочке между них.

Это выглядело завораживающе, даже для меня. Я, в свою очередь, стала замечать тяжелое дыхание девушки. Дарина явно возбуждалась от этих умелых ласк. Еще несколько поцелуев, и Стелла с силой втянула коричневый сосок.

Это простое движение заставило рыжулю выгнуться дугой и застонать, требуя более активных ласк. Она явно хотела, чтобы блондинка активнее ласкала ее грудь, сильнее сжимала, глубже втягивала затвердевший сосок.

Для меня это было удивительно, как Стелле удалось завлечь в эту игру истеричную Дори. Четверо мужчин смотрят на них, не отводя глаз, но девушки ведут себя так, словно они здесь одни. Да, у Стеллы определенно есть шанс на выигрыш. Стелла все настойчивее ласкает груди Дори. Ее пальцы сминают нежную кожу, оттягивают сосок в то время как, губы покрывают поцелуями кожу.

Дарина полностью в ее власти, отдаваясь до конца. Он выгибается, стонет так, что любой мужчина отдал бы все, чтобы довести свою партнершу до такого состояния. А ведь это всего лишь поцелуи.

Дори неожиданно отталкивает блондинку от себя, чем вызывает ее удивленный возглас. Но это лишь для того, чтобы тут же с жадностью голодного зверя накинуться на ее большую, сочную грудь.

Они слишком непохожи друг на друга. Тонкая, легкая Дарина с небольшими округлыми грудями, но при этом крупными коричневыми сосками и Стелла, обладающая размерами вполне солидной дыньки. Ее бюст притягивал взгляды мужчин, особенно, когда другая девушка с жадностью вылизывала ее аккуратные розоватые горошинки сосков.

Дори эротично прогнула спину, выставляя свою плотную как орех попку вверх. Это выглядело так возбуждающе, что даже у меня намокло между ног.

Стелле пришлось откинуться назад, оперевшись на согнутые локти, чтобы дать свободу движение своей партнерше. Они обе тяжело дышали и стонали, не обращая внимания на остальных присутствующих вокруг.

Эта шальная страсть полностью поглотила их, заставляя дышать чаще. Дарина заскользила губами по коже вниз к лобку, оставив руки на груди Стеллы. Ее ладони с силой сжимали округлости партнерши, заставляя ту сгорать от желания.

Незаметно для себя, я повторила движение Дори, сжав ладонью уже свою грудь. Мое возбуждение нарастало при виде этих двух девушек. Если бы не четверо охранников и перспектива быть убитыми, я бы очень хотела присоединиться к этой парочке.

Тем временем, Стелла бесстыже развела в стороны бедра, раскрывая перед рыжулей свою промежность. Та хищно улыбнулась, демонстративно облизав языком губы. Блондинка скопировала жест девушки, приглашая ее к еще более тесному контакту.

Дарина провела рукой по промежности Стеллы, погладила ее нижние губки, коснулась лепестков клитора, отмечая положительный отклик партнерши. И только после того как девушка в нетерпении стала подбрасывать бедра вверх, припала губами к ее лону.

Стелла выгнулась дугой, словно ее поразил удар электрическим током, но вопреки этому, на лице отразилось блаженство. Дарина принялась неистово ласкать ее бутончик, заставляя партнершу выгибаться и двигать навстречу бедрами.

– Да ну нафиг, парни, – выругался один из охранников, – Я больше не могу ждать. Сейчас яйца лопнут.

С этими словами он взял Дарину за бедра и поставил раком. Девушка дернулась от неожиданности, словно действительно забыла где находится. Она затравленно обернулась, пытаясь уползти из рук насильника. Но тот держал крепко.

– Спокойно, шлюшка, – увесистый шлепок и вовсе заставил Дарину замереть.

Он плюнул себе в ладонь, потом размазал слюну по члену.

– Эх, хороша задница, – произнес охранник.

– Поаккуратней, Майк, – одернул его бритоголовый, который в это время ставил в необходимую позицию Стеллу, – Порвешь ее – латать некогда будет.

Мужчина фыркнул, одним рывком до упора загнав член в Дори. Рыжуля вскрикнула, словно ее проткнули насквозь. Насильник, тем временем, взял сходу высокий темп, долбясь в нее словно отбойный молоток.

Дарина смотрела, как тоже самое происходит со Стеллой. Бритоголовый тоже не церемонился со своей жертвой, безжалостно натягивая ее на свой поршень.

В этом зрелище было что-то не правильное, сюрреалистичное, особенно для меня. Но самое мерзкое, что я ощущала – это реакция моего собственного тела. Оно предавало меня сейчас каждую секунду.

Я чувствовала нездоровое возбуждение, глядя как двое мужчин насилуют двух девушек, которые смотрят друг другу в глаза в этот момент. Моя рука невольно потянулась к промежности, чтобы легонько провести по влажным губкам, а потом коснуться набухшего клитора.

Мне было ужасно стыдно из-за того, что такая сцена смогла найти отклик внутри моего тела. Это было страшно, прочно, возбуждающе. Я смотрела на Дарину и Стеллу, лаская при этом свой клитор и мечтая о том, чтобы Стелла провела по нему языком, а Дори при этом целовала грудь. Я никогда не имела близости с женщиной, более того, такое не могло мне присниться даже в страшном сне. Но сейчас…

– Гляньте мужики, – из моих собственных мыслей меня вырвал резкий мужской голос, – А эта шлюшка хочет присоединиться. Иди-ка ко мне, куколка.

Я широко распахнула от ужаса глаза, осознав, что меня заметили. Один из них уже отпирал дверь камеры, протягивая ко мне свои волосатые лапищи. Дарину со Стеллой уже сношали другие мужчины, а Майку, видимо захотелось свежей крови. Моей, блин, крови.

– Ну же, давай быстрее! Тебе же понравилось на это смотреть, – надвигался он.

Меня обдало холодом неизбежности. Его рука по хозяйски легла на грудь, с силой сжимая ее.

– Хорошая, – облизнулся мужчина, – Не затасканная еще.

– Майк, давай быстрей! – рявкнул бритоголовый, вытирая свой член салфеткой, – И вы, парни, поторопитесь. Пришло сообщение от управляющей. Их пора вести. Сейчас Берта шмотье принесет и надо вести.

Мужчина больно оттянул сосок, чтобы потом ударить по нему пальцами другой руки.

– Не люблю спешку, – вздохнул он, – Всем строиться у входа в камеру.

Майк прорычал это совершенно буднично, а потом пошел открывать двери других камер.

– Каждая встала, руки за голову, – стал командовать бритоголовый, открывая камеры с другой стороны коридора, – Руки за голову, овца! Что не ясно?

Я же так и сидела на полке, отказываясь принимать и переваривать то, что творилось вокруг. Сердце бешено колотилось где-то в горле, предательски дезертировав из грудной клетки, а злые слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки.

Суд и представление

Нас построили в коридоре в нестройную шеренгу, а потом выдали белые балахоны. Многие девушки с трудом стояли на ногах, кто-то ругался, кто-то стонал. Я же так радовалась этой не хитрой одежде, что чуть не подпрыгнула от радости.

Казалось, за это время уже можно привыкнуть к наготе, но мне не удалось. Ткань казалась такой нежной и легкой, она окутывала с ног до головы, даря уже забытое чувство защищенности.

Никогда бы не подумала, что буду петь диаграммы куску материи. Но факт остался фактом, мне хотелось расценивать и эту тряпку и того хмурого охранника, который сунул этот предмет гардероба. Капюшон полностью скрывал лицо, а рукава были такой длины, что их, кажется можно завязать узлом на спине.

Марту выволокли под руки, она с трудом приходила в себя. Мне было безумно жаль эту хамоватую блондинку, может даже больше, чем себя. На нее так же нацепили это мешковатый балахон, но на одну руку, чтобы не тревожить вывихнутую. Что произошло с Лексой и жива ли она вообще, ясности не было, но сюда ее не вернули. Это пугало почище страшилок из детства.

– Так! – раздался зычный голос одного из надзирателей, – Слушаем внимательно, вопросов не задаем, – он грозно прохаживался вдоль шеренги, то и дело поправляя балахоны, – Сейчас состоится суд. Стоять тихо, капюшоны не снимать, голову не поднимать! – мужчина с силой дернул капюшон мне на глаза, – И запомните, куколки, от того как вы себя сейчас покажете – зависит ваша жизнь. Поверьте, люди выбирают фаворитов в первые минуты просмотра. А от зрительской любви зависит, увидите вы рассвет или нет.

Нас повели по коридору. Я поддерживала Марту, которую изрядно мотало из стороны в сторону. Она что-то бубнила, но мне не удалось разобрать. Скользкий кабельный пол холодил ступни, которые так и остались босыми. В этой части здания вообще было ощутимо холоднее. Нет, Кай абсолютно не прав. Я не тряпка, у меня есть шанс выжить. Но чем дальше по коридору шла наша странная процессия, тем стремительнее таяли такие мысли.

Страх и безнадега наваливались на мои хрупкие плечи словно каменные глыбы. Спокойно Диана, ты справишься. Эти слова звучали в моей голове словно мантра, которую трудолюбивый монах усердно раскручивал вместе с барабаном.

В коридоре было довольно темно, поэтому когда нас ввели в зал суда свет показался особенно ярким. Даже сквозь плотную ткань капюшона больно резало глаза.

Я зажмурилась, чтобы немного привыкнуть к освещению. Когда боль утихла мне удалось рассмотреть помещение. Это была огромная комната, выкрашенная в белый и бежевый цвета. Повсюду были расставлены и разрешены камеры, что позволяло рассмотреть нас со всех ракурсов. Не удивлюсь, что где-то есть камера, снимающая ракурс из-под балахона.

За высоким столом в черной мантии восседал судья, которого профессия вроде бы обязывает вершить правосудие, вот только внутренний голос отчаянно вопил, что здесь его не будет.

Напротив в синей и зеленой мантиях расположились обвинитель и защитник. Последний сидел с таким отрешенно-скучающим видом, что сразу становилось ясно, что он тут для полноты сцены.

Нас выставили у стены рядком, вероятно они будут выводить каждую к судье лично. Рядом с местом обитания судьи находилась большая клетка. Я никогда не любила показательные суды и криминальные хроники, поэтому никак не могла вспомнить ее назначение. Теперь время тянулось мучительно медленно. Мне не было известно, что должно произойти дальше, а жаль. Надо было чаще смотреть телевизор.

– Свет! Камера! – раздалось откуда-то сверху, – Начали!

Защитник украдкой зевнул, перестав ковыряться в носу, но жаждой исполнения своих обязанностей не воспылал. Обвинитель наоборот, кажется, жадно облизнулся. И только вершитель правосудия остался с непроницательным лицом.

– Сегодня проходит очередное слушание дел, – нудным голосом зачитывал информацию с листа судья.

– Вот урод, – кашлянув, прошептала Марта, – Даже текст до сих пор не запомнит.

– Суд уже ознакомился с материалами дел и готов выслушать обвинителя и защитника, чтобы вынести окончательный приговор.

– А как же соревновательность процесса? – от неожиданности прошептала я.

Марта лишь сдавленно хрюкнула в ответ, отчаянно стараясь, сдержать истерический смех.

Обитель встал со своего места и громким, хорошо поставленным голос стал зачитывать суть наскоро состряпанных уголовных дел.

– Ваша честь, обвинение готово представить вам дела следующих женщин. Все они нарушили закон нашего светлого и справедливого государства. И только непредвзятость, мудрость и справедливость верховного суда может решить их участь. Хлунина Стелла! – громко рявкнул он.

Двое охранников, до этого успешно подпирающих стену, дабы та ни в коем случае не упала, схвати девушку и потащили вперед. Они поставили ее перед лицом судьи, отдернув капюшон.

– Обвиняется в торговле своим телом, – как ни в чем ни бывало продолжал обвинитель, – Она вступала в интимные связи с иностранцами. Не единожды! – мужчина в синей мантии сделал особый акцент на последнем, – Обвинение просит высшей меры наказания!

Судья тяжело вздохнул и посмотрел в глаза девушке.

– У защиты будут какие-то доводы?

– Нет, ваша честь, – защитник на этот раз даже не удосужился прекратить ковырять в носу.

– Суд постановляет признать виновной Хлунину Стеллу и приговорить к высшей мере наказания – казни, – отчеканил, ударив молоточком.

Стелла, похоже настолько опешила, что перестала чувствовать ноги. Охранники еле успели ее подхватить, прежде чем подломившиеся конечности уронили хозяйку на пол.

Девушку бросили как раз в ту самую клетку, откуда стало доноситься невнятное поскуливание. Дальше все происходило по одному и тому же сценарию, менялись преступления и девушки. Неизменным было только наказание – казнь.

– Сотникова Диана! – в очередной раз выкрикнул обвинитель.

Меня, как и других девушек до меня, поставили перед судьей и зачитали суть моего злодеяния.

– Данная особа занималась шпионажем на иностранное государство, – у меня заложило уши от изумления, – Наказание – смерть.

Что происходит?

Мир вокруг подернулся мутной дымкой, а я оказалась в клетке.

Когда все девушки были заключены в клетку, зеленая мантия зашевелилась. Мне стоило огромного труда сосредоточиться на происходящем, а потом еще и сфокусироваться. Когда зрение немного прояснилось, стало понятно, что зеленое пятно – это защитник. Он все-таки решился отвлечься от раскопок в своем носу и подать голос.

– Ваша честь! – сказал он, раскашлявшись в конце, – Защита ходатайствует о смягчении наказания для этих девушек. Пусть население нашей страны решает достойны ли они жизни или заслуживают смерти.

В зале повисла гнетущая тишина. Многие девушки затаили дыхание в надежде, что этот фарс закончится. Я же планомерно отсчитывала удары сердца, уже не надеясь на спасение.

– Суд удовлетворяет ходатайство защиты! – раздалось одновременно с ударом молотка о стол.

Марта сдавленно выругалась.

– Я уже думала, что нас просто убьют и этот балаган закончится.

Ответить что-либо я не успела. Охранники стали вытаскивать девушек и располагать их перед камерой так, чтобы можно было разглядеть фигуру в полный рост. Откуда-то в зале взялись несколько женщин-управителей, которые тут же заняли свои места рядом с камерой.

Меня поставили перед одной из них.

– Итак, начнем, – излишне радостно прощебетала она, – Диана Сотникова, двадцать три года, по знаку зодиака, – зачем кому-то эта информация, мелькнула в голове, – Козерог, осуждена за шпионаж в пользу другого государства. Размер одежды сорок восемь, размер обуви тридцать семь.

В это время охранник стянул с меня балахон, и я осталась у камеры совершенно обнаженной.

– Размер груди между вторым и третьим, – она критично глянула на мой бюст, словно сомневалась в правдивости написанного, – Оказывала сопротивление при задержании, отказывалась сотрудничать со следствием, – у меня наверное челюсть на пол упала от этой информации, – Но наш суд милостиво предоставил право решать ее судьбу, вам, дорогие телезрители, – продолжая щебетать женщина вошла в кадр, – А теперь, предлагаю вам поближе познакомиться с ее телом.

Она щелкнула каким-то тумблером у себя за ухом, видимо отключая микрофон, и продолжила уже менее жизнерадостно.

– Так, шлюха, – рыкнула она, при этом продолжая обворожительно улыбаться на камеру, – Слушаешь меня и выполняешь! Если снимем с одного дубля, то бить не буду, а если, – женщина сделала многозначительную паузу, – То буду тебя пороть в перерывах между дублями. А теперь ноги расставила максимально широко, руки за голову.

Я стиснула зубы и через силу воспроизвела необходимую позу. Женщина взяла указку и на камеру начала обводить ей то один, то другой участок тела. Кончик указки был металлический, поэтому от холодного прикосновения я то и дело вздрагивала. Соски сжались и затвердели, отчего управительница широко и хищно улыбнулась.

– Повернись медленно, чтобы зрители могли хорошенько разглядеть твою фигуру, – она провела указкой по моим ягодицам, – Оттопырь свою задницу, а то плоская как тарелка.

Указка хлестко ударила по ягодице. Я дернулась и замерла. Женщина с силой сжала по очереди каждую половинку попы, видимо демонстрируя ее упругость. Потом пару раз шлепнула уже ладонью.

– Теперь лицом.

Я медленно повернулась, оттопыривая попу уже по собственной инициативе. Отчего-то казалось, что так легче, словно в таком положении воздух больше холодит кожу.

Теперь женщина принялась активно мацать мою грудь на камеру. Она сжимала ее, что есть силы, потом шлепнула, заставляя их высоко подпрыгивать. Это все было неприятно и мерзко, но в то же время, я ощущала влагу, проступающую в промежности. Управительница обвела указкой каждую грудь, потом сосок, а потом резко ударила по нему. Я взвыла раненой белугой и схватилась за него рукой.

– Руки на место! – завопила женщина, ударяя указкой уже по моей ладони.

Я заорала еще сильнее, но руку убрала. Это было нелегко. Сосок горел огнем так сильно, что единственной мечтой было засунуть всю грудь в сугроб. А лучше самой скрыться под толстым слоем снега. Но судьба не предоставит мне такой щедрой возможности. Я здесь и меня осматривают со всех сторон словно товар на рынке, и судя, по лицу управительницы – товар сильно залежался.

Женщина опять вернулась к соскам, старательно их разминая. Она оттягивала их, покручивала, сжимала и снова оттягивала. Мне приходилось сильно стискивать челюсти, чтобы не заорать.

Причем я осознаю, что чем дольше это продолжается, тем глубже мое дыхание и влажнее между ног. Мне хочется закрыться ото всех и запретить себе чувствовать, но тело не слушается. Оно отзывается на эти прикосновения, воспринимая их как дикую извращенную ласку.

Затем управительница обходит меня сзади, прижимаясь к моей спине. Она начинает стимулировать оба соска довольно грубо. И у нее это получается, обе горошинки стали безумно чувствительными, страшно даже подумать, как это все выглядит на камере.

Я не произвольно чуть шире расставляю ноги и прогибаюсь в спине. Моя попка все еще горит огнем, но я все равно сильнее вжимаю ее в женщину. Не знаю уже чего хочу больше, чтобы управительница начала ласкать мою вагину с такой же грубостью и силой или наоборот, остановилась и оставила в покое мое многострадальное тело.

Мое тело в очередной раз предало меня, затопив теплотой низ живота. Я все-таки застонала и проснулась в пояснице сильнее. Управительница хмыкнула.

– Разворачивайся своим задом к камере, – приказала она, – Покажи зрителям свои грязные дырки.

Я словно в тумане повернулась спиной к камере и наклонилась.

– Что за тупая шлюха, – вздохнула управительница, – Раздвинь руками свои булки. Зрители должны видеть насколько твои дырки хотят хорошего траха.

Кажется я покраснела до кончиков волос. Чувство стыда смешалось с возбуждением, что породило еще большее количество смазки.

– Ого, – сказала женщина, – А шлюшка течет даже больше, чем я думала, – ее палец с нажимом прошелся по промежности, собирая смазку.

Я держала своими пальцами ягодицы, сильно разводя их в стороны и сгорала от стыда и возбуждения одновременно. У меня явно нет шансов на победу.

Состязание

Проснулась я от того, что помещение сильно тряхнуло. Какой бред, пронеслось в голове. Не может пол в этой тюрьме шевелиться.

Вчера после этого невыносимого позора на камеру, я была выжата как лимон. Словно по мне прошелся асфальтоукладочный каток. И что хуже всего, осталось дикое чувство сексуальной неудовлетворенности. Это так странно, в голове полный сумбур. Поэтому плохо помнила и понимала происходящее вокруг.

Кажется нас скопом завели в какой-то ангар, накрытый тентом. Край этого покрытия нервно дрожал на ветру. На секунду промелькнула мысль, что наверняка он плохо закреплен, и можно попытаться убежать. Но только вот, она действительно только промелькнула. Во всем теле ощущалась такая усталость, что оставь они нас в поле под открытым небом и без охраны, я бы не побежала. Надо наверное принять судьбу и смириться.

Меня в очередной раз тряхнуло, что послужило стимулом сесть и открыть глаза. Место все тоже. Пол грубо застелен кусками какого-то линолеума, который был местами мокрый.

О происхождении этой влажности я предпочла не думать, хотя отдельные мысли закрадывались. Прямо на этом голом полу сидела я, вокруг были девушки, кто-то лежал, кто-то сидел.

В углу удалось разглядеть Марту. Она выглядит болезненно, похоже действие обезболивающих закончилось. Блондинка тяжело дышит, держась за руку, на лбу бисеринки пота. Их заметно даже при таком низком уровне освещения.

Меня еще раз тряхнуло, на этот раз сильно приложив спиной о бортик. Бортик! Я активнее завертела головой. Похоже нас просто сгрузили в фуру, а теперь куда-то везут. Транспортировка, блин.

Почему-то мне вспомнились огромные свиновозки, увиденные в детстве. А у хрюшек были отверстия для вентиляции… нам такая роскошь была недоступна. Тент плотно закреплен на каркасе кузова.

Заклинатель читать онлайн Александр Прозоров (Страница 2)

Андрей схватил следующую пищаль, высунул в бойницу, направил правее, нажал. Д-да-дах! — больно пихнул в плечо приклад. Новик бросил пищаль, подхватил две другие, перебежал к соседнему щиту, перед которым обзор ничто не застилало, а вот схизматики находились чуть ли не в двух десятках шагов. Высунул ствол, нажал гашетку. Д-да-дах! — два десятка девятимиллиметровых картечин проложили буквально просеку во вражеском строю, снеся трех-четырех всадников и сбив с ног еще столько же лошадей.

Зверев выстрелил в ту сторону еще раз, рванул бердыш — в проем между щитами уже прорвался сквозь пороховой дым темный всадник. Стремительный укол — у лошади из горла ударил фонтан крови, она полетела через голову. Всадник попытался спрыгнуть, но его встретил топор Глеба, вошедший глубоко в грудь. Второй всадник в щель между щитами не попал, на всем ходу врезался в бревенчатую стену и попытался достать Андрея через верх. Новик прикрылся от меча широким лезвием бердыша, тут же рубанул им вверх, по не прикрытой снизу броней подмышке. Тут же хлынула кровь — значит, вену достал.

Больше в щели никто не появлялся — видимо, после залпов в упор ляхов уцелело только двое. Зверев перебежал к пищалям, махнул Пахому рукой:

— Туда стреляй! Обходят! Никита, помоги!

Сам, схватив два ствола, кинулся назад, к крайнему щиту. Холоп, взяв еще два, побежал следом. Конница схизматиков обтекала расставленные на поле щиты, пытаясь нагнать убегающих московитов, захватить огромные табуны. Но между озером и крайним щитом расстояние было всего метров сто, не больше. Новик выстрелил раз, другой, третий, метясь на уровне голов, чтобы картечь не застревала в конских телах — и после каждого удара в плечо между ним и озером рушилась на землю целая шеренга с десяток поганых. После третьего выстрела дым заполонил все — Андрей перебежал к соседнему щиту, выстрелил еще раз в сторону врага, взял в руки бердыш. Рядом с таким же бердышом замер Никита, подошли еще несколько холопов. Минута-другая… Ничего. Из-за клубов дыма никто не появлялся.

Зверев попятился, побежал на другой край огороженного бревенчатыми степами пространства. Там Пахом уже отложил дымящиеся горячие пищали, оглянулся, словно почувствовав на себе взгляд Андрея, и его усы поползли в стороны.

— Кажись, погнали, новик…

— Перезаряжай!!! — крикнул ему Андрей, подхватил с телеги лук, придвинул колчан с последними стрелами. Штук пять, не больше. — Пахом, запасные стрелы где?! Доставайте!

— И мне! — крикнул все еще гарцующий рядом княжич. — Мне тоже дайте!

Зверев промолчал, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, восстанавливая дыхание, поднял оружие.

Схизматики, преследуя бегущих ратников, с самого начала обходили горстку сражающихся храбрецов, и прежде, чем новик и его дядька остановили этот поток, больше полутора сотен ляхов уже успели уйти дальше, к табунам. Теперь они разворачивались, чтобы ударить по стрелкам сзади, со стороны, никак не защищенной — ни щитами, ни телегами. Ничем…

— Зильдохен шварц, и танки наши быстры, — пробормотал Зверев бессмысленные слова, которые, однако, помогли ему сосредоточиться. — Пять стрел… Ну, коли так…

Он выбрал поганых, одетых в самые яркие, дорогие и прочные доспехи, и пять раз без промедления натянул и отпустил тетиву. Три попадания, два промаха.

— Все равно чуток полегче будет… — Он отбросил лук, перекинул из-за спины бердыш. — За мной, мужики! Пора и руками поработать!

Он ринулся навстречу атакующей коннице, даже не оглянувшись. В том, что холопы двинулись следом, он ничуть не сомневался. Те, что имели право звать его по имени и окликать барчуком…

— За мной!!! — Федор Друцкий, видать, решил превзойти храбростью давнего родового недруга и вырвался вперед, выставив щит и отважно взмахивая саблей. По сторонам, явно пытаясь прикрыть его собой, мчались княжьи холопы.

Друцкий вылетел на полста шагов и врезался в толпу врагов. Зазвенели клинки — левый холоп принял на щит меч одетого в стеганку ляха, оттолкнул, выбросил деревянный диск вперед, ломая поганому ребра окантовкой, отмахнулся саблей от нового врага. Что делали остальные, из-за него было не видно, но холоп от своего господина явно отставал. И все равно поляки уже обходили его слева. Он извернулся, закрывая щитом спину, подбил вражеский клинок, резанул поперек горла, скакнул назад — как раз вовремя, чтобы парировать направленный в голову удар. Тут как раз подоспел Зверев, загнав длинное и широкое лезвие бердыша схизматику под латную юбку, чуть отскочил, давая ляху место для падения и одновременно прикрываясь его конем справа.

Поганые продолжали напирать, охватывая бьющихся насмерть витязей. Над Андреем нависла оскаленная морда коня, а всадник, закрываясь справа большущим каплевидным щитом, слева попытался уколоть его мечом в горло. Новик вскинул бердыш, закрывая шею его широким лезвием. Острие клинка скользнуло дальше, за спину, а когда поляк отвел руку для нового удара — резанул коня по горлу. Скакун рухнул как подкошенный — Зверев перехватил ратовище у основания и со всего замаха рубанул спрыгнувшего с седла врага в основание шеи. Тот попытался закрыться саблей, но тонкий клинок не смог остановить тяжелого лезвия, как не выстояла и кольчужная бармица, из-под которой обильно потекла кровь.

Мгновение передышки — новик успел глянуть вправо, убедился, что все трое всадников еще дерутся, и тут же вскинул бердыш над головой, принимая на него рубящий удар меча. Но этот поляк оказался хитрый, ударил с какой-то ловкой оттяжкой, а потому клинок парировать не удалось, он плашмя опустился Андрею на спину, выбив из легких воздух. Новик в ответ со всей силы ткнул поганого подтоком по толстому бедру — острие скользнуло по железному доспеху вверх, сминая кольчужный подол, куда-то жестко уткнулось. До тела, может, и не достало, но лях от удара из седла вылетел, а вместо него тут же подскочил другой, который тоже рубанул, но не так удачно — Зверев отвел меч себе за спину и оттуда, двумя руками, с резким выдохом ударил врага бердышом так, словно колол на даче дрова для печки.

Схизматик закрылся щитом — бердыш вошел глубоко в дерево, и Андрея поволокло, опрокидывая на спину. Тут деревяшка не выдержала — пошла трещиной. Новик упал, однако успел выбросить оружие на всю длину древка и вытянутой руки, пропарывая чужому скакуну брюхо.

Оглушительно грохнул выстрел, почти сразу — еще один. В ушах зазвенело, но сквозь этот звон новик услышал крики боли, жалобное ржание. Андрей перекатился на четвереньки, ухватил оружие двумя руками, рывком поднялся, готовый немедленно и рубить, и колоть. Но оказалось, что он — один.

— Сюда, новик, сюда! — услышал он голос Пахома, махнул рукой в ответ:

— Заряжай!

Он огляделся. Рядом, придавленные еще дергающимися конскими тушами, лежали двое его холопов. Славут и, похоже, Рюрик. Еще один распластался на траве дальше, без шелома и с рассеченным лбом.

— Сюда, новик!

Из княжеских людей не осталось никого — заплатил-таки князь Федор животом за отвагу свою, доказал, что зря его поносил мелкий соседский боярин.

Ветер отнес в сторону пороховой дым, и Зверев увидел, что ляхи не отступили — просто остальные всадники чуть поотстали, но теперь приближаются, уже совсем рядом. А еще увидел, как среди конских туш приподнялась и упала рука в алом атласном рукаве. Андрей попятился на пару шагов и остановился. Легко догадаться, что поганые либо затопчут княжича, либо просто добьют, когда увидят, что он еще жив. А Друцкий хоть и был хамом — но своим.

— Скорей!

— Пахом! — повернулся к щитам Зверев. — Стреляй! Да стреляй же!

Белый, чуть поколебавшись, схватил с телеги, на которой Рыкень торопливо работал шомполом, пищаль, вскинул ее. Андрей немедленно упал на спину между конскими тушами, прикрыв грудь бердышом, а едва грянул гром — вскочил и помчался к сраженному парню, упал рядом на колено:

— Жив, разбойник?

— Ногу… прижало… — поморщился Федор Друцкий. — Не вытащить.

— Но-овик!

Услышав испуганный крик дядьки, Зверев вскинул бердыш, упер подтоком в землю — и уже после этого увидел налетающего коня, пригнулся, пытаясь спастись от удара, услышал скрежет железа по железу — в этот миг грудь вражеского скакуна напоролась на лезвие, сталь вспорола кожу и ребра несчастного животного. Новик рванул ратовище на себя и вверх, выдергивая оружие из земли — из тела падающего животного оно выскочило само, — широко взмахнул на уровне груди, удерживая за кончик древка. Поляк, что скакал справа, находился слишком далеко, чтобы достать Андрея коротким мечом, но не настолько, чтобы новик не дотянулся до него кончиком своего двухметрового оружия. Край лезвия резанул ногу врага чуть выше колена. Не смертельно, но вполне достаточно, чтобы поганому стало не до битвы. Новик повернулся к первому врагу, выпрыгнувшему из седла и успевшему встать на ноги.

— Сдавайся, юнец! — предложил чернобородый схизматик лет сорока. — Жив останешься.

— Иди ты… — Новик подкинул бердыш, взял ближним хватом, под косицу и обух.

— Как знаешь. — Поганый, потерявший щит, свободной рукой выхватил нож и сделал выпад, метясь мечом Андрею в левое колено.

Широкое лезвие опять выручило новика: левой рукой он резко опустил бердыш вниз, парируя выпад, а правой толкнул вперед другой край древка. Удар схизматику в ухо пришелся плашмя — но этого хватило, чтобы отбросить голову врага вправо и на миг лишить ориентировки. Обратным движением Зверев рванул к себе подток, а лезвием снизу вверх рубанул чернобородого между ног.

Несколько мгновений до новой стычки — Андрей упал рядом с княжичем, подсунул бердыш под седло его коня, потянул древко наверх, приподнимая тушу. Ратовище пугающе затрещало. Зверев левой рукой схватил Друцкого за ворот кольчуги, рванул, помогая выбраться, тут же дернул оружие и взметнул вверх, острым кончиком накалывая морду белой лошади меж ноздрей. Та от боли заржала, встала на дыбы. Новик опять рванул к себе приволакивающего ногу княжича, вскочил, рубанул опускающуюся лошадь под основание головы, потянул Друцкого, отступил еще на шаг.

Слева и справа показались новые враги. Спасаясь от направленного в грудь клинка, Андрей откинулся на спину. Грохнул выстрел, и обоих ляхов не стало — сноп картечи отшвырнул их куда-то в сторону. Новик поскорее поднялся, сунул голову княжичу под мышку и побежал ближе к своим, волоча его на себе. Упал возле телеги, тут же перекатился на спину, поднял уже давно не сверкающее, темное от крови, широкое лезвие.

Но ляхи больше за ними не гнались. Потеряв в жестокой стычке почти полсотни людей, они предпочли обойти кровавое место и поскакали к ольховнику. Сил на то, чтобы отбить у конюхов русский табун, у них теперь не оставалось. Достать до схизматиков из пищалей было можно — но у лисьинских холопов без того хватало хлопот. Трое из них, спрятавшись между телегами, забивали заряды в сложенные рядом на земле пищали, остальные жались к бревенчатым щитам, осторожно выглядывая через бойницы, но никуда не стреляя.

А еще новик обратил внимание на то, что земля и телеги истыканы множеством стрел. Причем каждый миг то тут, то там с шелестом падали, глубоко вонзаясь в дерево или уходя в дерн, новые.

— Под телегу прячься! — посоветовал княжичу Зверев, схватил пару заряженных пищалей, перебежал к щиту и поглядел в бойницу.

Поле перед подпертыми на слеги стенами выстилали туши лошадей и рваные людские тела. Метрах в трехстах, глядя в их сторону, гарцевали схизматики. Перед ними стояли два десятка лучников с луками в полный человеческий рост и методично опустошали колчаны.

— Ты глянь, дядька, — ткнул Пахома в бок Андрей. — Оказывается, и у ляхов луки имеются!

— Да какие это луки? — презрительно отмахнулся Белый. — Деревяшки! Однако же из пищали до них все же не достать. Ох, не достать. Далеко. [Даже поганенький английский тисовый лук метал стрелу на расстояние до 350 метров. Официально зафиксированная дальность выстрела из составного лука составляет 838 ярдов (766 метров) — две стрелы на такую дистанцию пустил в присутствии большого числа свидетелей султан Селим в 1797 году. И это в то время, когда лук уже больше ста лет как перестал считаться в Европе оружием. Дальность же выстрела из гладкоствольного (но зато дешевого) «огнестрела» — около 200 метров.]

Болезненно вскрикнул холоп у дальнего щита, упал на землю. Почти одновременно закрутился Глеб, держась за вошедшую в ногу стрелу. Получалось, что защищать так и не собранные танки осталось уже шестеро бойцов, не считая Андрея. Еще трое холопов перезаряжали пищали, по ставить их к щитам смысла не имело. Между телегами от них пользы было больше.

— Проклятие! — Федор Друцкий миновал просвет между щитами, и сразу две стрелы чиркнули по его броне.

— Ты чего на месте не сидишь, княже? — полуприсев, чтобы голова находилась ниже бойницы, спросил Зверев.

— Нешто я смерд, под телегой в битве отсиживаться? — презрительно скривился парень. — Здесь умру, с мечом в руках, а не свечою.

— Ты же хромаешь!

— Хромаю, да не падаю… — Друцкий оперся на рукояти двух прямых литовских мечей. Видать, подобрал вместо потерянной сабли. — Спасибо тебе, боярин младший Лисьин. Вытащил, не бросил.

— Русские своих не бросают, — пожал плечами Зверев. — А с размолвками опосля разберемся. Меня, кстати, Андреем зовут.

— Вот уж не думал, что спина к спине с Лисьиным погибать доведется… — широко перекрестился Друцкий. — Ну прости, коли что не так было. Без обид и ненависти пред Господом представать надобно.

— Не торопись помирать-то, — похлопал ладонью по прислоненной к бревнам пищали новик. — У меня два десятка стволов, по двадцать картечин в каждой. Четыре сотни пуль. Через такую завесу еще прорваться надобно. Хочешь поиграться?

Княжич в ответ опять перекрестился:

— Бесовские это игры. Ты мне лучше лук и стрелы дай. Ими баловаться не грешно.

— Скачут… — выдохнул Пахом.

Зверев ухватил пищаль, уже привычно скользнул взглядом по оружию: фитиль дымится, порох в запальном отверстии виден, на полке к тонкому сальному слою прилипли крупинки затравочного пороха. Андрей встал, высунул ствол в бойницу, медленно выдохнул:

— Ра-а-ано-о-о… — И лишь когда поганые приблизились на сотню метров, первым нажал на спуск.

От грохота выстрела заложило уши, приклад ударил в плечо. Андрей опустил пищаль, тут же схватил другую, пальнул в дымовую завесу, схватил третью… Осечка!

Впрочем, справа и слева загрохотали другие стволы, выплескивая каждый по половине магазина от «Калашникова» зараз. Новик отставил пищаль, перехватил бердыш у подтока, размахнулся, ожидая появления врага. Ведь, как ни старайся, снести всех ляхов картечь не могла, а остановиться, как бы страшно ни было, разогнавшаяся конница просто не способна. Кто-то да прорвется.

Грохнул, содрогнувшись, щит, сверху мелькнули копыта — в густом пороховом дыму кто-то из схизматиков налетел на бревенчатую стену, попытался перескочить, но не смог. Почти в то же время в проеме между щитами появился всадник — и Андрей с замаха попытался срубить ему голову. Лях, увы, успел прикрыться щитом, и лезвие огромного топора глубоко засело в дереве. Зверев рванул оружие к себе, поляк — к себе, пошел по кругу. Увидев с другой стороны Друцкого, взмахнул мечом. Князь принял удар на скрещенные клинки, одним движением увел вражеское лезвие от себя вбок, другим — попал в верхушку кирасы. Острие скользнуло по броне и ушло глубоко под латный ворот. Щит наконец-то упал, новик прыгнул на него, рванул бердыш за подток, выворачивая из деревяшки, снова подскочил к щели и присел на колено, выставив оружие вверх, — однако новых врагов из дыма пока не появлялось. За щиты прорвались всего четверо поганых, и все уже были мертвы. Правда, и холопов стало на одного меньше — у крайнего щита в луже крови лежал Егор.

— Ты бы телеги перед проходами поставил, — посоветовал княжич. — Тогда бы они так легко не заскакивали.

— Это верно, — тут же оценил простую, но эффективную идею Зверев. — Пахом, слышал?

— Счас сделаем, новик.

— А ты бы, княже, — повернулся к Федору Друцкому Андрей, — к холопам, что у табуна, скакал. Вон, конь как раз без седока.

— Ты куда меня посылаешь, боярин?! — моментально вспыхнул парень. — Ты как с князем разговариваешь?! Я же сказал, что здесь драться стану!

— Ты князь, я боярин, тебя послушают, меня нет, — указал пальцем за озеро Зверев. — Не видишь, сами они только драпать горазды? Их туда тысячи три точно убежало. Соберешь холопов наших — сможешь разогнать схизматиков одним ударом. Ты князь или не князь? Тебе подчинятся. А я тут еще с час нервы поганым помотаю, на пару залпов меня хватит.

— Ага. — Такая постановка вопроса Друцкого устроила. — Ну ты держись, боярин Лисьин.

Он дохромал до скакуна, топчущегося рядом с мертвым ляхом, перехватил повод, поднялся в седло и тут же дал шпоры коню. Андрей повернулся к щитам. Холопы уже успели перекатить повозки, загородив ими четыре из семи щелей между щитами, и теперь торопливо перезаряжали «стволы». Про недавний страх перед огненным оружием, навязанным барчуком, они забыли начисто. Сейчас малочисленное укрепление можно было бы взять голыми руками, но схизматики, напуганные завесой свинцовой картечи и плохо понимающие, как действует огнестрельное оружие, [Среди малообразованных сказочников бродят слухи, что огнестрельное оружие пришло из Европы в Россию, а не наоборот. Между тем на Руси оно появилось раньше. В русских терминах, связанных с «огнестрелами», имеются китайские и тюркские слова, но нет европейских. В то время как стрельцы орудовали пищалями в одиночку — на Западе каждую фузею обслуживали три человека. И, наконец, Россия никогда не покупала пушек на Западе — а вот Европа вплоть до реформ Петра I закупала у России тысячи пушечных и мушкетных стволов в год. Свои «огнестрелы» в Европе сильно уступали русским по качеству. Так что бестолковость поляков в таком вопросе вполне объяснима: если на Руси только появились первые стрелки, в Европе их быть никак не могло.] на новую атаку так скоро не решались и ездили по разоренному лагерю, собирая копья. Впрочем, это не лишено было смысла. Ворвись они с пиками к Звереву с самого начала — перекололи бы всех, как энтомолог тараканов. С мечом и топором против пики особо не выстоишь. В лагере, возле шатра воеводы, тоже продолжалась свалка. Собравшиеся на совет князья да бояре так просто ляхам не дались.

Метрах в двухстах от подпертых слегами бревенчатых стен стояли трое поганых в позолоченных кирасах и что-то обсуждали, указывая в сторону новика. Андрей довольно хмыкнул, нашел на одной из телег завернутый в тряпицу пучок бронебойных стрел — с узкими, гранеными, похожими на кернер, наконечниками. Подобрал свой лук, немного постоял, сосредотачиваясь: на таком расстоянии навскидку не очень-то попадешь. Потом резко натянул тетиву…

Средний из ляхов откинулся на спину. Двое недоуменно уставились на него, и стрелу в бок тут же схлопотал еще один. Третий кинулся бежать, виляя из стороны в сторону, и новик потратил целых семь стрел, прежде чем попал ему меж лопаток. Падение врага вызвало среди холопов восторженные крики. Пищали были наконец-то заряжены, разнесены по позициям. Теперь в будущее смотреть можно было с уверенностью.

Зверев подошел к Глебу, осмотрел ногу.

— Пахом, у нас мох болотный есть?

— А на что тебе, боярин?

— Про раненого забыл? Чем быстрее рану закрыть, тем вернее от загноения спасем. Так есть у нас мох? Или порошок из ноготков? Или хотя бы мята?

Уроки Лютобора даром для Андрея не прошли. Он отлично знал, какие растения можно использовать в качестве естественного антисептика, какие для заговоров, а какие заменят надежный яд.

— Есть, есть мох сушеный, — спохватился дядька. — И тряпицы приготовлены. Ты не беспокойся, новик. Враз сделаем. И выдернем, и кровь остановим. Ты за погаными приглядывай, твое дело ратное.

— Приглядим…

Андрей вернулся к бойнице, наложил на тетиву стрелу, но ни одной цели пока не видел. Ближе трехсот метров поляки предусмотрительно не подходили. А стрелять на таком расстоянии хоть и можно, да только в движущуюся цель не попадешь.

Наконец схизматики стали выстраиваться для атаки: одетые в полный рыцарский доспех, с копьями наперевес воины выдвигались вперед, те же, что носили стеганки, куяки, кольчуги — прятались им за спины. Зверев усмехнулся и принялся метать в эту плотную толпу стрелы, особо даже не целясь. У поганых в строю упала одна лошадь, другая, третья… Разумеется, больше всех доставалось именно тем, кто стоял впереди — самым защищенным. Не выдержав такого побоища, ляхи начали разгоняться, толком не сомкнувшись и не отведя всех смердов назад. Андрей пустил еще пяток стрел, потом схватился за пищаль. Загрохотали выстрелы, перед простеньким укреплением поплыли густые белые клубы.

Страшные истории на Хэллоуин | Книги#

Хэллоуин — отличный повод вечером встретиться с друзьями и послушать страшные истории. Помните, как это было в детстве? Например, в лагере, когда вы собирались тайком в одной из комнат и шёпотом пересказывали друг другу страшилки про чёрную-чёрную комнату, голубые занавески или зелёные макароны?

Так что сегодня мы приглашаем всех любителей хоррора устроиться поудобнее перед монитором и погрузиться в страхи.

Страхи бывают разные, поэтому мы припасли для вас хоррор-зарисовки разных жанров и разной тематики.

Начнём с типичной детской страшилки от Александра Подольского. Герой здесь — обычный мальчишка. Вроде тех, что действуют в традиционных страшилках, в обычных декорациях, и до последнего не замечают, что что-то пошло не так. А когда замечают, то уже поздно…

Следующий рассказ, «Подсолнухи» Александра Сивинских, переносит читателя в сельскую местность. Солнце, поля, жаркое лето…. в самом деле, что ужасного может здесь произойти? Вот и герой так думал.

Третья порция ужасов — для любителей постмодернизма и литературных игр. Предлагаем вам сразу два блюда: хоррор по мотивам русских народных сказок от Марины Беляевой и переосмысление одного из рассказов Эдгара По (автор — Юрий Некрасов)

Редкий хоррор обходится без смерти. Но в некоторых рассказах смерть становится не просто инструментом, а краеугольным камнем, точкой приложения авторского внимания. И предстаёт перед читателем не просто в пугающем, а в пугающе красивом и тревожном виде. Взгляните на неё в рассказах «Твари» и «Босх, Иисус, Сторонний наблюдатель» Дмитрия Костюкевича.

Если же хочется блюда пооригинальнее, отведайте хоррор-сюра! Здесь перед автором стояла сложная задача: с одной стороны, поднять градус безумия достаточно высоко, с другой — не трансформировать пугающие образы в фантасмагорию, которая слишком абсурдна, чтобы пугать. Кажется, Юрию Некрасову в рассказе «Вид из окна на широкую улицу» это удалось.

А завершает подборку рассказ «Капель» от Максима Тихомирова. Здесь вы найдёте всё: и сказочные мотивы, и наивные детские страхи, и долю абсурда, и смерть. Главное, помните, что завтра наступит последний месяц осени, — а значит, зима близко! Что может быть более пугающим, в конце концов? 🙂

Александра Давыдова

Александр Подольский

Мишка пришёл на игровую площадку поздно вечером. Солнце уже закатилось за родную девятиэтажку, двор затопила темнота. Кругом было тихо, только где-то вдалеке тарахтел грузовик и лаяла собака. Воздух пах скошенной травой.

Клочок вытоптанного газона, самодельные ворота с дырявой сеткой и пара лавочек вместо трибун — это не слишком походило на футбольные стадионы, которые Мишка видел по телевизору, но все равно впечатляло. Была здесь какая-то магия, сюда тянуло. Когда начиналась игра, остальной мир будто бы переставал существовать. Все неприятности выветривались из головы, забывались ссоры родителей, школа… Даже болячки проходили! Мишка любил это место, вот только в игру его брали очень редко.

Он бросил на газон старый заштопанный мяч, продвинулся с ним к воротам, обыгрывая невидимых соперников, и что есть силы запулил его под перекладину. В сетке затрепыхалось. Мишка подпрыгнул, взмахнул руками, празднуя забитый гол, но тут же заозирался. Не видит ли кто? Местные мальчишки и так над ним смеялись, придумывали обидные прозвища и могли взять в команду, только если некого было поставить на ворота. И с каждым пропущенным голом прозвищ у Мишки прибавлялось.

Но сейчас за ним никто не наблюдал. В домах потихоньку гасли окна, все реже хлопали подъездные двери. Потому Мишка и любил это время: людей на улице практически нет, все сидят по квартирам и готовятся ко сну. А площадка принадлежит только ему, и никто его отсюда не прогонит.

Он наколотил с полсотни голов, когда вновь услышал собаку. Теперь она лаяла гораздо ближе, где-то за домом. И не просто лаяла, а драла горло, словно совсем озверела, — Мишка даже представил оскаленную пасть, острые зубы, капающую на землю слюну… Он поёжился. Наткнуться на бешеную псину ему совсем не хотелось. Но ещё больше не хотелось идти домой и получить по шее от папки просто за то, что он, Мишка, однажды появился на свет. Не хотелось смотреть на мамины слезы, на её синяки, не хотелось видеть, как…

Лай резко оборвался, собака завизжала, и в следующее мгновение эхо разнесло по двору звук ломающихся костей. Мишке почудилось, что хрустнули его собственные кости, — так громко это было. Громко и жутко.

Он подобрал мяч и стал вертеть головой по сторонам, вглядываясь в темноту. Половина ламп у подъездов уже не горела. Ветер гонял по асфальту мелкий мусор, в устроенной на берёзе кормушке возились птицы. А возле угла дома стоял высокий человек и смотрел прямо на Мишку.

Ноги подкосились. В наступившей тишине Мишка слышал только стук собственного сердца. Он вдруг понял, что здесь, в конусе фонарного света на площадке, его нельзя не заметить. Мишка машинально отступил на шаг назад, и то же самое сделал незнакомец. Словно неправильное, заторможенное отражение.

На одном из верхних этажей разбилось стекло. Раздался крик, и Мишка вздрогнул. Далеко-далеко, на шоссе, завыла и тут же стихла сирена.

Что-то происходило.

Рядом с незнакомцем появился ещё один. Он тоже смотрел на Мишку и странно вытягивал перед собой руки, будто сжимал воздух. Или держал невидимый мяч.

У Мишки пересохло в горле. На лбу выступила испарина. Он бросился в сторону своего подъезда, но заметил тёмные силуэты на площадке. Те будто вросли в землю. Манекены, прячущиеся за пределами фонарного света. Поджидающие.

— Не …адо.

Услышав за спиной голос, Мишка вскрикнул. Голос был искажённым, ненастоящим, будто человек ещё не научился им пользоваться.

Мишка обернулся и увидел Серёгу, мальчишку на год старше, с которым иногда здесь играл. Тот был одним из немногих, кто нормально к нему относился.

— С-серёг, ты чего?..

Серёга стоял в нескольких шагах от футбольного поля, вертел головой в разные стороны и не решался войти в пятно света. Аккуратно протягивал ногу из темноты и тут же отдёргивал. А потом пробовал вновь.

— Серёг?..

— По…гите. По… ите по…ста.

Мишке не хватало воздуха. Ветер трепал нестриженую чёлку, обдувал прохладой, но приносил с собой страшные запахи. Запахи свежей крови, гнилого мяса и горящей свалки. Запахи нового Серёги.

— Се… ег. По… гите. Я не …чу.

Существо рывком подалось вперёд, рухнуло на землю, заревело и отползло обратно в темноту. Быстро поднялось на ноги и стало приближаться к свету маленькими шажочками. Мишка разглядел на лице не-Серёги улыбку, и по спине поднялась волна мурашек.

— Отвали от меня!

— …али …еня, — отозвалось существо.

Мишка запустил в него мяч, затем поднял с земли камень и бросил существу прямо в голову. Оно, шатаясь, отступило на пару метров и застыло на месте. А потом неуклюже скопировало движение Мишки. Присело и швырнуло в него несуществующий камень. И ещё раз. И ещё. Будто повторяло самое странное упражнение на уроке физкультуры.

— Да отстань же ты…

Мишка больше не сдерживал слез. Из накрывшей район темноты слышались крики и странные, неправильные голоса. Надрывались сигнализации.

Отойдя подальше от существа, Мишка прижался спиной к фонарю. Схоронился в спасительном свете. Прямо под лампой гудели комары, в паутине трепыхалась муха. Вокруг клочка футбольного поля вставали тени.

То, что притворялось Серёгой, нащупало на земле настоящий камень и с невероятной силой бросило его в сторону Мишки. Звякнул фонарный столб. Существо несколько секунд смотрело перед собой, а затем подняло голову выше. К стеклянному шарику, рождающему электрический свет. И Мишка похолодел.

Тени пришли в движение. Из-за домов поднимался столб чёрного дыма. Мишка, всхлипывая, сполз на землю и закрыл голову руками.

Разбить фонарь у существа получилось уже с третьей попытки.

Александр Сивинских

Лёва поставил велосипед на подножку и осмотрелся. Впереди, километрах в двух, виднелся молодой осинник. К нему вела полевая дорога. Две полосы примятой колёсами травы и длинный «ирокез» между ними — из той же травы, только нагло торчащей вверх. Всё остальное пространство занимали цветущие подсолнухи — выстроившиеся ровными рядами, будто тощие солдаты в желто-зелёных сомбреро. Над подсолнухами пронзительно голубело небо со слепяще-белой дырой солнца. Лёва прикрыл бликующий экран смартфона ладонью и всмотрелся в значки.

Мобильная сеть отсутствовала.

Чёртовой сети не было и здесь, Павлентий его обманул!

Лёва прошептал несколько добрых слов в адрес приятеля, затем в адрес бабушкиной деревни, затем в адрес родителей, отправивших сына в глухомань без связи, а потом осёкся. Краем глаза он заметил движение. В подсолнухах кто-то был.

В памяти немедленно всплыли деревенские былички, которыми его когда-то пугала бабушка. О «полудницах» и «поляницах», сующих в мешок и уносящих неведомо куда глупых детей, решивших стянуть что-нибудь с чужого огорода.

Например, подсолнух.

Мне семнадцать, напомнил себе Лёва. Я разрядник по плаванью, сам кого хочешь унесу на плече.

Он всмотрелся в колышущиеся подсолнухи и почувствовал, что щёки вдруг запылали. Солнце было ни при чём. Между высоких стеблей он разглядел девичью головку, плечо и спину.

Голую.

— Эй! — после недолгих раздумий позвал Лёва. — Эй, ты что там делаешь?

В подсолнухах замерло, потом движение возобновилось, и девушка вышла на дорогу.

Голой она, конечно не была. Желто-зелёный сарафан открывал плечи, руки и часть спины, но полностью закрывал грудь и ноги. У девушки была странная причёска — множество пучков разной длины и толщины, схваченных желтыми резинками – и очень веснушчатое лицо. Милое до невозможности. Ростом она была едва по плечо не слишком-то высокому Лёве.

— А я тебя знаю, — сказала девушка. — Ты Лев, внук тёти Тони Сафоновой. Из Москвы.

— Вообще-то из Дубны. А тебя я не помню.

— Да я тоже приезжая, — сообщила девушка, но откуда, уточнить забыла или не захотела. — Меня Поля зовут.

Лёва улыбнулся. Имя было девушке абсолютно впору. Как и смешная причёска. Как и огромные, фиолетово-чёрные глаза под рыжими ресницами.

— Здесь что делаешь? — спросил он. — Тоже сеть ловишь?

— Не-ет, — протянула Поля. — Сети тут нету, надо идти вон туда. — Она махнула рукой в сторону леса. — Там пригорок есть, вот на нём мобильник принимает. А я просто селфлюсь. Люблю подсолнухи.

— Как Ван Гог, — блеснул Лёва.

— Наверное, — согласилась Поля. — А тебе зачем сеть?

Лёва пожал плечами. Странно, что кому-то нужно объяснять, зачем человеку со смартфоном нужна связь.

— Почту проверить, — сказал он. — Я переписываюсь с одной там чернокожей девушкой из Америки. Она влюбилась в меня, по ходу, ни дня без писем не может. Так-то мы по скайпу разговариваем, но здесь со скайпом непросто… — Он расстроено вздохнул.

— Понятно, — сказала Поля, кажется, безоговорочно поверившая неловкому Лёвиному вранью. — Тогда пойдём, провожу до холма. Может, там и скайп твой заработает.

Лёва потянулся к велосипеду, но Поля помотала головой.

— Оставь. Через подсолнухи пойдём, так ближе. С великом замучаешься.

— Не украдут?

— Кто? — удивилась девушка.

— Пацаны из деревни.

— Нет, они сюда не сунутся.

— Почему?

— Полудницу боятся.

— А ты не боишься?

— Я уже не ребёнок, а девушка. Меня она не тронет.

Лёва проглотил готовый сорваться вопрос о том, что значит: «уже девушка». Догадался. Щёки снова запылали.

— Идём, — сказала Поля и взяла Лёву за руку.

Кисть у неё была узкой, сухой и прохладной. Очень, очень приятной.

Они пошли.

Видимо, Поля знала тропинку. Подсолнухи не били тяжёлыми головками по плечам, не царапали шершавыми стволиками и листьями, а будто расступались перед девушкой. Лёва косил на неё глазом, и внутри у него что-то сладко шевелилось. Он уже ругал себя за дурацкую выдумку о влюблённой негритянке и обдумывал, что бы наплести Поле после того, как проверит почту. Наверное, нужно сказать, что американка нашла себе здоровенного баскетболиста и решила прекратить контакты с российским знакомым. Да, так будет лучше всего.

Поля вдруг остановилась и присела. Дёрнула Лёвину руку и едва слышно прошипела:

— Прячься. И тихо!

Лёва неуклюже присел.

— Что слу…

— Тихо ты! Полудница! — Девушка показала пальцем куда-то влево. — Там.

«Там» действительно раздавался какой-то шум. Кажется, кто-то негромко напевал. Слов было не разобрать, но голос был определённо женский.

— Так она же не тронет тебя, — вступая в непонятную пока что, но крайне волнующую игру, сказал Лёва.

— Меня нет. А тебя может. Ты ведь ещё не был с девушкой?

— Пфе, ты что? Да много раз!

— А, ну тогда норм, — сказала Поля и начала подниматься.

Лёва дёрнул её обратно. Она присела. Не засмеялась, не скривилась в презрительной гримасе. Смотрела серьёзно и… нежно?

— Точно не был?

— Да точно, точно.

— Хорошо, — сказала Поля.

В тот же миг её руки рывком удлинились, сделавшись толстыми зелёными верёвками, обвившими Лёву поперёк торса. Из-под подола выстрелили золотистые не то усы, не то корешки — целая охапка — и спеленали ноги. Смешные пучки волос из причёски превратились в маленьких соломенных человечков, те спрыгнули на землю, быстро подбежали к Лёве, вскарабкались по одежде и вползли в рот, глуша не успевший родиться крик. Фиолетово-чёрные глаза неимоверно расширились и сделались фасетчатыми, как у насекомого. Веснушки на коже задвигались, темнея и оборачиваясь чешуей из пузатых подсолнечных семечек. Из жаркого полуденного марева соткалось полотнище огромного мешка и опустилось на Лёву — тяжёлое, будто свинцовое.

***

Последний куплет Валентина допела как раз тогда, когда вышла из подсолнухов на дорогу. Настроение у неё было отличное: телефон на холме принимал без обычных помех, и с мужем удалось наговориться до последней копеечки на счете. Пашка сообщил, что возвращается с вахты досрочно, и это было замечательно.

Впереди, возле дороги, что-то металлически блеснуло. Велосипед? Интересно, чей? Ребятишки сюда не ездили, а взрослые предпочитали транспорт посолидней и уж точно не бросали его посреди поля. Валентина поднесла ладонь лодочкой ко лбу, защищаясь от солнца, но никакого велосипеда уже не было. Лишь подсолнухи покачивались, будто между ними пробежала собака.

Померещилось из-за жары, решила Валентина и опять запела.

Марина Беляева

— Расскажи мне сказку!

Прежде никто из детей о таком бы не попросил. Она ещё помнила времена, когда отношение к сказкам было почтительным. Матери не брали цветные книжки и не развлекали малолетних зевак, будущих лентяев и лоботрясов дурацкими историйками, а бабушки не качали головой, жалуясь на чрезмерную жестокость современных сказок. Раньше их рассказывали исключительно взрослые — и совсем не ради веселья; сказки были предостережением об опасности, самой настоящей. Никто не ставил под сомнение существование чуда: вопрос заключался лишь в его проявлениях.

Этот ребёнок ждёт сказку? Что ж, он получит сказку.

— Какую тебе сказку рассказать, милок? — шамкая совсем не беззубым ртом, спрашивает старушка. Вылитая фея-крёстная: в разноцветном атласном наряде, причудливом и странном, похожем на театральный костюм. А что это маячит у неё за спиной? Облако блёсток? Или, может быть, два бабочкиных или стрекозиных крыла?

— Про лису хочу! — хитро и одновременно ультимативно заявляет мальчишка, подбирая под себя ноги.

Ну что ж, про лису так про лису. Вероятно, он хочет услышать, как кот, петух, зайчик или кто там ещё из пищевых пристрастий лисы обманет рыжую негодяйку и не даст ей поесть или захватить чужое добро, будь то дом или рыбный улов. Это древний сюжет, такой же древний, как она сама. Но там, где лисица, там всегда мир переворачивается с ног на голову, там всегда есть опасность выйти не в то место, которое тебе знакомо. Лисы путают тропу, известно ли это маленькому гадёнышу? Всегда есть риск быть съеденным более умным и коварным соперником, чем ты сам.

И вот уже мир начинает переворачиваться. Сначала он просто становится не таким, и мальчик в восхищении: что может быть лучше, чем попасть в сказку! И в какую сказку! Вот эти толстые деревянные стены, похоже, хорошо держат тепло, иначе отчего тут так жарко, в январские-то морозы? А вот отчего: белоснежная гигантская печка с причудливым узором на торце греет дом и тех, кто на ней спит!

Мальчишка озирается по сторонам, не веря своему счастью. Он уже спрыгнул с кровати и попеременно трогает то висящие на стене горячие баранки, то связку лука, то лубочную скатерть-вышиванку. А сам он как был — в пижаме со знаком Бэтмена, босой и разгорячённый одеялом и предстоящим представлением.

— Жили-были котик да петушок.

Мальчик восторженно вздыхает: из дверного проёма, который раньше был просто входом в детскую, выходит мама. Вернее, не совсем мама — облик её обрёл кошачьи черты: ушки, длинные усики, кажется, даже хвост.

— Хорошо жили, дружно. Котик на охоту ходил, а петушок обед варил, хатку подметал, песни напевал.

Мама достаёт из ниоткуда рабочий портфель и, поцеловав сына в лоб, направляется к выходу и растворяется в воздухе. Мальчишка восторженно ахает, но, разумеется, не бросается ни подметать, ни готовить. Оскорбление для сказочных существ — когда не поддерживают их сказку, не принимают правила игры.

— Пошёл раз котик на охоту, а петушок запер за ним дверь и начал варить обед.

Провести линию между мальчиком и собой — вот она, граница домика. Хрупкая, но действенная волшебная защита.

— Бежит лиса, видит хатку — и к окошку!

Три стука по столешнице.

— Эй, кто тут хозяин?

Мальчик недоумённо смотрит на неё, как будто удивившись её вопросу. Похоже, он не ожидал, что от него будут требоваться какие-то действия; возможно, он и сам не понимает, какие.

— Ну, я, — неуверенно отвечает мальчишка.

Она широко улыбается, плотно сомкнув губы.

— Пусти меня в хатку свою, хозяйничек, — жалобно тянет она.

Мальчик застыл, не зная, что делать. Он не помнит сказку? Или просто не привык играть в представления? Ну, тогда он может расслабиться: игра вот-вот закончится. Дальше уже всё будет по-серьёзному.

— Ну, пусти меня, — уже не таким жалобным тоном намекает она.

Мальчик кидает на неё непонимающий взгляд, в котором ясно читается вопрос: «Что мне сейчас делать-то?» Что бы он сейчас ни сделал, важно будет только одно: он либо впустит хитрую лису к себе в дом, либо не пустит.

Ребёнок, немного посомневавшись, изображает, как открывает дверь, и тут же отшатывается: его рука в самом деле нащупывает ручку. Дверь издаёт пронзительный скрип.

В комнату врывается лютый мороз, сильнее обычного зимнего мороза раз в десять. Вьюга завывает так, как никогда не завывала вьюга настоящая.

Теперь она может улыбнуться и обнажить свою острую, лисью мордочку. Сегодня она — Лиса Патрикеевна, Лисичка-сестричка, не всегда злая, но никогда — добрая. Хитрая и коварная лесная жительница, съевшая колобка и обдурившая волка. В прошлые ночи она была Румпельштильцхеном, Бабой-ягой, Верным Иоганном, людоедом, волком, медведем, королевой-мачехой, Кощеем Бессмертным, кем только не была. Слишком много людей забыли истинные значения сказок.

А она — всего лишь та, кто помогает им вспомнить.

…впрочем, нет, конечно, это неправда. Но лисе и положено врать, не так ли?

— А лиса — цап-царап! Схватила его и понесла домой.

Юрий Некрасов

Кот смотрел на щель в шкафу.

Я распахнул дверцу. Рубашки висели как-то не так. Я передвинул их в угол. Кот продолжал напряжённо пялиться в сумрак шкафа. Я вынес рубашки и положил их на кровать.

Кот сидел перед открытой дверцей. Хвост его одеревенел, торчал, как палка, шерсть плавно вставала дыбом.

— Хрен с тобой! — я принёс настольную лампу и поставил её в шкафу.

Кот заныл, инфернально и жутко.

— Что, блин, там такое?

По стенке шкафа бежала едва заметная трещина. Я сходил за отвёрткой, ковырнул ею обои. Лоскут отошёл с влажным хрустом. Я увидел пятно.

Кот уже не ныл, он говорил самым стрёмным кошачьим голосом.

— Ты хочешь, чтобы я раздолбал стену?

Меня бесил его ор. Почему бы не двинуть этой меховой подушке?

— Это съёмная хата! — заорал я на кота. — Где жить будем, пушной ты придурок?

Кот сёк хвостом линолеум. Он уже разодрал его когтями на пару сантиметров вглубь.

— У-у-у, скотина, — шуганул я кота и залез в шкаф. За обоями была дыра, старая, хорошо заделанная и выровненная.

Внезапно я понял, что кот больше не орёт. Лопатками я чуял, как он сверлит мне спину взглядом. Шпатлёвка легко поддалась отвёртке. Несколько тычков, и я поддел крупный кусок и вывалил на пол. Дыра была маленькой, туда без проблем пролезала рука, но не больше. Я посветил лампой. Ничего.

— Ну, — обернулся я к коту, — и чего орал?

Мороз когтями прошёлся по коже. У меня никогда не было кота. Я медленно поставил лампу на пол. Мелкие волоски встали дыбом на руках, поднялись вдоль хребта.

Я не мог уйти. Ноги примёрзли к полу.

Я посмотрел на дыру.

Там висела эта скотина, истлевшая, высохшая в мумифицированный труп. Кто-то повесил его за шею.

Кот повернул голову. Глаза у него были огромные и очень живые.

Потом он велел мне перерезать верёвку.

Дмитрий Костюкевич

Я умер не сразу. Наверное, поэтому я здесь. Говорю с вами. Делаю то, что делаю.

Когда-то у меня было имя, которое я забыл, и профессия. Я работал журналистом и часто летал по стране…

Вы знаете, как страшно оказаться в падающем самолёте? Сомневаюсь. Авиакатастрофы редко оставляют свидетелей.

Я летел домой. Возвращался с Курильских островов, жителей которых потрепало землетрясение. Устроившись в кресле, набрасывал черновик статьи. Места хватило не всем: в Ан-72, кроме меня и моих коллег, летели беженцы. Один мужчина устроился на табуретке. Не помню, откуда она взялась.

Три часа без происшествий. Под крыльями самолёта уже показалась земля, как вдруг я заметил, что по стеклу иллюминатора течёт маслянистая жидкость. Это заметили и другие пассажиры. Запаниковали, когда в салоне появились второй пилот и бортинженер, который открыл какую-то панель и стал возиться с лебёдкой. У него дрожали руки.

Мы все хотели знать, что происходит. «Гидравлика полетела, — ответил лётчик. — Не можем выпустить шасси. Придётся вручную». Он сказал, чтобы мы пристегнули ремни, упёрлись ногами в передние кресла и прикрыли голову руками. Сказал, что всё будет хорошо. Я сразу понял, что дело не в шасси… не только в шасси. Самолёт падал. Это было очевидно. Кто-то из беженцев начал громко рыдать.

Было очень страшно. Я перетянул себя ремнём, уткнул колени в спинку переднего сиденья и стал ждать смерти. По салону бегал мужчина, которому не досталось места. Кричал, что ему нечем пристегнуться, затем упал на колени перед какой-то женщиной и обнял её за ноги. Красивая смерть… если забыть, что ничего, кроме уродства, в ней нет.

О чём я думал, когда самолёт падал? Не только о смерти. Я думал о том, что ещё могу сделать для своего спасения. Потуже затянул ремень. Затолкал сумку под кресло, чтобы не свалилась на голову, если самолёт перевернётся на крышу. С Курил я вёз несколько банок красной икры.

Приготовления к падению не избавили от страха. По позвоночнику струился мерзкий холодок, лицо покрылось испариной. Небо больше не держало наш неуправляемый самолёт. Ан-72 валился на землю, перина высотой в тысячу метров стремительно таяла. Я хотел помолиться, но не знал ни одной молитвы, поэтому просто повторял про себя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Ещё недавно я верил, что железные птицы могут летать, и теперь ругал себя за это.

Я неотрывно смотрел в иллюминатор. Иногда в нём что-то мелькало, но мне не удавалось разобрать, что. Самолёт трясло. Он сильно накренился и падал, и падал, и падал. От крика пассажиров заложило уши. Я кричал вместе со всеми.

А потом наступила тишина. Я прижал голову к коленям, чтобы не видеть бледных испуганных лиц: страх превратил их в маски.

Пилот дотянул до аэродрома, но мы не приземлились, а упали на взлётно-посадочную полосу. За минуту до удара я поднял голову и увидел на правом крыле уродливую тень. Чёрную тварь, прилипшую к самолёту. Она…

Я услышал свист. Ремни безопасности впились в живот, и вот тогда… страх ушёл. Не знаю почему. Наверное, на него просто не осталось времени.

Ужасный удар сломал консоли крыльев и раздавил топливные баки. Задние стойки колёс проткнули салон. Одна из них оторвала меня от пола вместе с креслом. Но не убила. Рвалась обшивка. Вокруг свистели заклёпки и болты. Пилотская кабина расплющилась, металл чиркнул о бетон, как спичка о коробок, и мёртвый самолёт вспыхнул, точно факел.

Я был ещё жив, когда взорвались четыре тонны керосина. Ослепительно вспыхнуло. Меня поглотил грохот.

Когда он стих, я выбрался из обломков и пошёл вперёд. Обернулся и увидел обуглившегося мертвеца, сидящего в кресле. Я по-прежнему горел, но уже не ощущал боли. Лёг на чёрный песок и катался, пока не сбил пламя. Потом пошёл дальше. Стало темно. Отсветы пожара впитались в кромешную тьму. К моей груди приклеился расплавленный ремень безопасности, я не смог его оторвать. Стал кричать, но никто не ответил.

Я шёл.

Долгая, почти бесконечная дорога, по которой я шёл в одиночестве. Я знал, что умер, но не знал, что с этим делать. Хотелось с кем-нибудь поговорить, но у меня не было собеседника. Я думал над тем, почему обгоревший мертвец остался в кресле и не пошёл со мной. Думал, почему в мире, где каждые пять-шесть секунд успешно приземляется самолёт, в мире, где ежедневно остаются в живых более трёх миллионов пассажиров, — почему в этом мире именно я вытянул чёрную метку? Думал о перуанской школьнице — единственной выжившей после падения горящего самолёта в джунглях Амазонки. Она выбралась из обломков и девять дней шла вдоль реки, к своему спасению — стоянке рыбаков. Думал о том, куда иду я.

А потом перед глазами возникла чёрная тварь, которую я видел на крыле самолёта незадолго до удара. И другие — они мелькали в иллюминаторе, когда Ан-72 терял высоту.

Ужасные твари…

Я вижу их по сей день. Я один из них.

Дмитрий Костюкевич

Марк заглянул в тёмный коридор отеля через объектив фотоаппарата и сделал снимок с большой выдержкой. Смотреть получившийся кадр не стал — любил копить ожидания. В этом было что-то магическое: пролистывать отснятое за день в надежде на откровение, жемчужину в речном песке.

Он засунул под дверь обрубок поливочного шланга, найденного в груде мусора у входа. Оставив доступ лунному свету, зашагал вглубь коридора, чтобы найти стойку ресепшена и продолжить осмотр.

Если кто и жил в этом заброшенном здании, то создания небольшие, хвостатые, крылатые. Далёкий шум — словно кто-то шевелился внутри стен — вероятно, был суетой мышей, а похлопывание в маленькие ладоши — паникой их летучих собратьев. И, несомненно, здесь хозяйничали крохотные творения природы, копошащиеся в гнилом дереве или вьющие паутину в сырых углах.

Камера подпрыгивала на груди, фонарик робко вгрызался во тьму, но не мог проесть её насквозь или явить её пустотелую середину. Таких длинных коридоров Марк никогда прежде не встречал. И ведь не скажешь по отелю снаружи…

Он сделал ещё несколько снимков, снова с выдержкой, — воруя у темноты, но не рассматривая добычу.

Кристина осталась в номере — отравилась чем-то на ужине, а может, её настигла запоздалая курортная акклиматизация. Марк надеялся, что она спит, а не содрогается над кафелем уборной.

— Пойду к отелю, — сказал он полчаса назад.

— К какому? — Кристина приняла уже три таблетки; лицо бледное, влажное от ополаскивания. Он ничем не мог ей помочь, но всё равно чувствовал вину, собираясь уйти.

— К пустому. Рядом с нашим, в сторону мыса.

— А… На который вчера весь вечер пялился?

— Ну, не пялился.

— Иди уже. Попытаюсь поспать.

Да. Наверное, всё-таки пялился. На террасы, закрытые щитами окна, язвы фасада — сидя у бассейна и потягивая виски с колой. В сумерках заброшенный отель, возвышающийся над забором и пальмами, производил завораживающее впечатление. Ни жгучее сиртаки, ни подсветка Парфенона не могли соревноваться в притягательности с мрачной молчаливой громадой, скрипящей и шелушащейся в ночи.

Он выбрал взглядом балкончик на третьем этаже и наблюдал за чёрными прямоугольниками двери и окна, представлял, что кто-то скребёт, зовёт на помощь с той стороны, и в какой-то момент действительно услышал крик. Крик прозвучал только в его голове. Отель позвал его. Или его заложник. Такая фантазия будоражила кровь.

И вот теперь Марк внутри. В кишке бесконечного коридора. В надежде на впечатления и фотографии-откровения — ущербные, вымученные в распахнутом зрачке камеры, но уникальные и завораживающие в своей рахитичности, как все страдания человечества.

***

Слабый клинышек света погас — закрылась дверь.

Марк резко обернулся, и в тот же момент под потолком зажглись светильники. На несколько секунд он ослеп, а когда прозрел, отель изменился. Он больше не был пустым.

Его наполняли создания с картин Иеронима Босха. Легионы чудовищ: сращённые части панцирных, пресмыкающихся, ракообразных, чешуйчатых…

Коридор превратился в обеденный зал, в котором твари трапезничали кусками человечины. Алым, розовым, белым живым мясом.

Марк отступил назад, упёрся в стену или широкую колонну и, понимая, что жить ему осталось всего ничего, поднёс к лицу фотоаппарат и нажал кнопку просмотра. Если угодно, это было его последним желанием.

Монстр с головой карпа уже подбирался к нему. С острых плавников что-то густо и тошнотворно сползало, капало на пол: какие-то комки, слипшиеся клочья волос, осколки зубов.

Но увиденное на дисплее поразило Марка больше, чем развернувшийся вокруг ад. Сделанные в коридоре снимки были прекрасны.

На первом кадре благоухало поле роз: жёлтых, бордовых, белых, оранжевых. Посреди пира красок стояло пугало, вокруг которого носились бабочки. На перекрестии из палок висели не лохмотья с выцветшей шляпой, а расшитый золотом мундир и сверкающая камнями корона.

Из жабр подползающего чудовища со свистом вырвался воздух.

На следующем кадре солнце залило склоны, и свет был такой нежный и мягкий, что глаза Марка наполнились слезами. Серебро крутых серпантинов, с которых можно было восхищаться рекой, рощицей платанов и складками зелёных холмов.

Дальше — на третьем кадре — глаза ребёнка, такие голубые и глубокие, будто эти кусочки льда доставили прямо из холодильников рая.

Дальше…

Марк не успел. Плавник опустился, отрубив ему голову вместе с плечом.

***

— Иисусе…

— При чём здесь этот плотник?

— Я ведь умер?

— Ты сменил направление, Марк. Или точку зрения, как угодно.

— Почему я не могу двигаться?

— Подожди… пусть оковы привыкнут к тебе. Тогда сможешь пройтись по номеру.

— Почему я не вижу их?

— Кандалы не любят приковывать к себе лишнего внимания.

— Почему я здесь?

— Кто свернул с дороги в ад, того не испугает предостережение «Эта дорога никуда не ведёт».

***

В щите, навалившемся на провал окна, есть небольшая дырочка. Ранка. Подарок ржавчины, поглощённый обед крохотных существ. Через неё льётся свет, через неё в номер втекает внешний мир.

Разбитое, как чьи-то надежды, стекло. Острые осколки на ковре.

Слишком короткая цепь.

Он пытается дотянуться до щита, выдавить его наружу, но сломанные ногти лишь скребут по металлу.

В небе — в его фрагменте, который ограничивают бурые края отверстия, в целом мире! — играют лазурные отсветы. Наверное, это поднимается дыхание остывшей воды бассейна, подсвеченное фонарями и глазами людей.

Он слышит музыку. Он почти может уловить ритм, удары здорового сердца. Почти.

И вдруг он чувствует… взгляд. Кто-то снаружи смотрит в закрытое окно.

Кто-то…

Марк кричит.

Юрий Некрасов

Грохот вырвал меня из сна. Какое-то мерзкое телотрясение.

Что-то случилось, пока я спал. Немыслимое. Непоправимое.

Гремела улица.

Я слышал, как трещат, расседаясь, стены, но у меня в комнате все было в порядке.

Кроме угла и входной двери.

Я хотел посмотреть туда, но шея запретила, не поворачивалась.

Ноги потянули меня к окну. Я жаждал прижаться лбом к прохладному стеклу, но колено упёрлось в батарею.

Упрямое тело!

Выглянул осторожно и сразу увидел её.

Она ползла прямиком по проезжей части, гигантская, неуклюжая, ломала деревья и переворачивала машины. Бинты, которыми стянул её врач, размотались, наружу лезла парша, скобки и нитки. Они настигали зазевавшихся прохожих, собак, коляски, цеплялись за трамваи и автобусы, пеленали их, спутывали, рвали из стороны в сторону, но не мешали ей ползти. Огромная, она заполонила весь проспект.

Хрясь! — с диким звуком лопнул один из ногтей, он вонзился в асфальт, зацепился, замедляя её неуклонное движение, палец вывернулся, она ползла вперёд, рискуя вырвать его из сустава.

И тут я закричал.

У неё не было глаз, но мы посмотрели друг друга. Она рванула вперёд с утроенной скоростью.

Наконец у меня расклинило шею. Я обернулся на дверь — предательница, сука, слезы кипели у меня в глазах. Дверь была распахнута, сквозь щель трепетал сквозняк и убегала моя рука.

Хилая, в пигментных пятнах и бубонах подступающей чёрной хвори, с облезающими лоскутами плоти, гниющей кожей, она висела до пола, цеплялась за плечо, но сбегала, неверная любовница, шлангом скользила через комнату и исчезала в подъезде.

Я считал ступени, отбивая ритм пятками в полосатых носках. Я дышал в пакет. Тот вонял лежалыми наггетсами.

Врёшь, не уйдёшь!

У подъезда, держа сумчатые подбородки в руках, сидели старухи. Я выскользнул в дверь, стараясь не издать ни звука, но все трое, как по сигналу, подняли на меня глаза. Те блестели пробками из-под лимонада.

— Ты надел шарфик? — открыла рот, заросший волосатыми бородавками, та, что сидела у самого подъезда.

— Ты меня обидел, — у второй все время капало из-под юбки, она говорила, что прячет там котика.

— Я ждала тебя на ужин, — все трое разом вытащили спицы. И помчали за мной.

Я выскочил на улицу и на мгновение растерялся. Рука лежала кольцами, сбивала со следа. Куда уползла ладонь? На север? Там железнодорожный переезд, она может отсечь себя поездом. Вернулась к доктору? Тогда мне налево и в порт.

Я зазевался.

Старухи набросились все разом, они втыкали спицы и оставляли их в ранах, кромсали дерьмовое моё, разваливающееся тело. Дьявол, как больно!

Я упал. Меня окружили. Из-за спин старух ковыляли другие жильцы нашего дома, у соседа сверху вместе головы торчал гнилой скворечник, у парня из булочной вместо рук — щипцы для хлеба, одноклассник вонзил в меня ржавые шприцы, торчавшие из пасти. Что вы делаете? Что вы делаете?

Они запихивали пальцы мне в рот, искали там что-то, вырвали ключи моих зубов и открыли ими подвал, старухи распороли грудь и принялся там ковыряться, они доставали из неё пластиковые комки, перетянутые аптекарскими резинками, я смутно видел, как они их потрошили, приговаривая:

— Пенсия, пенсия…

Потом они разошлись. С неба сыпала серая перхоть. На козырьке почты сидели воробьи.

Рука вернулась, висела надо мной, огромная, как самолёт.

— Домой, — попросил я, и она унесла спать.

Максим Тихомиров

Снег шёл всю ночь и весь день. Огромными, в пол-ладони, хлопьями он отвесно валил с низкого неба, полного зависших над городом в полном безветрии туч. К вечеру, когда снегопад прекратился и мама разрешила наконец,пойти гулять, сугробы выросли Тимошке до колен.

Во дворе, который никто ещё не чистил — дворник Абдул обещал выйти из запоя только к вечеру воскресенья, а пока только грустил над измятой фотографией восточной женщины с восточным пацанёнком на руках да пел на непонятном языке грустные нерусские песни, — Тимошку встретил Бустик. Бустик был дворняжкой — мелкой, брехливой, совершенно не злой. Белый в чёрные пятнышки, с коротким хвостом и бородатой, как у терьера, мордой. Кличку ему дал инженер-ракетчик Семёнов, работавший на секретном заводе, увидев однажды, как приблудившийся ко двору щенок с оглушительным лаем черно-белой ракетой гоняется за чердачным котом Бирюком.

— Вылитый твердотопливный ускоритель, а не собака! — с восхищением сказал тогда подвыпивший по причине пятницы Семёнов. — Громкая, быстрая и бестолковая. Бустер, да и только!..

Бустера быстро переименовали в Бусю, а потом, когда щенок подрос и все с ним стало ясно, — в Бустика.

Так и прижилось.

Бустик посмотрел на Тимошку умненькими, как и положено у дворняжек, глазами и вопросительно тявкнул, помахивая куцым хвостом.

— Айда, Буст, снеговика лепить, — предложил Тимошка.

Бустик, уставший от зимнего безделья, был совершенно не против.

Снег был рыхлый, сырой и очень липкий — именно такой, какой нужен, если собираешься слепить снеговика. Было очень тепло — звонко била о подоконники капель, с крыш с шумом сходили пласты тяжёлого от талой воды снега. К утру, если так пойдёт дальше, сугробы растают окончательно и двор опять превратится в болото, полное грязной воды. Поэтому Тимошка спешил успеть, катая туда-сюда по двору становящийся все больше и тяжелее с каждым оборотом снежный шар, а Бустик носился вокруг, то нападая на растущий шар, то зарываясь в снег с головой.

Двор был большой, и в других его углах под жёлтыми фонарями катали такие же шары дети из других домов, галдя и хохоча, но Тимошка не обращал на них внимания. Друзей там у него не было, а снега хватало на всех. Поэтому Тимошка, кряхтя и упираясь то ладошками, то и вовсе плечом, ворочал все тяжелеющий снежный ком, не особенно заботясь о том, куда его катит. Так что снежный колобок то и дело упирался то в оказавшуюся вдруг неожиданно близко стену, то в шершавый ствол одного из невесть откуда взявшихся на пути тополей, которым положено было вообще-то расти себе тихо-мирно посреди двора. Бустик встречал каждое столкновение радостным лаем.

— Ничо-о, — ворчал Тимошка, вытирая рукавом пальтишка пот со лба, а заодно и прохудившийся нос. — Сейчас объедем….

И толкал ком дальше.

Одним словом, они немного увлеклись.

Когда Тимошка выбился из сил, оказалось, что уже совсем стемнело, двор совсем опустел, а снежный шар получился больше его самого. Тимошка заскорузлой ото льда варежкой сбил на затылок ушанку, критически осмотрел своё творение и понял, что второй шар ему на этот ну никак уже не взгромоздить. На всякий случай он все-таки скатал и второй, и даже третий, но как установить их один на другой, не придумал. За этими тяжкими раздумьями его и застал Коляныч.

Коляныч был второгодником из шестого «Б». Этот шестой «Б» был для него уже третьим по счету; одногодки Коляныча в этом году заканчивали восьмилетку. Программа шестого класса стала для Коляныча камнем преткновения. Дальше он не мог ступить ни шагу, явно достигнув предела своих образовательных возможностей куда раньше, чем это было предусмотрено министерством образования. С настолько неоконченным средним Коляныч не мог поступить даже в «фазанку» при все том же секретном заводе, а потому судьба его представлялась многим весьма незавидной.

Самого Коляныча собственная судьба, похоже, ничуть не расстраивала. Он был странным; поговаривали, что в детстве с ним случилось что-то нехорошее. Будто он пропал на несколько дней, а потом, когда нашёлся, долго не разговаривал, и подозревали всякое. На этом фоне даже версия про то, что Коляныча похитили марсиане, особенно в свете недавно просмотренного сериала про агентов Малдера и Скалли, казалось не самой странной. Потом Коляныч заговорил, но никому ничего интересного так и не рассказал, кроме затасканной версии про пришельцев. Дурачком его назвать ни у кого язык не повернулся ни тогда, ни после — особенно после того, как у Коляныча прорезались вполне взрослые бас и усы, к которым прилагалась пара вполне взрослых кулаков.

Но был он странный, да. Прибабахнутый. Причём на всю голову.

Вот и сейчас Коляныч, одетый под расстёгнутой фуфайкой в неописуемо живописное рванье, стоял, курил, перебрасывая из одного угла рта в другой зажатую в жёлтых зубах «беломорину», пускал носом дым и с интересом разглядывал произведённые Тимошкой снежные шары, вместо того чтобы корпеть над домашней работой на продлёнке.

— Ну и чо дальше делать будешь, мелкий? — участливо спросил Коляныч, намётанным глазом оценив бесперспективность попыток водрузить шары один на другой.

За «мелкого» Тимошка на Коляныча не обиделся. Ну а что, если все и по правде так — и то, что Тимошка учится на два года младше, и то, что ростом не очень вышел.

— Не знаю, — ответил Тимошка.

Грубить Колянычу не хотелось, и не только потому, что у того кулаки были как у взрослого дяди. Тимошка по неизвестной причине испытывал к Колянычу странную симпатию — не то за то, что тот никогда не обижал школьную мелюзгу, не то за его любовь ко всяческой живности, начиная от голубей, которых хронический второгодник держал в специальной будке на крыше, и заканчивая старой слонихой Джуди из цирка-шапито, приезжавшего на гастроли каждое лето, с которой у Коляныча, по рассказам, сложились особенные отношения.

Поэтому Тимошка просто сказал:

— Может, пандус построю. Такой, как у древних египтян был, когда они пирамиды строили. Главное, доски найти подходящие. Снег-то во дворе весь кончился.

И впрямь — снег весь был подобран «шарокатателями» до самого асфальта, потресканной чешуёй покрывавшей двор. Надо же, и когда только успели? Здесь и там по всему двору лежали скатанные грязно-белые шары, некоторые изрядных размеров. Тимошка с гордостью отметил, что такого здорового, как у него, ни у кого больше не получилось.

— Египтяне пирамид не строили, — сказал Коляныч, выдыхая дым. — Это все пришельцы.

— Какие ещё пришельцы? — «удивился» Тимошка, подумав с досадой: «Ну вот, опять за своё!»

— А вот такие, — Коляныч докурил «беломорину» и метко стрельнул окурком в воровато пересекающего двор кота Бирюка. Тот злобно зыркнул на обидчика единственным зелёным глазом и потащил дальше здоровенную, с длинным голым хвостом, крысу. Дохлую, разумеется. Коляныч же продолжил, доверительно наклонившись к Тимошке и понизив голос до шёпота — то есть самым что ни на есть заговорщицким тоном: — Такие, которые на заводе диверсию устроили. Слыхал?

Про аварию, случившуюся в газовом цеху на прошлой неделе, в городе не знал только мёртвый. Но ни о каких пришельцах речи не шло. Все знали, что ночной лаборант Максимчук, изрядно приняв на грудь, уснул перед ректификационной колонной и не проснулся от тревожного зуммера, который сигнализировал об избыточном давлении продуктов возгонки в главной магистрали. Клапан аварийного сброса давно приржавел и не сработал, а посему рвануло не по-детски. Облако светящегося газа из секретной лаборатории утекло в облака, и пару дней все население города с опаской поглядывало на небо, готовясь то ли лысеть, то ли покрываться язвами, то ли вовсе помирать после ближайшего дождя или, по сезону, снегопада. Но нет, ничего так и не случилось, и снегопад вот закончился, и тоже — ничего.

А Коляныч все — «пришельцы», «пришельцы»!

Обо всем этом Тимошка, как человек прямой, так и сказал Колянычу. От другого огрёб бы по макушке, но Коляныч и впрямь малышей не трогал. Сказал только:

— Эх, зря не веришь. Вот полезут теперь из-под земли растения-мутанты, и станет у вас тут жизнь как на Марсе. Кактусы одни и красная трава.

Тимошка, которого удивило, что лоботряс и вечный шестиклассник Коляныч тоже читал «Аэлиту», Стругацких и «Войну миров», возразил, что такого ни в жисть не случится, железно аргументировав:

— С чего бы?

— А с чего бы нет? — парировал Коляныч, ничуть не смутившись. — Когда люди повымрут, кто кактусам расти помешает?

— Чой-то повымрут-то? — прищурился Тимошка. Коляныч был бестолковый, но с ним иногда было интересно. Не скучно, по крайней мере. Вот как сейчас.

— План у них там, — Коляныч ткнул в небо пальцем с жёлтым от никотина ногтем, — такой. Чтобы вымерли вы все и в землю легли. А они тут потом грядки засеют. На удобренной земле урожай сам знаешь какой получается.

— А ты, значит, не вымрешь, да? — рассердился Тимошка.

— Не, — Коляныч простодушно улыбнулся. — Они меня с собой забрать обещали, как с подготовкой закончат. Сегодня как раз и закончили.

— Откуда знаешь?

— Сами мне сказали.

— Ясно.

Другого ответа Тимошка и не ожидал, сразу утратив интерес к Колянычевым откровениям. Пандус, пандус…

— Ничего не выйдет, — сказал вдруг Коляныч. — Пандус делать не из чего. Досок все равно нет подходящих, и снега не осталось, чтобы нагрести. Да и незачем уже. Началось.

— Что — началось? — спросил Тимошка.

— Всё. Чуешь — собаки смолкли?

И правда — воздух, в котором постоянным фоном висел то отдалённый, то близкий собачий перелай (собак было полно в каждом дворе, больших и малых, на цепях и без — время такое, что лишний сторож не мешал), теперь звенел от тишины, пустоты и нескончаемой капели.

— И впрямь, — Тимошка озадаченно оглянулся. — И Бустик куда-то запропал.

Он понял, что давненько, с самого, почитай, начала разговора с Колянычем, не видел пёсика и не слышал его звонкого лая. Странно. Обычно от него не отвяжешься, а тут…

— Вот то-то, — назидательно изрёк Коляныч. — Ну, коли снеговик у тебя все равно не получится, сделай хоть колобков.

— Колобки из теста, — машинально возразил Тимошка. — А из снега — снеговики. И неважно, сколько в них шаров.

— Как скажешь, — беззаботно сказал Коляныч. — Хоть горшком назови, а сделай. Щас помогу. Или давай лучше я сам.

С этими словами Коляныч поднятой с земли тополиной веткой процарапал на каждом из скатанных Тимошкой шаров по изогнутому в кривой улыбке рту. Выше ртов попарно вдавил в шары вытаявшие из снега куски асфальта. Ветку воткнул большему из снеговиков в бок — вместо руки. Осмотрел, остался доволен.

— Ну, бывай, мелюзга.

— Ага, и ты бывай, — рассеянно отозвался Тимошка, оглядывая двор в поисках Бустика. Тот как сквозь землю провалился. Сжав кулаки, Тимошка решительно повернулся к Колянычу.

— Так что за ерунда с соба…

Коляныча не было.

Только что он стоял рядом, отряхивая руки от снега, — и вот его нет. Двор совершенно пуст, до арки, даже если бегом бежать, так быстро не доберёшься, да и до подъездов… Тимошка опасливо — вдруг выпрыгнет из засады, здоровый дурак? — обошёл скатанные собственноручно из снега шары.

Никого.

Да право слово, на крыльях он, что ли, улетел?!

— Эй! — крикнул Тимошка. — Коляныч!..

Эхо испуганной птицей заметалось по двору.

Спиной Тимошка почувствовал взгляд. Тяжёлый, недобрый. Обернулся осторожно.

На него смотрели снеговики.

Все трое.

Выстроившись короткой цепочкой, они сверлили Тимошку взглядом ненастоящих асфальтовых глаз. Куски асфальта ушли глубоко в снег, утонули в тенях под надглазьем. Тени залегли в кривых ухмылках. Жёлтый свет фонарей пятнал и без того не особенно чистый снег неприятными разводами там, где из снежных комьев начинала сочиться талая вода. Вид у снеговиков был нехороший.

Тимошка громко, на весь двор, сглотнул.

— Бустик! — попробовал было крикнуть, но горло пересохло и зашлось кашлем. Словно в воздухе было что-то невидимое, мешавшее дышать. Тимошка со свистом, с натугой втянул в лёгкие воздух. Стало немного легче, но в голове держался и нарастал звон, какой бывает, если надолго, до багровых кругов в глазах, на спор задержать дыхание. Попробовал снова: — Бус!..

И увидел куцый бело-чёрный хвост, выглядывающий из-под основания среднего снеговика.

Хвост не двигался.

— Бустик… — ещё не веря, позвал Тимошка.

Широкое брюхо снеговика медленно набухало изнутри густой краснотой. Из глазниц и уголков улыбающегося рта потекли-побежали вниз тонкие красные струйки.

Меньший из «колобков» вспух, налился багрянцем. В наполнивших «улыбку» красно-бархатных тенях что-то шевельнулось. Тонкое, длинное, извивающееся змеёй. Голое, словно крысиный хвост. С влажным хлюпаньем втянулось внутрь. Из «глазницы» на миг сверкнуло кошачьей зеленью.

И погасло.

Больший из снеговиков лоснился под фонарём лаково блестящими боками, роняя на асфальт тяжёлые мясные капли, и улыбался Тимошке во весь полный красного плеска рот.

Тимошка отшатнулся, боясь повернуться к снеговикам спиной. Быстро глянул на свои окна на третьем этаже. Света в них не было. Света не было нигде. Оконные проёмы в старой, красного кирпича стене безмолвно смотрели на Тимошку провалами пустых глазниц. Часть створок была приоткрыта, на подоконниках, быстро пропитываясь темнеющей влагой, сугробами лежал снег. Тёмные вязкие капли срывались с крыш и липко бились об остывшую землю.

— Ма…

За спиной хрустнуло, заскрипело. Он рывком обернулся — нет, все так же, вот они, все трое. То, что стали ближе, наверняка показалось. На всякий случай Тимошка сделал пару шагов назад.

И упёрся спиной во что-то холодное и рыхлое.

Давя в себе тоненький мышиный писк, нащупал голой — варежка свалилась — ладошкой сырой снег. Обернулся, чувствуя, как по штанинам уличных, с начёсом, брюк в валенки побежало постыдное тепло.

Все они собрались здесь, совсем рядом, обступив его плотным красно-грязно-белым кольцом. Большие и маленькие, настоящие великаны вроде того, которого он скатал первым, и совсем крохи, размером с простой снежок. С глазами и без, с руками из веток, с полными красной влаги ртами на круглых холодных телах. Там, откуда они пришли, на асфальте посреди пятен влажной красноты остались лежать какие-то неясные груды, и, сколько Тимошка ни вглядывался, он никак не мог разглядеть, что же такое там лежит. Через весь двор лучами тянулись широкие полосы несохнущей алой краски, сходясь воедино у внешней границы кольца, которым замерли вокруг Тимошки снеговики.

Тимошка зажмурился — так крепко, словно сделал это в последний раз в короткой своей жизни.

Рядом с хрустом шевельнулся снег, пропуская что-то сквозь себя наружу, влажно ударили оземь посыпавшиеся комья, и Коляныч сказал Тимошке в самое ухо, обдав его холодным, как лёд, дыханием:

— Ну вот, я же говорил, что заберут! А ты не верил! Хватайся, и полетели!…

Расколотым хрусталём звенела по двору капель.

90 000 Заложенность уха и шум в ушах 90 001

Почему мои уши забиты шумом в ушах?

Доброе утро. У меня были проблемы в течение длительного времени, которые, я думаю, могут быть связаны с ЛОР. Все началось месяца три-четыре назад. В ушах был такой странный шум, еще было ощущение заложенности, чаще всего во время купания, контакта с водой. Раньше такого не было.Я долго недооценивал проблему, но она стала возникать все чаще и чаще. Уже где-то месяц проблема стала реально раздражать, шум в ушах нарастает и появляется все чаще и чаще, а еще у меня все чаще появляется ощущение заложенности уха.

Я вчера записалась на прием к ЛОРу, но я все еще жду ее и меня беспокоит недуг. Что вызывает забитое ухо и шум в ушах ? Почему у меня возникли такие недуги? У меня не было никаких травм, в моей жизни ничего не изменилось, и мои недуги вдруг стали очень надоедливыми.Интересно, от чего это могло произойти, и я ничего не могу придумать. Могу я попросить совета? Заранее спасибо.

Врач объясняет причины заложенности ушей и шума в ушах

Точная причина шума в ушах до конца не выяснена или не выяснена. Обычно шум в ушах связан с потерей слуха или потерей слуха, связанной с поражением внутреннего уха, чаще всего связанного с естественным процессом старения или в результате воздействия шума.Мы говорим тогда о нейросенсорной тугоухости. Причиной нарушения слуха может быть и кондуктивная, т. е. закупорка или закупорка пути, по которому звуковые волны в норме достигают уха, т. е. заболевания наружного и среднего уха.

В связи с симптомом ощущения заложенности в ухе можно с уверенностью сказать, что причина шума в ушах кондуктивная, т.е. скорее всего он вызван наличием пробки ушной серы, блокирующей проникновение звуковых волн в среднее ухо .Другие ЛОР-причины шума в ушах включают перфорацию барабанной перепонки, средний отит, например, средний отит с выпотом, отосклероз, болезнь Меньера или шванному преддверно-улиткового нерва.

Хотите повысить иммунитет, но не знаете, что делать? Попробуйте пищевые добавки, доступные на рынке Медонет.

К системным причинам шума в ушах относятся травмы головы и шеи, сердечно-сосудистые заболевания, в частности артериальная гипертензия, эндокринные нарушения, в т.ч.гипотиреоз, гипертиреоз, сахарный диабет, ототоксические препараты, побочным эффектом которых может быть нарушение слуха (некоторые антибиотики, например гентамицин, стрептомицин, неомицин; противоопухолевые препараты: карбоплатин, цисплатин, оксалиплатин; очень высокие дозы петлевых диуретиков, высокие дозы противо- противомалярийные препараты).

Испытываете ли вы неприятные симптомы? Проанализируйте их сами в медицинской анкете и решите, идти ли к врачу.

Стоит перед посещением ЛОР-врача, если у вас есть подозрение, что является причиной шума в ухе и ощущение его засорения - серная пробка, дать несколько дней специальные ушные капли, помогающие растворить серу затыкать.Возможно, без вмешательства врача пробка выпадет сама во время купания, но если нет, то капли помогут растворить пробку, чтобы ее легче было удалить. Для извлечения восковой пробки врач обычно вводит в ухо шприц с теплой водой, которой следует вымыть пробку из уха. Не используйте ушные вкладыши, чтобы удалить пробку из ушной серы самостоятельно, это может привести к тому, что она будет сидеть глубже, заглушка станет тяжелее для извлечения и может даже повредить барабанную перепонку.

- Лек.Катажина Дарецкая 9000 5

У вас болит ухо? Вы чувствуете "затяжку" в ухе? Запишитесь на электронную консультацию к ЛОР-врачу уже сегодня. Выясните причину проблемы, чтобы как можно скорее начать соответствующее лечение.

Редакция рекомендует:

1. Каковы причины болей в левой части шеи?
2. Зубная боль после пломбирования означает, что что-то не так?
3. Белые пятна на ногах – что их вызывает?

Вы давно не можете найти причину своих недомоганий или все еще ищете ее? Хотите рассказать нам свою историю или привлечь внимание к распространенной проблеме со здоровьем? Пишите в адрес рассылки @medonet.пл. # ВместеМы МожемБольше

Контент от medonet.pl предназначен для улучшения, а не замены контакта между пользователем веб-сайта и его врачом. Сайт предназначен только для информационных и образовательных целей. Прежде чем следовать специальным знаниям, в частности медицинским советам, содержащимся на нашем Веб-сайте, вы должны проконсультироваться с врачом. Администратор не несет никаких последствий, вытекающих из использования информации, содержащейся на Сайте.

.

Повреждение барабанной перепонки - что делать? - Первая помощь

Зачем он создан?

С анатомической точки зрения барабанная перепонка закрывает наружный слуховой проход и отделяет его от среднего уха. Его задача — передавать акустические колебания от воздуха на цепочку косточек («звукопроводность»).

Первой причиной повреждения является воспаление среднего уха, приводящее к перфорации.Во-вторых, это все виды травм . Пример из повседневной жизни – слишком глубокая чистка ушей палочками или шпильками или удар по уху открытой ладонью.

Как это проявляется?

Обычно возникает острая боль в ухе , которая постепенно стихает. Мы также можем лечить нарушения слуха. Такие симптомы, как головокружение или шум в ушах , указывают на поражение более глубоких структур уха.

См. также: Что вызывает кровотечение из уха?

Срочно к врачу!

Это самое главное. ЛОР должным образом очистит область вокруг барабанной перепонки и осмотрит ее в зеркале. Возможно, вам придется подвернуть края перфорации, чтобы ускорить заживление и предотвратить холестеатому (разновидность рака). Иногда с этой целью в ухо помещают «целебную губку».

Также следует провести тест тональную аудиометрию - определение степени снижения слуха.

Дальнейшее лечение консервативное. Наличие воспаления побуждает к назначению антибиотика на 7-10 дней.В случае экссудата в ухо помещают фильтр, смоченный дезинфицирующими веществами. Человеку с поврежденной барабанной перепонкой придется заменять ее каждый день.

Рекомендуем: Как защитить уши от хронического воспаления?

Следующий визит к врачу, в зависимости от состояния больного, происходит через неделю, а иногда и через месяц. Если перфорация не заросла в течение 3-6 месяцев, шансы на самозаживление невелики. В этом случае может быть показано хирургическое лечение во избежание осложнений, т.е.вышеупомянутая холестеатома. Такое решение зависит от индивидуальной оценки перфорации, ее расположения, размеров и т. д.

Самое главное! ЛОР специалисты подчеркивают - нельзя чистить уши палочками или любыми другими подобными предметами. Правильный способ очищения — промывание ушной серы водой (например, после ванны) или специальными жидкостями. Никогда не вводите в слуховой проход ничего дальше края ушной раковины.

Внимание! Приведенный выше совет носит только рекомендательный характер и не может заменить визит к специалисту.Помните, что при любых проблемах со здоровьем необходимо обязательно обратиться к врачу!

.

Акустическая травма и ее лечение - кинетика

Акустическая травма – это потеря слуха, вызванная шумом. Это одна из наиболее распространенных причин частичной или полной потери слуха, причем более частая, чем вы можете себе представить.

Различают два вида акустической травмы: острую и хроническую . Первый вызван очень громким шумом (более 130 дБ) на небольшом расстоянии от уха. Звуки, которые могут вызвать острую акустическую травму, включают, но не ограничиваются звуками огнестрельного оружия, очень близкого удара молнии или взлетающего реактивного самолета.Как видите, это не те звуки, которым большинство из нас подвергается ежедневно: поэтому для большинства людей хроническая акустическая травма представляет больший риск. Оно возникает постепенно и обусловлено длительным воздействием на ухо слишком громких (85 дБ и более) звуков, например слишком громкой музыки (особенно при прослушивании через наушники) или шума заводских станков.

Как возникает акустическая травма?

Барабанная перепонка защищает среднее и внутреннее ухо.Он также передает крошечные вибрации в мозг. Акустическая травма может повредить способ передачи этих колебаний: звук, «залетая» во внутреннее ухо, вызывает всплеск давления, что, в свою очередь, приводит к полной или частичной потере слуха.

Симптомы акустической травмы

Острая акустическая травма дает немедленные симптомы, такие как боль, шум в ушах, потеря слуха или даже потеря слуха, а иногда и кровотечение из уха , особенно при разрыве барабанной перепонки.Симптомы хронической травмы сходны, хотя кровотечения почти никогда не бывает, а нарушение слуха может прогрессировать и обычно начинается с потери способности слышать высокочастотные звуки.

Распознавание и лечение акустической травмы

В Польше акустическая травма является наиболее часто диагностируемым профессиональным заболеванием. Если есть острая акустическая травма, немедленно обратитесь в больницу: раннее начало лечения имеет решающее значение .Лечение акустической травмы включает введение стероидов (обычно перорально), а иногда также низкомолекулярного декстрана. При разрыве барабанной перепонки может потребоваться тимпанопластика или хирургическое восстановление. При подозрении на хроническую травму обратитесь к врачу: он должен установить степень повреждения на основании опроса и аудиометрических тестов , благодаря которым будет возможно соответствующее лечение. Обычно это включает в себя надевание слухового аппарата.В случае незначительных травм может почти полностью вернуться к исходному уровню слуха с течением времени, но помните, что акустическая травма всегда является необратимым повреждением : после которого слух уже никогда не будет «идеальным». Поэтому обязательно стоит позаботиться о том, чтобы никогда не произошло травм!

Профилактика акустической травмы

Проще говоря, акустическую травму можно предотвратить, избегая шума . Лица, которые по разным причинам должны находиться вблизи источников потенциально вредного шума (сотрудники стрельбищ и аэропортов, лица, работающие с шумными машинами, музыканты), должны носить специальные средства защиты органов слуха и позаботиться о том, чтобы обеспечить как можно более длительные периоды " звуковой детокс", т.е. в тишине или только среди очень тихих звуков.

.90 000 Заложенность уха: причины. Как прочистить заложенное ухо?

Вы чувствуете, что ваше ухо заложено? К сожалению, это распространенное заболевание. Ухо может забиться серой, но специфическое ощущение закупорки может иметь и более серьезные причины. Если она сопровождается болью или шумом в ушах, лучше не затягивать и обратиться к ЛОР-врачу. Узнайте, что вызывает заложенность уха.

Заложенность уха или ощущение заложенности уха – частые причины обращения к ЛОР-кабинету.Заложенность уха сопровождается дискомфортом, ухудшением слуха и шумом в ушах. Иногда заложенное ухо вызывает чувство распирания, дискомфорта, боли и головокружения.

Заложенность уха: причины

Наиболее частой причиной заложенности уха является серная пробка, представляющая собой смешанный секрет сальных желез в коже наружного слухового прохода с волосками и отслоившимся эпителием. Такая пробка может иметь цвет от темно-коричневого до черного и от мягкой до очень твердой консистенции.Если пробка старая (ушная сера существует уже давно), она может быть достаточно большой и твердой, чтобы полностью закупорить ухо.

Другой распространенной причиной заложенности ушей является задержка воды после купания. Когда вода попадает в слуховой проход и не вытекает, секрет в ухе начинает набухать и закупоривать слуховой проход.

Причиной заложенности уха может быть также воспаление кожи слухового прохода, проявляющееся отечностью, болезненностью, иногда зудом и интенсивным шелушением эпителия, который набухает, впитывая гнойное или экссудативное содержимое, нарушая проходимость слухового прохода .

Пазухи также влияют на заложенность уха. Причиной «заложенности уха» могут быть острые или хронические риниты и синуситы (различного генеза), в ходе которых воспаляется евстахиева труба. Длительный отек слизистой оболочки хоботка может вызвать отрицательное давление в среднем ухе, что приводит к отхождению слизи в барабанную полость. При заполнении среднего уха такой слизью возникает ощущение распирания, переполнения в ухе, ухудшение слуха.

SEE: Ушная сера: цвет имеет значение. О чем свидетельствует ушная сера?

Люди, перенесшие резкое изменение внешнего давления, в том числе во время авиаперелета (баротравма), обращаются к ларингологу с ощущением заложенности уха.

Состояние, связанное с закупоркой уха, называется болезнью Меньера. Однако при этом заболевании симптомы бурные. Помимо ощущения заложенности уха, появляются тошнота, рвота, головокружение, ухудшение слуха, которым предшествует шум в ушах.

Заложенность уха: лечение

Вы можете попытаться прочистить ухо в домашних условиях, используя специально разработанные препараты для растворения оставшейся ушной серы (пробки) и удаления. Если такие действия не дают результата в течение нескольких дней, целесообразен визит к ЛОР-врачу.

Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь очистить слуховой проход ватными палочками. Это действие только проталкивает пробку из ушной серы или набухшие выделения глубоко в слуховой проход и закрывает барабанную перепонку.

Также не следует действовать самостоятельно, когда ощущение заложенности в ухе сопровождается болью, так как это может свидетельствовать о наличии там заболевания. Если у вас заложенность уха уже давно и это сопровождается симптомами, указанными выше, лучше не ждать и обратиться к ЛОР-врачу.

Стоит обратить внимание на сопутствующие симптомы. Если чувство распирания сопровождается болью, это может свидетельствовать о воспалительном процессе в наружном или среднем ухе. Однако сильные шумы и выраженная потеря слуха предполагают проблемы с внутренним ухом.

SEE: Как правильно чистить уши?

См. также

Приведенный выше совет не может заменить визит к специалисту.Помните, что при любых проблемах со здоровьем обращайтесь к врачу. .

Повреждение барабанной перепонки палкой. Гигиена уха

Вы это знаете... Ухо регистрирует звуковые волны в диапазоне от 20 до 20 000 герц.

Вы это знаете... Ваш слух зависит от микроскопических волосков глубоко внутри вашего уха. При уменьшении их количества ухудшается слух

Вы это знаете... Ушные инфекции чаще встречаются у детей из-за развития их иммунной системы и различий в строении евстахиевых труб по сравнению со взрослыми.

Вы это знаете... Орган слуха человека считается вторым по сложности после глаза.

Вы это знаете... Стремя – самая маленькая кость в нашем теле. Он расположен в среднем ухе и имеет размер примерно с половину рисового зерна (ок.длиной 0,28 см).

Вы это знаете... Витамин D влияет на развитие костной системы, поэтому влияет и на развитие слуха, так как определяет правильное состояние костей внутреннего уха.

Вы это знаете... В слуховой аппарат человека непрерывно поступает огромное количество звуков: за 1 секунду организм получает почти 120 мегабайт информации.

Вы это знаете... Помимо способности распознавать высоту, интенсивность, цвет и продолжительность звука, орган слуха человека обладает способностью определять направление, откуда исходит звук.

Вы это знаете... Наше ухо способно различать примерно 1500 отдельных тонов.

Вы это знаете... Слуховые центры, обрабатывающие речь, расположены в левой части слуховой коры головного мозга. С другой стороны, при прослушивании музыки активна правая часть слуховой коры.

Вы это знаете... Звуки, которые мы слышим, могут быть для нас приятными или неприятными. Разные люди по-разному реагируют на один и тот же звук. Это зависит от строения наших ушных раковин и возраста.

Вы это знаете... В странах с высоким и средним уровнем дохода каждый второй человек слушает слишком громкую музыку в наушниках. В результате потеря слуха становится все более распространенной среди молодых людей.

Вы это знаете... Воздействие даже кратковременного уровня звукового давления выше 140 дБ несет в себе риск морфологического повреждения уха, обычно в виде разрыва барабанной перепонки.

Вы это знаете... Мы говорим об абсолютном слухе, когда человек способен быстро и безошибочно связать высоту звука с его музыкальным названием, не используя звуковую модель.

Вы это знаете... Богатый музыкальный опыт юности способствует развитию абсолютного слуха. Опросы показали, что в группе из более чем тысячи музыкантов почти все, кто начал заниматься музыкой до шести лет, имели абсолютный слух, но почти никто из тех, кто начал учиться после одиннадцати лет, не имел его.

Вы это знаете... В странах Дальнего Востока абсолютный слух распространен гораздо чаще, чем в зоне европейской культуры (им обладают более половины китайских музыкальных академий по сравнению с примерно 10 процентами американских студентов).

Вы это знаете... Первым слуховым аппаратом, который использовался для усиления звука, была трубка или так называемый «слуховой шланг».Трубки чаще всего изготавливались из дерева, стали или костей (рогов) оленей.

Вы это знаете... Слишком громкие звуки могут нанести вред слуху плода. Имеются данные о том, что среди детей, подвергшихся воздействию высоких уровней шума в утробе матери, частота необратимой потери слуха выше, чем обычно.

Вы это знаете... Уже двадцатитрехнедельные зародыши реагируют на звуковые раздражители.Однако диапазон частот, на которые реагирует ребенок, ограничен; только средние и низкие тона вызывают какую-либо реакцию.

Вы это знаете... В древнем Китае шум был суровым наказанием для преступников. Приказ министра полиции Мин Ти от 211 г. до н.э. в нем провозглашалось, что оскорбление Всевышнего будет наказано непрерывным прослушиванием дудки, барабанным боем и криками, пока осужденный не упадет замертво, «ибо это самая утомительная смерть, которую может вынести человек».

Вы это знаете... Обладатели полного аутентичного абсолютного слуха узнают названия звуков спонтанно и легко, потому что все звуки для них качественно дифференцированы, как цвета в цветовом зрении.

Вы это знаете... Около 1,1 миллиарда подростков и молодых людей рискуют потерять слух как из-за чрезмерного прослушивания громкой музыки, так и из-за воздействия так называемыхакустический смог, т.е. окружающие нас повсюду звуки, являющиеся огромной нагрузкой для слуха и всего организма.

Вы это знаете... Почти каждый второй человек в возрасте 12-35 лет может повредить слух из-за слишком частого использования наушников, подключенных к портативным устройствам. Повреждение слуха может произойти через 4 минуты прослушивания громкой музыки музыкальным проигрывателем, когда он установлен на максимальную громкость, генерируя звуки интенсивностью ок.105 дБ.

Вы это знаете... Шум в производственной среде является одним из наиболее распространенных вредных и неприятных факторов. По данным Института медицины труда, ежегодно регистрируется более 140 новых случаев профессиональной тугоухости.

Вы это знаете... Не все существа слышат ушами. Щупальца, рожки и усики около ротового аппарата насекомых, ракообразных и улиток чаще всего выполняют функцию органов слуха.

Вы это знаете... Рекордсмен в категории «лучший слух» принадлежит группе бабочек. Это более крупная бабочка, которая воспринимает ультразвук с частотой 300 кГц. Улавливая высокие звуки, бабочки общаются друг с другом, оставаясь неслышимыми для летучих мышей.

Вы это знаете... Чувствительность слуха не идет рука об руку с размером ушей — у фенека, также известного как пустынная лисица, самые большие уши по отношению к остальному телу, но они в основном используются для охлаждения тела.

Вы это знаете... У змей нет ушей, но это не значит, что они совсем глухие. Остаточный слуховой аппарат находится в их челюстной кости. Это позволяет им слышать низкочастотные звуки. Однако змеи не могут использовать звук для общения друг с другом.

.

Кровотечение из уха - причины, течение, осложнения

Появление истечения крови из уха должно пробуждать бдительность и мотивировать к посещению врача. Каковы причины ушных кровотечений? Это опасно для жизни?

Причины истечения крови из уха

Основными причинами истечения крови из уха являются в первую очередь травмы . Порез кожи, выстилающей слуховой проход, является одной из частых причин небольшого количества крови. Недостаточное очищение уха , например палочкой, может повредить не только слуховой проход, но и барабанную перепонку. При серьезных травмах, когда повреждается кость (например, височная), может произойти разрыв слухового прохода и барабанной перепонки. Обильное истечение живой красной крови может свидетельствовать о разрыве мозговых оболочек и истечении спинномозговой жидкости. Воспалительные изменения также могут привести к выделению крови и гноя из уха. Острый отит может привести к разрыву барабанной перепонки. При хроническом отите может «нарастать» полип или грануляционная ткань, что способствует появлению истечения крови из уха. Другие причины утечки крови из уха включают опухоли (например, гистиоцитоз) или появление фурункулов в слуховом проходе. Дефекты слуха также могут вызвать кровотечение из слухового прохода. У людей, страдающих нарушениями артериального давления, могут быть случайные разрывы кровеносных сосудов и, как следствие, утечка крови из уха. Некоторые препараты, препятствующие свертыванию крови, , такие как ацетилсалициловая кислота, могут повышать риск ушного кровотечения даже при незначительных ссадинах или повреждении эпидермиса, выстилающего ушную раковину.

Что делать, если ушное кровотечение?

В случае внезапного кровотечения из уха, например, после чистки уха или в результате падения или удара, не ждите, обратитесь к врачу как можно скорее .Истечение крови из уха после травмы, особенно сопровождающееся потерей сознания, требует немедленного обращения в службу скорой помощи . В такой ситуации необходимо провести рентгенологических исследований , которые позволят оценить, вызвано ли кровотечение появлением гематомы или аневризмы.

Осмотр уха

Врач оценивает состояние слухового прохода с помощью ушного зеркала с помощью отоскопа . Обследование безболезненно.Отоскопия позволяет проверить, есть ли и где есть повреждение слухового прохода или разрыв барабанной перепонки. Важно отметить, что использование отоскопа также позволяет определить, не страдает ли пациент отитом среднего или внутреннего уха.

.

Баротравма Варшава | Лечение баротравмы в ММЛ

Баротравма – это баротравма носовых пазух и ушей, вызванная ударной волной в виде сильного порыва воздуха или значительным и внезапным изменением давления в окружающей среде.

Большой перепад давления существенно влияет на наш организм и создает риск баротравмы. Люди, которые занимаются авиацией и водными видами спорта, такими как прыжки с парашютом, дельтапланеризм, полеты на воздушном шаре, дайвинг и серфинг, особенно уязвимы для этого типа травм.Поэтому этим людям стоит позаботиться о профилактике: отсутствие должной вентиляции, вызванное искривлением носовой перегородки или другим недугом, вызывающим закупорку протоков, соединяющих пазухи с полостью носа, так как блокирует самопроизвольное выравнивание давления в ушах и носовых пазухах и может привести к баротравме.

При продавливании уха повреждаются структуры внутреннего уха, что проявляется сильной болью, головокружением и нарушением равновесия. Лобные пазухи обычно страдают от баротравмы.Симптомом является мучительная боль в лобной области, а также кровоизлияние в полость пазухи. Опасным осложнением баротравмы синуса может быть инфицирование и абсцедирование, что в последствии часто приводит к распространению бактерий через кавернозный синус в центральную нервную систему. Такие травмы требуют скорейшей консультации ЛОРа.

Диагностика

Быстрая и эффективная диагностика имеет важное значение для проблем с носовыми пазухами.Для правильного определения масштаба проблемы мы используем современный компьютерный томограф с возможностью получения 3D изображений. Трехмерное изображение дает возможность точной и точной диагностики, а значит – быстрого восстановления здоровья и физической активности пациента.

С другой стороны, при травме уха важно оценить слух с помощью аудиометрического исследования, проверить состояние слухового прохода, барабанной перепонки и структур внутреннего уха. Импедансная аудиометрия (тимпанометрия) позволяет определить давление в среднем ухе и оценить податливость барабанной перепонки.С его помощью мы определяем поражение слуха на уровне среднего уха, внутреннего уха и слухового нерва. Обследование короткое и неинвазивное.

Опыт

Медицинский центр

ММЛ объединяет квалифицированную и опытную команду специалистов в области ЛОР, офтальмологии и неврологии. Наши врачи специализируются на авиационной медицине, что является нашим дополнительным преимуществом. Мы предлагаем пациентам медицинское оборудование высочайшего качества от известных компаний и терапию, подобранную индивидуально для каждого пациента.

Приглашаем на консультацию!

.

---

Смотрите также

• 
  Почему часто икает человек
• 
  Диета номер 9 для беременных при гестационном диабете меню
• 
  Морковь беременным можно
• 
  Культуральные методы диагностики туберкулеза
• 
  При дефекации больно на выходе и кровь
• 
  Сколько стоит вправить нос
• 
  На какой день месячных можно идти к гинекологу
• 
  Пневмония без кашля
• 
  Асат что показывает
• 
  Возле глаза покраснение
• 
  Почему так долго держится температура